Александр Старостин - Спасение челюскинцев
- Название:Спасение челюскинцев
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«Детская литература»
- Год:1984
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Старостин - Спасение челюскинцев краткое содержание
Документальная повесть о спасении челюскинцев во льдах Чукотского моря советскими летчиками в 1934 году. Это одна из многих ярких страниц нашей советской истории. Предисловие Героя Советского Союза летчика А. В. Ляпидевского.
Спасение челюскинцев - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Между прочим, — сказал Шмидт, — в истории полярного мореплавания использование самолета, стартующего с корабля, произведено впервые. Это, так сказать, историческая ледовая разведка.
— Неужели так? — удивился Бабушкин. — Я об этом и не подумал.
Пароход «Челюскин», преодолев перемычку, вышел на чистую воду.
Повеселевший капитан даже запел себе что-то под нос. Это была старинная поморская песня:
Грумант-батюшка страшон,
Кругом льдами обнесен
И горами обвышен…
К вечеру появилось множество птиц: чаек, кайр, люриков. Они низко кружили над судном, а потом вдруг стремительно падали в волны и взлетали уже с рыбешкой в клюве.
На одинокой льдине развалился огромный лахтак. Услышав грохот машины, он приподнял свою круглую морду и долго глядел вслед «Челюскину».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
МЫ СОВСЕМ ничего не рассказали о «науке» — так для краткости именовали ученых.
Павел Константинович Хмызников и Яков Яковлевич Гаккель тихо, скромно и планомерно проводили свои гидрографические и гидрологические работы. Через каждые десять миль пути судно бросало ход и начинались промеры глубин.
Гидробиолог Петр Петрович Ширшов в это время занимался своими делами — планктоном и прочей живностью.
Остановка судна, особенно когда не мешают льды, действовала некоторым товарищам на нервы. Кое-кто даже ворчал на «науку», которая, как казалось, ради собственного удовольствия отнимала драгоценное время у всех.
Окоченевшими от холода руками Хмызников и Гаккель «для собственного удовольствия» брали пробы воды на разных глубинах и проводили исследования. Кожа на их пальцах сделалась гофрированной, как у прачек. А они все останавливали и останавливали судно.
Ширшов, как бы оправдывая остановки, говорил:
— Товарищи! Для того чтобы знать, есть ли в районе рыба и в каком она количестве, совсем не обязательно ловить ее, достаточно поймать планктон. Планктон нам и подскажет, выгоден ли район для эксплуатации рыбных богатств или нет. Это, товарищи, очень важно, так сказать, в народнохозяйственном плане. Прошу это учесть. И не возмущаться.
Вошли в густейший туман. Тут и по палубе приходилось двигаться, как в темноте, — с вытянутыми руками.
Только изредка в белизне тумана можно было видеть блеснувшую волну. Временами шел сырой снег.
«Челюскин» давал частые гудки. Нет, он не предупреждал встречные суда о возможности столкновения — здесь не могло быть никаких судов. Сигналы давались с другой целью: гудок, отраженный от какого-нибудь встречного препятствия, давал эхо. Сигналы были в некотором роде щупальцами корабля.
И вдруг к вечеру 23 августа «наукой» было замечено постепенное понижение глубины.
— 18 метров, 16, 14,5!
Об этом было немедленно доложено капитану.
— Стоп! Задний ход! — приказал Воронин.
Встали на якорь и решили ждать прояснения погоды.
— А по карте тут нет и намека на мелководье, — проворчал Воронин. — В чем дело? Может, карта врет?
Хмызников и Гаккель, пользуясь вынужденной остановкой, всю ночь проводили свои исследования.
«Наука» иногда может по состоянию льда, по течениям, солености воды и по другим признакам предсказать существование неоткрытого еще острова. Так при помощи расчетов был открыт, к примеру, профессором Визе остров, названный потом его именем. А Кропоткин П. А., крупный ученый и революционер, сидя за столом, сумел предсказать существование земли, обнаруженной через два года и названной Землей Франца-Иосифа. Ну конечно же, земля эта должна носить имя нашего выдающегося ученого, а не австрийского императора, который к открытию не имел никакого отношения.
К утру Хмызников, подражая Воронину, потянул носом и сказал:
— Чую остров.
— Он самый, — согласился Гаккель. — Рядышком. Сейчас рассеется туман — и увидим. Я думаю, что это остров Уединения, хотя на карте он обозначен в пятидесяти милях от этого места.
— Видимо, так. Проверим.
В это время в их каюту вкатился маленький, толстый и очень шустрый фотограф Новицкий и воскликнул:
— Вы тут сидите и ничего не знаете, а я открыл остров!
— Поздравляю, Петя, — сказал Хмызников.
Новицкого несколько разочаровало равнодушие ученых к его открытию, и он продолжал:
— Я вышел на палубу. Туман поднялся, и я увидел остров в четырех, примерно, милях от «Челюскина». Каково? А-а?
— Недурно, — спокойно произнес Гаккель. — Ты молодец, Петя.
— По существу, я имею право требовать, чтоб остров назвали моим именем. Ведь я его заметил первым. Как вы думаете? Ведь вы, ученые, должны знать, как это делается.
— Ладно, будем называть остров твоим именем, — легко согласился Хмызников, — не жалко.
На воду немедленно были спущены шлюпки, и «наука» двинулась изучать остров.
Установили его точное местоположение, произвели геологические, ботанические и магнитные наблюдения, определили астрономический пункт. В гурий, сложенный из камней, замуровали бутылку с данными об астрономическом пункте и с фамилиями прибывших.
Авиация и тут пригодилась: Отто Юльевич облетел с Бабушкиным остров и сделал с воздуха фотоснимки. Обследовали с воздуха и весь район.
После выполнения работ Шмидт связался с Визе, который плавал на «Сибирякове», и рассказал об «открытии» острова.
— Это остров Уединения, — ответил профессор, — открытый Иогансеном. Дело в том, что норвежец ошибся в определении астрономического пункта. Потому его остров оказался в стороне.
Впрочем, так думали Хмызников, Гаккель и сам Шмидт.
Хмызников, столкнувшись с Новицким, развел руками.
— Извини, Петя.
Гаккель тоже «посочувствовал» фотографу.
Петр Карлович Новицкий был замечательным полярным фотографом. Он всегда оказывался в самых неожиданных местах, чтоб сделать снимок поинтереснее. Он говорил о себе:
— Я — глаза миллионов! Я останавливаю мгновенья!
В суровом Карском море в счислимой широте 75°46,5' норд и долготе 91°06′ ост появился новый участник экспедиции. Нет, не «заяц». Об этом событии вахтенный штурман записал в судовом журнале так: «Во время плавания парохода «Челюскин» рейсом Мурманск — Владивосток, 31 августа 1933 года в 5 часов 30 минут в Карском море в счислимых 75°46,5' и 91°06′ у едущих на остров Врангеля на зимовку супругов Васильевых родился ребенок женского пола. Девочке присвоено имя Карина».
День рождения Карины, названной так в честь места рождения — Карского моря, праздновали всем дружным коллективом.
Назойливо сыпал дождь, на палубе блестели лужи, похожие на расплавленное олово, блестел, как лакированный, судовой колокол. Казалось, даже металлические части судна пропитались насквозь влагой.
Воронин в своем видавшем виды теплом пальто, серой кепке, сапогах, с биноклем на ремешке, расхаживал взад-вперед по верхнему мостику и напевал себе что-то под нос. Такая погода его вполне устраивала.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: