Надежда Воронова - Ты приезжай…

Хозяин спешно окучивал картошку – есть полчаса, – и на халтуру бежать надо!

Приусадебный участок выглядел компактным и ухоженным. Огромный валун возле дома заменял "альпийскую горку". Вдоль дорожки от крыльца до калитки – цветы, цветы, цветы. А под окном только-только зацвела белая сирень. В Беломорске весна – последние числа июня.

Посередине огород разделял деревянный настил.

– А почему настил? – поинтересовалась я.

– Видите, между грядками каменный пласт. Весь огород на камне, – объяснял ситуацию хозяин. – И вся земля на нашем огороде привозная, – ни один год возили.

Да, немало вложено труда, чтобы хоть что-то выросло на этих камнях.

Петр готов был ответить на все мои вопросы, но в это время зазвонил мобильник.

– Извините, вызывают! – сказал он и исчез.

Я продолжила осмотр. На участке всё обустроено по-хозяйски, – оценила я. – Даже "буржуйка" в парнике есть.

Итак, докучать мне было некому и, выйдя за калитку, я пошла к реке. Разглядывала частные дома на ближайших улицах. Были среди них и старые, дряхлые. Но многие – в довольно приличном состоянии. В дальнейшем, гуляя по городу, я видела дома самой разнообразной архитектуры – от бараков до коттеджей.

Когда же вышла на берег реки, сердце моё преисполнилось восторгом от открывшегося взгляду вида. Вода шумно бурлила на перекатах, каменистые плато, похожие на гигантские каменные языки, вдавались в русло реки. Выг напомнила мне нашу речку Вуоксу. Ничего удивительного: Выг и Вуокса – карельские сёстры. Такую красоту нельзя было оставить без внимания – я фотографировала, фотографировала…

Выгоды немерено! – шутят местные, – объяснил название реки Пётр. Выг – несущая смерть, – уточнила Ирина. Такая неукротимая река, пожалуй, может принести и то и другое, подумалось мне.

Пройдя кварталом современных высотных домов, вышла к площади. Без труда отыскала "Краеведческий музей. Беломорские петроглифы". О Беломорске я знала немного: здесь заканчивается выходом в море знаменитый Беломорско-Балтийский канал, и где-то здесь начиналась "Осударева дорога". Известно, что в 1702 году от стен Соловецкого монастыря Пётр I с войском вышел в поход, который закончился взятием Шлиссельбургской крепости. Таким образом, было положено начало выходу России к Балтийскому морю. Для этого на протяжении 260 километров через леса, реки и болота за 20 дней – вручную! – была проложена просека, соединявшая Белое море и Онежское озеро. К сожалению, легендарные сведения о волоке этим путём двух фрегатов из Нюхчи до Повенца, современными исследователями не подтверждаются.

Милые сотрудницы музея показали мне несколько книг, хорошо оформленных, с видами Беломорска и его окрестностей. Разглядывая их, я и увидела фото тех самых петроглифов (рисунков на камне), что были заявлены на вывеске музея.

И тут выяснилось, что через несколько часов должна состояться экскурсия, с въездом на территорию петроглифов – для какого-то немца, инвалида. Я уже было размечталась – а вдруг и для меня найдётся место в той машине. И сотрудницы меня слегка обнадёжили: если что… позвоните в 17 часов, мы уже определимся. Они определились: к сожалению…

– Не судьба, – обреченно и почти смиренно сообщила я об этом Ирине. Но в душе всё-таки огорчилась. И тут появился Пётр.

– Свези Надежду на петроглифы, – попросила его Ира.

– Сейчас съездим! – с готовностью ответил он. Такого подарка я не ожидала.

– А я пока ужин приготовлю, – согласилась хозяйка и, обращаясь ко мне, сказала: – Вам повезло! Я мужа уже неделю не вижу, работает с утра до ночи без перерыва.

А Пётр уже инструктировал меня:

– Главное, иметь резиновые сапоги. У вас какой размер? А платок есть? В лесу клещи!

Сапоги мне подыскали, а платок у меня был.

На машине расстояния не велики. И вот уже машина остановилась у самого края обрыва. Пётр с явным удивлением, словно вторя жене, констатировал: – Вам повезло! Недавно мостки были сломаны, а нынче – новые соорудили.

Мы благополучно одолели переправу через протоку между двух озёр, и оказались на лесной дороге. Отмахиваясь от назойливых, невероятно огромных шершней, мы шли километра два. И вдруг оказались на поляне, на своеобразной каменной поляне! На ней никого не было, многочисленные экскурсии уже закончились, – вечер. По дорожке – деревянному настилу – петляющей по поверхности плато мы вступили в мир письменности каменного века. Оказывается, ценность Карельских петроглифов, петроглифов Онежского озера и Беломорья сопоставима с такими памятниками культуры, как Кижи и руны "Калевалы". Впечатляет. То там, то здесь на огромных плитах кристаллического сланца серого цвета были видны рисунки, выбитые с помощью острых инструментов. Некоторые читались хорошо: лыжня, человек, чёлн, олень, птица. Но многие рисунки поистёрлись от времени и подошв любителей-следопытов. Чтобы мне было легче разглядеть наскальную живопись, Петя услужливо поливал их водой из своей кепки.

Не оставила меня равнодушной и красота этого удивительного места.

Спустя некоторое время, считая свою миссию выполненной, Пётр попросил отпустить его ненадолго, позакидывать удочку, – наудачу. Я не возражала. И с удовольствием предалась своим ощущениям.

Да, стоило ехать на край света, чтобы побывать на этой поляне, где валуны расцвечены лишайниками и рыжими, и серыми, и жёлтыми, и в крапинку. Кстати, наличие лишайников характеризует местность как экологически чистую. И небольшое озеро так живописно в обрамлении сосен, растущих, кажется, из скальных глыб. И тишина – редчайшая! Вечернее солнце и лёгкое дуновение воздуха! Блаженное состояние необыкновенной лёгкости овладело мной. Меня, как человека думающего, в это время не существовало. Казалось, я растворилась в атмосфере этого места, стала его частицей. Было так хорошо, что мне захотелось поблагодарить Бога за это, – и я зашептала молитву: "Отче наш…".

Потом, ожидая Петю, ни о чём не думая, сидела на тёплых деревянных мостках. Петя вернулся без улова, но его настроение от этого не ухудшилось. Он всю дорогу рассказывал смешные истории периода своей юности. И может быть оттого, мне показалось, что и шершней было меньше, и обратный путь был короче.

Но я очень устала, набегалась. И увидев во дворе встречающую нас хозяйку, взмолилась: – Мне бы ополоснуться. Воды! Хотя бы холодной! Ведро.

– Да зачем же, холодной?! Сейчас тёплую организуем! – пообещала Ира.

Смыв усталость в прохладной баньке, я снова была готова к общению. За отменным ужином мы втроём посидели неплохо. Я от души хвалила каждое блюдо, приготовленное хозяйкой. А когда ела салат из овощей, не могла не отметить, что зелень явно домашняя. Особенно выделялась редиска, ядрёная, сочная. И не ошиблась.