Андрей Троицкий - По Америке и Канаде с русской красавицей

– А почему кибер преступников не ловят в России?

– Наказание смешное, а возни много. Понимаешь, нет смысла вести долгую розыскную работу, чтобы преступник получил три года условно. А здесь могут много дать.

Этот длинный день мы закончили в квартире Бориса. Он показал фотографии бывших и нынешних гангстеров, разрешил полистать альбомы с подборками статей о преступности. И даже подарил Рите одну из своих книг. А Рита не расставалась с блокнотом.

– Почему здесь дают какие-то фантастические длинные тюремные сроки? В России все-таки как-то помягче.

– По УПК России, говоря простым языком, более тяжкое преступление поглощает менее тяжкое. Преступник совершил убийство и грабеж. Значит, срок получит за убийство, а грабеж как бы "простят". Здесь за каждое преступление дадут отдельный срок, затем срока сложат. Вот результат – сиди, дорогой. Но существует система "скидок". Срок могут снизить – и намного – за хорошее поведение. Может статься, что двадцати лет, определенных судом, преступник просидит только пять.

– Мне кажется, американская тюрьма – это все-таки не русская. Условия получше.

– Условия жесткие. Это не Европа, где зекам разрешают телевизор в камерах, интернет и едва ли не ресторанные обеды. Здесь, если попал в федеральную тюрьму строгого режима, – отношение будет суровое. Там опасных преступников даже в душ возят пристегнутым к коляске, в кандалах и наморднике. И под дулом карабинов. Как доктора Лектора в "Молчании ягнят".

– Зеков заставляют работать в тюрьмах? В русских газетах я читала, что американцы организовали ГУЛАГ, нещадно эксплуатируют заключенных.

– Зачем красивая женщина читает газеты, – не понимаю. От этого портится цвет лица. Зеки заняты только на внутренних работах. Уборка территории, покраска стен, вывоз мусора. И только по желанию. Хочешь заработать 50 центов в час на сигареты, – работай. Не хочешь, не надо. Раньше были попытки обучать зеков, например, шить одежду или еще что-то для частных компания. Но посыпались жалобы от других производителей. Дескать, те фирмы, которые используют дешевый труд заключенных, получают конкурентные преимущества в бизнесе. Так нельзя. Верховный суд поддержал жалобы, труд зеков на частные компании запретили.

– А правда, что в Америке существуют частные тюрьмы?

– Их 10 % от общего числа тюрем. Всего здесь около 1500 тюрем. Вот и считайте. В частых тюрьмах и тюрьмах штатов сидят преступники, не совершившие тяжких преступлений. Людей, совершивших тяжкие преступления, держат в федеральных (государственных) тюрьмах.

– Условные срока дают или только реальные?

– Стараются не давать реального срока, если преступление совершено впервые. Или вторично или в третий раз, ну, скажем, за кражу. Или ограбление. Могут назначить домашний арест. Человек будет ходить отмечаться в участок или сидеть дома, а инспектор будет проверять, не нарушены ли правила ареста. До вступления в силу приговора суда человека как правило, освобождают под залог. Он не сидит в тюрьме, ожидая приговора. Ну, назначили, например, сто тысяч залога. Реально он вносит десятую часть. Но если нарушил правила, могут взыскать всю сумму.

– А почему практикуют досудебные соглашения со следствием? Зачем это нужно? Чтобы преступник заложил подельников и отделался малым сроком или вообще избежал тюрьмы?

– Абсолютное большинство судебных заседаний проходит уже после того, как преступник признал вину на следствии. На стадии следствия преступнику предлагают сотрудничество. Он подписывает бумаги. Тогда суда присяжных нет. Зачем он нужен, если вина уже признана? Такая процедура позволяет экономить огромные просто колоссальные деньги на судопроизводстве. Нет судебной волокиты, заседаний, писанины.

Одно заседание. Обвиняемый не рассказывает о преступлении, не отвечает на вопросы. Ему просто назначают срок, максимально мягкий, – и все довольны. Это делают для экономии денег и времени. Если бы каждое преступление, разбирал суд присяжных, машина правосудия остановилась. Или было бы как в России. Переполненные следственные тюрьмы, где люди за какую-нибудь жалкую кражу или грабеж в ожидании суда сидят долгие месяцы, даже годы. Срок следствия продлевают до бесконечности. На суде выясняется, что в СИЗО человек отсидел больше, чем то наказание, которое ему могли назначить.

– А как же эти судебные заседания, которые показаны в голливудских фильмах? Судья, присяжные, прокурор, прения сторон…

– Это же кинематограф. Такие вещи происходят редко, когда человека судят, например, за убийство. Он своей вины не признает. Тогда назначают судебные слушания с участием присяжных. Начинается соревнование адвоката и прокурора: чья возьмет. А присяжные сидят, слушают, вникают. Затем совещаются и выносят вердикт.

– В России тоже есть суд присяжных. В этом отношении судебные системы похожи.

– Похожи… Мне нравится ваш оптимизм, – смеется. – В России суд присяжных – это такая хохма. Идет суд, слушания, прения… Присяжные выносят вердикт: невиновен. Значит, человека должны освободить в зале суда. Но его не освобождают. Прокурор выносит протест на решение присяжных. Ему не нравится, что человек оправдан. Назначают новый суд с новым составом суда присяжных. Опять вердикт – невиновен. Опять протест прокурора. И так до тех пор, пока приговор не понравится прокурору.

Масса примеров, тысячи, десятки тысяч, когда по нескольку раз "пересуживали" людей, оправданных присяжными. И все-таки мотали им срока.

Здесь так: присяжные человека оправдали. На этом – все. Дело закрыто. И никогда не будет открыто вновь. Человека освобождают. Протест имеет право выносить только адвокат. Скажем, человеку дали десять лет, но адвокат полагает, что это много. Тогда он выносит протест и борется за минимальный срок. Прокурор не в праве выносить протесты, если вердикт ему не нравится. Он проиграл суд – и привет. Иди домой.

– Почему здесь много судят и осуждают русских?

– Не так уж их много. С другой стороны, правовая безграмотность русских мафиози невысокая, они не готовы "работать" здесь из-за своей местечковости. Они не знают законов, не понимают, что ФБР – это не ФСБ, договориться с бюро не получится.

Аль Капоне пролил немало крови. ФБР очень хотело его прижать, но тот не дал никаких шансов. В итоге его удалось посадить за неуплату налогов. В его жизни и смерти есть злая ирония: он погиб не от пули, как положено крутому гангстеру, – от сифилиса. А русские мафиози еще сделать ничего не успели, только разговоры разговаривают, – а уже за решеткой. И еще. Преступность – это рынок незаконных услуг. Это все то, чего я не могу купить законно. Что такого, ну, чего здесь нет, могут предложить русские? Своих девочек?