Вячеслав Перепелица - Чехия без вранья

В книге «Лучшие годы – псу под хвост» описывается жизнь (вернее, выживание) интеллигентной чешской семьи в нелегкие годы «нормализации», то есть со времени похорон Пражской весны под гусеницами танков вплоть до бархатной революции. Ох, и хлебнули они! Переезд из Праги, подальше от политики, унизительная работа, не соответствующая уровню образования и способностям, ужасные жилищные условия, постоянные компромиссы с собственной совестью, страхи, приведшие отца семейства к психическому расстройству… Только читая эту книгу (а я вам ее настоятельно рекомендую), вы, скорее всего, будете не ужасаться и сочувствовать героям, а постоянно хохотать. Настолько уморительно описано все это не по годам наблюдательным и ироничным вундеркиндом Квидо, еще в детсадовском возрасте читающим Монтеня и критикующим систему дошкольного воспитания. « Третье октября 1968-го. Детский сад, за исключением учительницы Гайковой и творога с малиной, отражает плачевное состояние нашего дошкольного воспитания. Я им это тоже сказал». «5 октября 1968-го. Сегодня в детском саду я отказался от пирожного в пользу Ярушки Мацковой. Во время мертвого часа она в награду показала мне свою пипку». «23 ноября 1968-го. Утром, играя в кегли, я сшиб портрет президента Людвика Свободы, стекло разбилось и прорезало пану президенту верхнюю губу, так что он немного стал похож на старого зайца. Ярушка Мацкова над этим очень смеялась. <���……….> Отец не хотел верить, что сделал я это нечаянно, и утверждал, что портрет можно сбросить, только играя в футбол или в баскетбол, но уж никак не в кегли…» . [5]

С иронией описывает Квидо цепочку компромиссов, на которые вынужден идти отец, чтобы обеспечить семье сносное существование. Нет, в компартию он не вступает, боже упаси, как можно так низко пасть! А в университет марксизма-ленинизма поступает, получив взамен ключи от квартиры. Следующие жертвы «богам карьеры» – это покупка у самодура-начальника щенка овчарки, несмотря на то что жена панически боится любых собак, и запись в заводскую футбольную команду, несмотря на катастрофическую свою неспортивность. Однако основной груз компромиссов взвалил на свои плечи сам маленький Квидо. Наступая на горло своим эстетическим вкусам, он согласился, нацепив пионерский галстук, выступать на всех заводских собраниях с идейными стихотворениями. «Я, братишка, выполнял за них грязную работу: один раз „И гордым будь“ для коммунистов завода, два раза „Песнь мира“ на уличном комитете – и папаша мог лететь в Лондон!»

Прочтя эту смешную, веселую книгу о совсем не смешных вещах, поневоле задумываешься: драма это или юмористика? Скорее не то и не другое. Хорошая чешская книга о чешской жизни и чешском характере, написанная с чешским юмором.

А вообще, очень они похожи на нас. Характер юмора у нас универсальный, всеобъемлющий. « Нам внятно все – и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений ». И конечно, все сказанное про чешский юмор подходит и нам. Тем более что защищаться нам всю жизнь было от чего. Так что понять нам с чехами друг друга на волне юмора особенно легко. Что я и замечал неоднократно.

Моя постоянная собеседница, Марушка, работница маленького отеля, затерянного в лесах Моравии, вдруг выскакивает из дверей, согнувшись пополам и держась за живот от неудержимого хохота. Далее привожу ее слова в переводе с русско-чешского на русский. «Ой, не могу… ой, не могу! Меня Людмила (ее коллега, приехавшая с Украины. – В. П.) такому русскому стиху научила… такому стиху… Ой, не могу!» И она начинает читать, постоянно захлебываясь от смеха, к которому по мере приближения к последней рифме примешивается и смущение: «Говорит старуха деду:/ „Я в Америку поеду“. / „Что ты, старая…“ Ой, не могу, ха-ха-ха… / „Туда не ходят поезда!“».

Ну что мы все о чехах да о чехах?! Как будто в Чехии, кроме них, ничего нет…

Участи туристов наличествует почти маниакальное стремление в любом месте забраться на самую высокую башню или горку и, астматически хрипя после преодоления двухсот – трехсот ступеней, утирая пот, обозреть окрестности. Это чуть ли не основная цель поездки. Я, за три посещения Парижа ни разу не поднявшийся на Эйфелеву башню, понять их все-таки способен. Иногда и меня удается уговорить на подобные глупости. Другое дело, что в Праге особого смысла в этом не нахожу: она ведь расположена на холмах, и чудные виды на город открываются и с Вышеграда, и с Пражского Града, где мы бываем на экскурсиях, и это без всякого экстрима. Однако когда экскурсовод рассказывает про большой зеленый Петршин холм, возвышающийся над Прагой, про некое подобие Эйфелевой башни на его вершине, а тем более про фуникулер, ведущий от подножия холма на самый верх… Почему-то одно слово «фуникулер» для некоторых обладает притягательной силой и заставляет принять решение угробить все свободное время на покорение вершин.

История башни интересна: ее построили по инициативе общества чешских туристов к грандиозной Всемирной выставке в Праге в 1891 году. Как видите, она шла вдогонку настоящей башне Эйфеля в Париже. Более того, согласно первоначальному честолюбивому плану чехов предполагалось построить башню не ниже французской. Однако подсчитали всенародно собранные средства, и чешский прагматизм возобладал над чешским же патриотизмом. Решили: будем считать от подножия холма до вершины башни – те же триста метров. Ничего, все равно здорово смотрится! Из более поздней истории: несколько лет назад сломался лифт, везущий наверх американскую туристку, инвалида на коляске. Лифт, кстати, используется только для подъема инвалидов и детей, остальные преодолевают двести девяносто девять ступеней пешком. Поломка была такой серьезной, что бедную женщину вызволяли из плена в течение нескольких часов. Насколько же спокойная страна Чехия, если ведущие телеканалы все это время вели прямой показ с места события! У освобожденной туристки, опасаясь скандала, осторожно спросили, как ей понравилось в Чехии. Американка радостно заулыбалась и ответила, что понравилось очень, но особенный восторг вызвало приключение с лифтом…

На третий год поездок я наконец неохотно согласился составить компанию молоденькой туристке, взалкавшей покорить башню. Поднялся сильный ветер, верхушка башни заметно раскачивалась. Мы бегом устремились наверх. Конструкция открытой винтовой лестницы, да и самой башни вблизи выглядела как-то хило и ненадежно, как семейная жизнь с нищим богемным художником. Я, впрочем, все свои усилия сосредоточил на том, чтобы доказать этой глупышке, что тридцать лет разницы в возрасте – ну абсолютный пустяк. Тем более что она время от времени как-то жалостливо на меня поглядывала. Позже призналась, что все свои усилия в свою очередь сосредоточила на том, чтобы не уписаться от страха, отсюда и взгляды. Вид сверху особо не впечатлил: погода была пасмурная. А так утверждают, что в ясный день не то что вся Прага видна, а вся Чехия. Зато пеший спуск с холма понравился. Часть склона занимает фруктовый сад, чьи плоды имеет право срывать всяк, сюда пришедший. Я вспомнил наконец давно забытый вкус вишни. Позже я еще раз за компанию посетил вершину холма в теплый солнечный летний день и понял, что отговаривать туристов от такой прогулки не стоит. Райское место! Птички поют, цветочки пахнут. У подножия башни расположен небольшой музей, посвященный чешскому туристическому обществу конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Среди прочего – рисунки различных изобретений того времени, каким-то боком связанных с туризмом. Например, самодвижущаяся кровать, на которой приболевший турист может продолжать путешествия без отрыва от лечения. Или универсальная трость, легким движением руки превращающаяся в кресло-качалку. Особенно впечатлила дамская перчатка, объединенная с приспособлением для защиты женской чести. Попытается какой-нибудь негодяй подвергнуть вас мерзкому насилию: ущипнуть там, за талию приобнять, – вы незаметно рычажок на перчатке поворачиваете, и из каждого пальца по огромному стальному когтю вылезает. И вы мерзавца по физиономии, по физиономии когтями полосуете! Процесс полосования скрупулезно изображен на схеме с соответствующими техническими разъяснениями.