Зинаида Шишова - Великое плавание

У Изабеллы к нам присоединились «Пинта» и «Нинья», но господин снова послал их вперед, подыскать пригодное для стоянки место. Вскорости нам был подан сигнал, что найдена бухта, где всем трем судам удобно будет пришвартоваться.

Между прочим, здесь я совершил подвиг — убил огромную, в семь пядей, змею. Синьор Марио предложил нам с Орниччо выкупаться. Дело было вечером, а здесь темнота наплывает с такой быстротой, что не успеваешь оглянуться. Я мог бы этого чудища и не заметить, если бы Орниччо не схватил меня за плечо.

Я до сих пор не знаю, как мне удалось с этой гадиной справиться. Убил я ее, изо всех сил ударив палкой по голове. Господин был очень недоволен, что я размозжил ей череп. К счастью, утром точно такую же змею убил синьор Алонсо Пинсон. Голова ее повреждена не была, поэтому с нее сняли кожу, которую синьор Марио затем высушит на солнце и набьет паклей, чтобы целиком доставить государям. Эту неприятную работу пришлось выполнить нам с Орниччо, потому что матросы отказались прикасаться к гаду. Посланные на разведку, наши люди сообщили, что остров Изабелла очень красивый и покрыт густыми лесами. Рек здесь множество, а озер они насчитали не менее восьми.

— Однако, — сказали они, — напрасно было здесь останавливаться, так как ничего ценного на Изабелле нет.

Но, съехав с синьором Марио и Орниччо на берег, мы тут же могли опровергнуть их слова. Синьор Марио определил, что здесь растут целые рощи алоэ. Потом мы погрузили на «Санта-Марию» десять кинталов [62] Кинтал (исп.) — 96 килограммов. этого драгоценного дерева. Жители Изабеллы показались мне более робкими, чем все индейцы, встреченные нами раньше. Они оставляли свои дома с утварью и убегали в лес. С помощью Аотака и других гуанаханцев нам удалось немного приручить их. Я говорю «приручить», потому что они действительно напоминают грациозных и пугливых зверьков. Ходят они нагие, в чем мать родила.

По доброте своей они ничуть не хуже гуанаханцев или фернандинцев. Поняв, что мы имеем нужду в свежей воде, они тотчас же принесли нам ее в таком количестве, что мы запаслись ею впрок, наполнив всю имеющуюся на кораблях посуду. Воду индейцы отдали нам вместе со своими флягами-тыквами и ничего не потребовали взамен. Адмирал, по своему обычаю, одарил их бусами и погремушками.

Насколько мы могли понять, где-то здесь, в глубине острова, живет король этой страны. Адмирал просил изабельцев известить короля о нашем прибытии и даже заготовил для него ценные подарки.

Однако, прождав понапрасну два дня, господин решил двинуться дальше.

Дело в том, что Самоат-Изабелла явно не тот золотоносный остров, достичь которого так хотелось господину.

Золото, как объяснили нам здешние индейцы, в больших количествах родится на земле или на острове, который иные из местных жителей называли «Кольба», а другие — «Куба». Остров это или материк, они не могли нам объяснить, только «нукай», по их словам, на Кубе столько, что король Кубы ест на золотой посуде и весь украшен золотом. Это могущественный государь сильного и свирепого народа, имеющий свой быстродвижущийся флот. Синьор Марио высказал предположение, что это, возможно, и есть один из потомков Кублая. Вполне вероятно, что от его имени Куба и получила свое название.

Господин же полагает, что если Куба — остров, то это безусловно должен быть остров Сипанго. А Орниччо говорит, что, когда он слышит название «Сипанго», у него делаются колики в животе: так долго и так напрасно мы его ищем!

Господин доказывает, что этот «быстродвижущийся флот» короля Кубы несомненно парусный. Да и индейцы, которых Аотак спрашивал, случалось ли им видеть судно, оснащенное, как наши, парусами, неизменно показывали на юго-запад.

После того как я наблюдал длинные каноэ, летящие по воде под взмахи широких лопаток-весел, и сравнивал их с медленно тащившимися в безветрии нашими каравеллами, я не могу судить, какие из них следует считать «быстрыми».

Сопоставляя все полученные нами сведения, господин уверился наконец, что речь идет о владениях Великого хана, который посылает в эти отдаленные окраины своей империи корабли — собирать дань с дикарей. А что касается того, что посланцы хана кажутся бедным индейцам свирепыми, то и в этом нет ничего удивительного: никто ни в Лигурии, ни в Кастилии, ни в какой-либо иной христианской стране не считает сборщиков податей людьми великодушными.

На этот раз господин говорил вполне уверенно и прочел нам из книги Мандевилля описание страны Манго, которая также окружена множеством островов. Он показал нам все свои карты. И даже синьор Марио, не доверявший до сих пор свидетельству Мандевилля, начал склоняться к мысли, что неподалеку отсюда должны лежать земли, описанные этим англичанином.

Однако двинуться на поиски Кубы-Сипанго нам мешает непрекращающийся ливень. Как это ни странно, дождь здесь нисколько не освежает воздуха, наоборот — влажная жара становится еще более непереносимой. Зато ночами мы все отдыхаем: они такие же прохладные, как в начале весны у нас в Тоскане.

Во вторник, 23 октября, мы направились к Кубе. Так как ночью нельзя было бросить якоря в этих мелких водах, то, убрав паруса, мы шли с одним фоком. Тучи сгустились, снова хлынул дождь. Адмирал велел убрать и фок. За ночь мы прошли всего две лиги.

В среду, 24 октября, мы шли весь день в южном направлении. Потом 25 октября взяли на запад и в три часа дня увидели цепочку из семи — восьми островов, протянувшуюся с севера на юг. 27 октября мы стали на якорь у одного из островов, названного адмиралом «Песчаный». Чудесный берег, усыпанный чистым белым песком, так и манил выкупаться. Господин разрешил команде освежиться, и тут-то нам с Орниччо выпало счастье доставить адмиралу большое удовольствие.

Аотак песком почистил серебряную цепочку, подарок Орниччо. И мы, чтобы сделать ему приятное, решили почистить подаренные им пластиночки. Каково же было наше удивление, когда под нашими пальцами пластинки заблестели, как полновесные дублоны.

Не веря своим глазам, мы обратились к синьору Марио, и он подтвердил, что пластинки действительно золотые.

Мы вихрем помчались сообщить о своем открытии адмиралу.

Матросы, узнав об этом, стали с досадой припоминать, что у многих дикарей они видели такие же точно украшения в ушах и в носу. Надо же было догадаться, что они золотые!

Аотак успокоил их. Жестами он показал, что многие из его сородичей носят украшения из кости и из дерева. Для того чтобы пояснить свои слова, он указывал на деревянные предметы и костяные пуговицы.

Адмирал снова воспрянул духом.

Казалось, теперь все будет благоприятствовать нашему плаванию. Видя веселое лицо своего адмирала, приободрились и матросы. Друга моего тоже, как видно, покинуло его унылое настроение. Принеся наверх гитару Хоакина Каски, Орниччо развлекал экипаж веселыми итальянскими песенками.