Андрей Троицкий - По Америке с русской красавицей

Мы въехали в этот небольшой город поздним вечером, я помог выгрузить чемодан Риты, получил у дежурного два магнитных ключа от заказанных накануне номеров. Мы поднялись на второй этаж, Рита сунула магнитный ключ в дверь своего номера, щелкнул замок. Я повернулся, чтобы уйти к себе.

– Подожди. Там кто-то есть.

Рита стояла перед полураскрытой дверью, не решаясь переступить порог. Я взял из ее руки магнитный ключ: ошибки нет, номер правильный. Я толкнул дверь, шагнул вперед. На полу раскрытый чемодан, на кровати разложен мерный мужской костюм старомодного фасона. Прямой пиджак с накладными карманами, сшитый из грубого сукна и прямые брюки, тоже старомодные. Рядом белая рубашка и черная широкополая шляпа, какие носят ортодоксальные евреи.

Дверь в ванную распахнута, слышны звуки льющейся воды. Хозяин номера принимает душ. Я спустился к администратору, которая принесла извинения за доставленные неудобства и объяснила: только что съехали два десятка постояльцев, их места заняли несколько семей религиозной секты амишей, поэтому такая неразбериха.

Навстречу попались несколько женщин амишей. На них платья, в которых щеголяли зажиточные домохозяйки в девятнадцатом веке: расклешенные юбки до пят, сверху фартуки с оборками, жилетки, целомудренно скрывающие женскую стать, на головах матерчатые чепчики с рюшками. Как правило, вещи домашнего изготовления: в магазинах таких не найдешь. Мужчины в черных костюмах и широкополых шляпах бреют усы, но носят бороды.

Амиши работают на земле, с нее кормятся, проще говоря, они фермеры, живут своей закрытой общиной. Они не применяют химических удобрений, поэтому сельскохозяйственная продукция амишей сегодня пользуется повышенным спросом у любителей здоровой пищи. Еще относительно недавно по религиозным убеждениям они не пользовались автомобилями, современными комбайнами и тракторами. Теперь отношение к прогрессу меняется, без современной техники крестьянское хозяйство не выживет. Но остались эти старомодные атрибуты прошлых веков: костюмы, шляпы, платья, чепчики.

Я поднялся в свой номер, сидел, смотрел в окно и думал о том, что наша экскурсия по Америке будет неполной, если мы не заглянем в какую-нибудь церковь, коих здесь несметное множество, не познакомимся, хотя бы поверхностно, с бытом прихожан. Я открыл телефонный справочник, сделал несколько звонков, представился, объяснив, что я русский писатель, путешествующий по стране вместе со знакомой женщиной, тоже литератором. И хотел бы осмотреть одну из крупнейших городских церквей, так сказать, заглянуть за занавес. Я легко договорился с менеджером Объединенной Методистской церкви Джилл Мозерс о встрече.

На следующий день с утра мы оставляем машину возле церкви, здания красного кирпича с двускатной крышей, крытой медью, и островерхим зеленым шпилем, построенным в семидесятых годах прошлого века. У порога нас ждет миссис Джилл, администратор, женщина лет сорока с живыми глазами и приятной улыбкой. Одежда довольно яркая для церковного служащего: зелено-черный клетчатый костюм, цветная блузка и туфли на шпильке.

– Прихожане – это единая семья, – говорит Джилл. – Люди, обладающие высокими нравственными ценностями. Прихожане дружат друг с другом, общаются, помогают по мере сил. Досуг посвящают богоугодным делам. Вот смотрите…

Мы останавливаемся в коридоре, где по стенам развешаны стенгазеты с обилием фотографий. Джилл показывает на снимки, объясняет, что и как. Вот здесь семьи прихожан за уборкой городского парка. Конечно, в парке есть свои служащие, следящие за чистотой. Но территория очень большая, – помощь не помешает. Вот на этих снимках прихожане собирают пожертвования для малоимущих семей, живущих в этом районе. Одежда, мебель, постельные принадлежности, консервы.

Район – относительно благополучный, да, бедные люди здесь есть, но не встретишь настоящую нищету. Вот фотографии, на которых прихожане ремонтируют дома, разрушенные ураганом Сэнди в Нью-Джерси в 2012-м году. Деньги на строительные материалы выделяет церковь, а ее бюджет в свою очередь – это пожертвования прихожан. Люди стараются помочь самым обездоленным не для того, чтобы забронировать своей душе место в раю, нет. Добрые дела – это внутренняя потребность, то, ради чего человек живет, ради чего пришел в этот мир.

Каждый год прихожане, разумеется, за свой счет ездят в Мексику, в самые бедные районы. Там закупают материалы, нанимают местных рабочих, помогают им строить дома для бедняков. Так паства проводят свой отпуск. Мы разглядываем фотографии, где мужчины заняты на строительных работах. Кроют крыши, монтируют оборудование, таскают тяжести. Пыльные облака, палящее солнце… Да, отпуск можно было провести повеселее и с большим комфортом.

– Вы хотите сказать, что люди свой отпуск отдают это каторжной работе, причем добровольно? – кажется, Рита не верит своим ушам. – Да еще строительные материалы на свои деньги покупают?

– Совершенно верно, – кивает Джилл. – Но это не жертва со стороны прихожан. Им это нравится. Нравится помогать бедным, нравится работать на обездоленных людей.

Я смотрю фотографии в стенгазетах, читаю заметки. В прошлом году прихожане за свои деньги построили в Мексике двенадцать домов. Вот они все на фотографиях. Это, конечно, не дворцы, но жилье – вполне приличное, даже по здешним меркам. Некоторые прихожане – небедные люди, они жертвуют деньги, иногда крупные суммы. Большая часть средств идет на благотворительность, а не на покупку новой модели «Линкольна» или дорогих часов дня настоятеля храма. Церковники, как правило, люди скромные и довольствуются малым.

Джилл приводит нас в обширную библиотеку, собранную силами прихожан, – пользоваться которой может любой желающей. Здесь большой книжный фонд, беллетристика, учебные материалы, десяток компьютеров с интернетом.

Затем мы оказываемся в баскетбольном зале. Дети прихожан приходят сюда в свободное время, чтобы поиграть. По воскресеньям здесь накрывают столы, все желающие, получают хороший обед. Традиционная американская пища: мясо, курица, бобы, картофельное пюре, овощные салаты, кусок пиццы, мороженое, пудинг, десерты, кофе и булочки. Приходят небогатые семьи, семьи среднего достатка, с детьми, стариками. Такой обед в буфете или закусочной обойдется в 15–17 долларов на человека. Здесь – три пятьдесят с взрослого человека, дети и старики – бесплатно. Деньги собирают, чтобы закупать на них хотя бы часть продуктов, все остальные издержки покрывает церковь.

Мы идем по коридорам административного корпуса. На втором этаже идут занятия для людей, в основном эмигрантов, желающих изучать английский язык. Собственно, церковь лишь предоставляет помещения для классных занятий. И устраивает для студентов пикники, оплачивая еду. В целом программу финансируют из бюджета штата: нанимают учителей, покупают пособия и так далее. Всего восемь уровней, от начального, где учат алфавит и простейшие слова, до продвинутого, где студенты говорят по-английски весьма прилично.