Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза

Дальше еду по лавинным сбросам. На другом склоне Птенчик развивает бешеную скорость. С обледеневшего «пупка» пришлось–таки спускаться без лыж.

Чтобы не тащить питание обратно в лагерь, на первой морене расправились с рыбой и прочим. В лагерь пришли рано: без четверти одиннадцать.

Палатки наши в самом жалком состоянии: некоторые совсем полегли на землю, другие дали сильный крен. Лишь «черная» к гордости Птенца стоит непоколебимо.

С Мын–тэке ребята пришли к четырем часам, объявив со скрытой горечью, что на вершину не взошли… Конечно, много жалоб на виновника неудачи — шквальный вихрь, причем каждая партия рассказывала о страшных порывах и убеждала, что у них эти порывы ветра были сильнее, чем у другой группы. К вечеру ветер стих.

6 июля . Хороший день. Отдыхаем.

Явились рабочие починять дорогу. Вскоре пришел караван с юртой. Все это приготовление к приезду начальника Воронова.

Внизу дорожку разделали исключительную, в пору лишь цветами усыпать… Наши многострадальные ишачки идут приплясывая и, верно, думают: «Вот если бы начальство приезжало сюда пораньше, мы бы не ломали себе ног в течение стольких дней и недель».

После ужина, глядя на яркие звезды, запели было песни, да Виталий унял.

8 июля . Опять сильный ветер. Восхождение не состоялось. Я с ребятами пошел под Оловянную стену.

Повстречались с геологами, обследовавшими низ Стены. Они с азартом напали на рудные свалы. Вдруг грохнула лавина и, перескочив как раз через рудные выходы, прошла по еще свежим следам геологов. Как серны, побежали вверх геологи, хотя лавина и без того никак не могла достать их.

Мы набрали образцов. Ребята отправились в лагерь, а я решил двинуться на запад, в цирк. Долго шел по глубокому размякшему снегу. Дошел до остатков лавины, увлекшей некогда Андрея… Сразу же увидел его белый шлем, затем рукавицу. Выше обнаружил кусок лыжной палки и лишь очки разыскивал действительно долго, но все же нашел и их, и целыми. Вернулся в лагерь.

К вечеру на леднике показались фигуры. Первым подошел Майский, сухой и довольно крепкий блондин, секретарь Исфаринского райкома партии, видимо, простой и славный парень. Позже подошел Сармин. В последней толстой фигуре, сделавшей огромный зигзаг, прежде чем влезть, мы сразу же почувствовали начальника Воронова.

Угостили гостей чаем. От яблок, только что привезенных нам, они отказались и, глядя на опустошенный наполовину ящик, удивились: «Неужели вы уже сейчас столько съели?».

Производственное совещание. Поговорили о всех делах. Показали образцы. Майскому я дал свои прожженные ботинки, ибо для него ботинок не привезли и он хотел идти на Стену в сапогах. Ленц снабдил его варежками. Итак, договорились: завтра в два часа ночи гости двинутся на Стену.

Когда они ушли, мы занялись сборами. Шутка ли: двенадцать человек пойдут через перевалы на Стену и это исключая четырех, которые пойдут в лоб. То–то будет суматоха!

Ребята еще долго обсуждали, кто пойдет в связке с Вороновым и как мы будем его «транспортировать» со второго склона.

Вдруг шум шагов и голос: «Где начальник? Записка!»

При свете спички Виталий читает:

«Не пойдем»… Ну, так и знал!

В лагере хохот.

Ленц говорит:

— Завтра! Морген! Рано–рано!..

Опять смех. И еще долго в лагере царит веселое оживление.

10 июля . Ясное утро.

После завтрака (дежурный Миша) явился Ашур и с достоинством подал нам «бумагу». В этой бумаге значилось, что геологи идут на Черную гору (ее было решено разрабатывать) и нас приглашают туда же.

Сборы заняли достаточно много времени, ибо некоторые, в том числе Птенчик, умывались и чистили перышки нестерпимо долго. Вышли прямо на ледник, не заходя в кибитку, но известив о своем выходе страшным криком.

На правом склоне заметили свежие следы, очевидно геологов, и устремились по ним. Солнце ослепительным светом заливает снежники. Вершины купаются в его лучах. Становится жарко. Геологов нагнали на осыпи, за ледником Архара.

Здесь группа разделилась: ребята с геологами пошли дальше, я и Виталий по заданию Воронова покатили на лыжах к ледопаду. Нужно было наметить и обследовать возможный путь для транспортировки руды с Черной горы.

Взяв влево, залезли в трещины. Тогда перебрались вправо и неплохо скатились по уже знакомому длинному снежнику. Снег на этот раз неважный: жесткий, с пятнами свежевыпавшего. Поднялись по впадине между снежником и ледопадом. Это единственное приличное место для спуска руды; правда, довольно длинное и крутое, но спокойное. Выше пошли совсем спокойные поля, по которым мы и дошли до гребня Черной горы, обследовав, таким образом, весь путь будущей трассы.

Геологов нагнали в начале подъема на стенку. Большинство из них чувствует себя неуверенно, особенно обогатитель. Высоко, конечно, они не полезли, заявив, что там смотреть нечего, жилы бедны.

Я полез вверх. У гребня ко мне присоединился Ленц, и по осыпной южной стороне мы вместе полезли к вершинке гребня.

Остальные опустились и отдыхали.

С вершины чудесный вид: на юго–запад — море уходящих вдаль вершин Туркестанского и Зеравшанского хребтов. Рядом — черная стена Архара, длинный белый гребень Верблюда и весь цирк Тамынгена. Перевал глубоко под нами. Наша вершинка лишь немного ниже пика САВО.

Вниз спускались по крутому снежнику. Съехали ниже, чем было нужно, и поэтому пришлось опять лезть вверх, за оставленными лыжами. Ленц, зацепившись, комично кувырнулся через голову.

Птенец пошел за кристаллами, а мы быстро скатились на лыжах. Геологов пришлось ждать долго. Потом сопровождали их, указывая путь, до низа ледопада, где и разошлись.

После обеда посыпала крупа.

В кибитке начальства произошел интересный разговор. Ленц, зайдя туда, как обычно начал восторгаться красотой ландшафта, открывающегося с Черной горы.

—Никакой красоты… Руду, руду давайте! — вдруг закричал Воронов…

Луна купается в облаках над вершиной Степы. Тихо и тепло. Около лагеря появляются Сармин, Воронов и двое подрывников.

— А скажите, как здесь на Невский пройти? — шутит Сармин.

— Удивляюсь я вам, альпинистам, вам все — хоть бы что! Здоровый народ, — говорит Воронов. Поговорили с нами и ушли давать радиограммы.

Начались деятельные сборы. Завтра выход на пик Гранитный.

11 июля . До четырех часов спал очень мало.

Ночь довольно темная. По знакомому уже пути к рассвету подошли к обледенелому «лбу». Надели кошки.

Поднялись на «лоб» и свернули в первый правый кулуарчик. Подъем пошел круче (а у меня того и гляди слетит кошка с левого прожженного ботинка). Валя и Миша сильно отстают. Последний чувствует себя неважно.

На первых скалах расположились завтракать. Мишука ждем долго. Он все припадает на ледоруб: самочувствие скверное.