Жюль Верн - Дети капитана Гранта

Это замечание, сделанное Паганелем, убедило его друзей.

— Теперь, Паганель, — опросил Гленарван, — не скажете ли вы нам, почему вы почти два месяца держали в тайне от нас своё открытие?

— Потому, что я не хотел напрасно обнадёживать вас. К тому же мы всё равно шли по направлению к Окленду, то есть к пункту, лежащему как раз на указанной в документе широте.

— Но почему вы умолчали об этом и тогда, когда мы вынуждены были свернуть с этого пути?

— Потому, что это последнее толкование, единственно правильное, всё-таки не поможет нам спасти капитана Гранта.

— Почему же, Паганель?

— Да потому, что если со времени крушения «Британии» прошло два года, то капитан Грант либо погиб во время крушения, либо стал жертвой новозеландцев.

— Значит, вы полагаете… — спросил Гленарван.

— Что, быть может, мы и натолкнёмся на какие-нибудь остатки кораблекрушения, но люди, потерпевшие крушение, погибли безвозвратно!

— Не говорите никому ни слова, — сказал Гленарван, — и предоставьте мне выбрать подходящий момент, чтобы сообщить эту печальную новость детям капитана Гранта.

Экипаж «Дункана» вскоре узнал, что разоблачения Айртона не пролили никакого света на таинственное исчезновение капитана Гранта. На борту воцарилось полное уныние, так как все рассчитывали, что бывший боцман владеет этой тайной.

Яхта держалась прежнего курса. Оставалось только выбрать остров, чтобы высадить на него Айртона.

Паганель и Джон Мангльс внимательно изучали корабельные карты. Как раз на тридцать седьмой параллели находился пустынный скалистый островок Мария-Терезия. Островок этот затерян в глубине Тихого океана и отстоит в трёх тысячах пятистах милях от американского берега и в полутора тысячах миль от Новой Зеландии.

К северу от него расположен архипелаг Паумоту, находящийся под протекторатом Франции. К югу нет никаких земель вплоть до приполярной полосы сплошных льдов.

Ни одно судно не приближается к этому уединённому островку. Только буревестники отдыхают на его скалах во время своих дальних перелётов, и на большинстве географических карт этот островок вовсе не отмечается, как будто бы волны Тихого океана никогда не плещутся у его подножья.

Айртону сообщили название этого островка и объяснили его местоположение. Он согласился жить на нём, и курс был взят прямо к Марии-Терезии. В этот момент яхта находилась как раз на прямой линии, соединяющей этот остров с бухтой Талькагуано. Через два дня вахтенный увидел землю на горизонте.

Это была Мария-Терезия — низкий продолговатый остров, едва выступающий из волн и напоминающий своими очертаниями огромного кита.

До земли оставалось всего миль тридцать, а яхта шла со скоростью шестнадцати узлов. Солнце уже склонялось к западу; косые лучи его освещали силуэт острова и верхушки прибрежных скал.

В пять часов Джону Мангльсу показалось, что он видит вьющийся в воздухе лёгкий дымок.

— Не вулкан ли это? — спросил он у Паганеля, рассматривавшего новую землю в подзорную трубу.

— Я не знаю, что вам ответить, — ответил географ. — Мария-Терезия ещё почти не исследована. Однако вполне возможно, что этот остров вулканического происхождения.

— Но если остров возник вследствие извержения, — сказал Гленарван, — не следует ли опасаться, что он таким же путём и исчезнет?

— Едва ли это вероятно. Он существует уже много веков, и это служит достаточной гарантией его существования в дальнейшем. Когда в Средиземном море появился из воды остров Джулия, он недолго простоял на волнах и исчез бесследно через несколько месяцев.

— Как вы полагаете, Джон, — спросил Гленарван, — успеем ли мы подойти к берегу до наступления ночи?

— Нет, сэр, я не могу рисковать ночью подходить к неизвестному мне берегу. Я буду держаться в нескольких милях от него под малыми парами, а утром, едва взойдёт солнце, мы подойдём ближе к берегу.

В восемь часов вечера Мария-Терезия находилась всего в восьми милях под ветром от яхты. «Дункан» медленно приближался к земле.

В девять часов на острове вспыхнул огонь.

— Вот что подтверждает предположение о вулкане, — сказал Паганель, внимательно наблюдавший за вспыхнувшим на острове огнём.

— Однако, — возразил Джон Мангльс, — на таком расстоянии мы должны были бы слышать грохот, неизменно сопутствующий всякому извержению, а ветер не доносит к нам ни малейшего шума.

— Действительно, — подтвердил Паганель, — этот вулкан светит, но безмолвствует. Больше того, он вспыхивает через ровные промежутки времени, совсем как маяк!

— Вы правы, — согласился с ним Джон Мангльс, — и, однако, на этом берегу не может быть маяка. А! — вскричал он. — Ещё один огонь. На этот раз у самого моря! Он колеблется и передвигается с места на место!

Джон не ошибался. Действительно, огонь появлялся в разных местах, то угасая, то вспыхивая вновь.

— Значит, остров обитаем? — сказал Гленарван.

— Очевидно, там живут дикари, — ответил Паганель.

— Но в таком случае мы не можем высадить на него Айртона.

— Ни в коем случае, — подтвердил его слова майор. — Это было бы слишком скверным подарком для бедных дикарей.

— Мы поищем другой пустынный остров, — сказал Гленарван, который не мог не улыбнуться замечанию Мак-Наб-са. — Я обещал Айртону спокойную жизнь, и я хочу сдержать своё обещание.

— Во всяком случае, надо быть осторожным, — сказал Паганель. — Зеландцы так же, как некогда жители Корнуэльских островов, имеют обыкновение обманывать корабли мелькающими огнями. Очень может быть, что туземцам Марии-Терезии тоже известен этот способ.

— Подойди на расстояние четверти мили! — крикнул Джон рулевому. — Завтра, как только взойдёт солнце, мы решим окончательно, как нам поступить.

В одиннадцать часов Джон Мангльс и пассажиры разошлись по своим каютам.

По палубе ходил только вахтенный. На корме остался един рулевой.

В этот момент Мэри Грант и Роберт поднялись на палубу. Дети капитана Гранта, облокотившись на перила, печально глядели на фосфоресцирующее море и сверкающую струю за кормой «Дункана». Мэри думала о будущем Роберта. Роберт думал о будущем своей сестры. Оба они вспоминали своего отца. Жив ли ещё любимый отец? Какова будет их жизнь без него? Что станется с ними без Гленарвана и его жены?

Мальчик, которого горе сделало не по возрасту взрослым, догадывался о том, какие мысли волновали его сестру. Он взял руку Мэри.

— Мэри, — сказал он, — не надо отчаиваться. Вспомни, чему учил нас отец. «Самое главное — это быть мужественным», говорил он. Вооружимся же мужеством, сестрёнка! До сих пор ты работала для меня, теперь настала моя очередь.