Александр Дюма - Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию

Журнал Syn Otetchetwa ― le Fils de la Patrie (фр.) ― «Сын Отечества», старое издание, возобновленное с прошлого года; выходит выпусками объемом 1,5-2 листа. Подбор материала очень удачный, и журнал имеет большой успех. Издается в Москве.

Журнал le Ruski Westnik ― le Courrier Russe (фр.) ― «Русский Вестник» основан месье Катковым. С самого начала имел громадный успех; уже через полгода потребовалось удвоить его тираж. Сегодня у журнала 8-9 тысяч подписчиков и лучшая типография в России. Тенденции издания либеральные.

Besseda ― la Conversation (фр.) ― «Беседа» [«Русская Беседа»] орган адептов русского славизма, то есть партии, которая выступает против проникновения опыта западной цивилизации и желает, чтобы Россия ничего не заимствовала за границей и развивалась бы в соответствии со своим собственным национальным началом; это ― издание непритязательного вкуса, публикующее, однако, примечательные статьи, особенно по вопросу текущего момента ― об освобождении крепостных. Главный редактор ― месье Кушелев [Издатели и главные редакторы ― А. И. Кошелев и М. И. Филиппов].

Semledelcheskaia Gaseta ― «Земледельческая газета», специальное издание землевладельцев для статей, посвященных освобождению крестьян. Тенденции либеральные.

О других изданиях скажем то, что сказал Август о друзьях Цинны [139] Цинна (?―84 годы до н. э.) ― римский консул в 87―86 годах, изгнан сенатом из Рима, взял Рим с армией под командованием Гая Мария, убит при усмирении солдатского восстания. из рода Корнелиев, после чего был назван Максимом, и, подражая его примеру, проявим осторожность.

Панаев и Некрасов ― сердечные друзья, братья по литературным и политическим взглядам ― поселились и живут вместе: зимой в Санкт-Петербурге, летом в каком-нибудь дачном доме за городом. В этом году они устроили свое гнездо между Петергофом и Ораниенбаумом, чуть ниже холма, увенчанного постройками немецкой колонии.

Наши дрожки повернули направо, переехали мостик, переброшенный через канаву, углубились в великолепные тени деревьев и оказались перед прелестным небольшим шале [швейцарским домиком], на лужайке, где семеро приглашенных к обеду приступили к нему за богато накрытым столом. В семерку обедающих входили Панаев, его жена, Некрасов и четыре друга дома; узнав Григоровича, они встретили его радостными восклицаниями. Меня громко объявили, и Панаев подошел меня обнять.

Вам знакома странная особенность первого взгляда, с которым в сердце запечатлевается симпатия или антипатия к человеку. Мы выдержали испытание, Панаев и я, первые из этих двух ощущений и обнялись как старинные друзья, и нерасторжимое объятие доказало, что мы на деле стали друзьями. Потом подошла мадам Панаева [140] Панаева (Головачева) Авдотья Яковлевна (1819―1889) ― под псевдонимом Н. Н. Станицкий вместе с Н. А. Некрасовым написала романы «Три страны света» и «Мертвое озеро». Автор романа «Семейство Тальниковых», ряда повестей и рассказов, известной книги «Воспоминания». ; я поцеловал ей руку, и, по чудесному русскому обычаю, она вернула мне поцелуй, коснувшись губами лба. Мадам Панаева ― женщина 30-32 лет, броской красоты; автор многих романов и новелл, которые она опубликовала под псевдонимом Станицкий .

Некрасов, обнаруживая менее демонстративный нрав, удовольствовался тем, что поднялся, поклонился и протянул мне руку, поручив Панаеву извиниться передо мной, что не говорит по-французски в результате своего небрежного воспитания.

Других мне просто представили.

Я много слышал о Некрасове, и не только как о большом поэте, а еще как о поэте, гений которого отвечает сегодняшним запросам. Я внимательно приглядывался к нему. Это человек 38-40 лет с болезненным и глубоко печальным лицом, мизантропическим и насмешливым складом ума. Страстный охотник, потому-то охота для него, полагаю, ― повод для уединения; и, после Панаева и Григоровича, больше всего он любит ружье и своих собак. Его последняя книга стихов, отнесенная цензурой к не подлежащим переизданию, очень поднялась в цене. Я купил ее накануне, один экземпляр, за 16 рублей (64 франка), и за ночь, по подстрочнику Григоровича, сделал перевод двух стихотворений. Этого вполне достаточно, чтобы получить представление о едком и грустном гении их автора. Мне нет надобности напоминать, что всякий оригинал теряет 100 из 100 процентов при переводе на другой язык. Вот первое из них; оно в высшей степени русское, и, может быть, как раз поэтому во Франции не смогут его оценить по достоинству.

Вот второе стихотворение этого же автора. Более чем печальное, оно душераздирающее. Озаглавлено: «Моя бедная подруга» [141] Стихотворение Некрасова «Еду ли ночью по улице темной…» издавалось без названия. . Из недр общества никогда не исходил более надрывный крик.