Павел Мариковский - В стране каменных курганов и наскальных рисунков

Наконец, наша работа над курганами закончена. Но прежде чем направиться домой, я предлагаю моим спутникам посетить одно замечательное место Центрального Казахстана, именуемое Бектауата, и, заинтригованные моими рассказами о нем, все с радостью соглашаются.

С северного берега озера Балхаш, далеко над ровным горизонтом среди опаленных зноем просторов Сары-арки едва виднеется голубой конус. Это — гранитная гора Бектауата высотой около 1200 метров над уровнем моря. О ней я слышал много раз как об интересном месте, но смог побывать там очень короткое время. И вот, наконец, машина мчит нас по обширной всхолмленной пустыне. Она покрыта розовым гравием, поросла карликовым кустарничком боялышем да низкорослым, засохшим от жаркого солнца, ковылем. От города Балхаш гора всего лишь в семидесяти километрах, и мимо нее идет на Караганду асфальтовое шоссе.

Голубая гора хорошо видна. Она быстро приближается, за нею появляются другие горы поменьше. Постепенно голубизна гор исчезает, они розовеют, четче проступают контуры и очертания громадного гранитного массива. Время избороздило его глубокими морщинами и трещинами, округлило ветрами. Наконец, и она, главная гора Бектауата, перед нами, большая, розовая, величественная, с зелеными пятнами крохотных лесков из осины и можжевельника.

Гора Бектауата.

Останавливаю машину, чтобы сделать фотографию, отхожу от шоссе в сторону и вижу небольшие квадраты гранитных плит, едва выглядывающих над поверхностью земли, погруженных ребром. Оказывается, это едва заметный могильник, настоящий некрополь народов, живших в этих краях с незапамятных времен. Кто-то, возможно, археологи, вскрыли одну могилу и обнажили погребальный каменный ящик, сложенный из плоских гранитных плит. Жили, значит, здесь люди в далекой древности, и чем-то привлекала их большая гранитная гора среди ровной и бесплодной пустыни. Захоронениям более двух тысячелетий, и принадлежат они бронзовому веку, племени азиатских европеоидов, потомкам ариев — андроновцам.

В очень далекие времена, исчисляемые, быть может, миллиардами лет, расплавленная магма под давлением внедрилась в толщу земной коры и постепенно остыла, образовав так называемый лакколит. Потом вода, ветер и солнце, неуемные труженики, преобразующие лик нашей планеты, обнажили землю над застывшим гранитом, и он, более стойкий к разрушению, постепенно открылся и постепенно возвысился над окружающей местностью, пронизанный многочисленными горизонтальными и вертикальными трещинами. Получилось то, что геологи называют матрацевидными гранитами. Здесь нетрудно найти камни, которые и послужили материалом для захоронения. Так особенности строения горы породили ритуальный порядок отправления усопшего в потусторонний мир.

Вот мы и рядом с горой, похожей на величественный и колоссальный монумент. Она будто гигантский памятник древнейшего прошлого земли в обрамлении зеленых лугов с кустиками таволги, шиповника и караганы. Кое-где среди зелени, такой радостной и веселой после обожженных солнцем и безрадостных пустынь, проглядывают голые и чистые площадки гранитов и по ним текут крохотные тихие ручейки. Весной здесь царило буйство цветов, сейчас же многое отцвело. Желтыми столбиками торчат высокие ферулы, над зеленью трав покачиваются светлые шарики невысокого чеснока и желтые колоски маленьких злаков, да позвякивают коробочки тюльпанов с семенами. Среди этой роскоши растений из-под ног во все стороны прыгают и разлетаются кобылки. Им здесь привольно.

В логах между гранитными массивами возле ручьев и небольших озерков приютились три пионерских лагеря, и бодрая музыка нарушает тишину древних гранитных гор, насупившихся в торжественном молчании.

Пробираемся по одному из зеленых распадков с мелкими прозрачными ручейками, проезжаем как можно ближе к подножью главной горы Бектауата. На ее северном склоне находится пещера, и мне прежде всего хочется в ней побывать. У ручейка, на большой и ровной, как стол, гранитной площадке, находим превосходное место для бивака и быстро устраиваемся. Не терпится скорее отправиться в поход к пещере, ее вход виден издалека и зияет темным пятнышком на светлом фоне гранитов.

Путь к пещере нетруден. По плоским каменным плитам нога ступает, как по паркету. Иногда отдельно лежащие тонкие плиты громко и звучно звенят под ногами. Камни удивительно чистые. Весной, когда тают снега, воды смывают с них всю грязь. Каждую весну умываются гранитные горы. Всюду заросли можжевельника. Под знойным солнцем они источают настолько сильный и густой запах древесной смолы, что чудится, будто находишься в дремучем бору. На пути все время встречаются мелкие синие озерки, отражающие безоблачное небо.

У одного озерка на кустике таволги вижу необыкновенно яркую карминно-красную стрекозу коромысло. Другая — голубая погналась за нею и прогнала. Никогда не видал я такой ярко-красной стрекозы. На другом озерке красная стрекоза-самец, схватив за шею серенькую самочку, пляшет с нею над водой, ритмично падая сверху вниз, одновременно помогая своей подруге и заставляя ее погружать кончик брюшка в воду и бросать в нее яички. Подобным, несколько необычным способом мужская половина этих насекомых проявляет заботу о будущем потомстве.

В озерках кипит жизнь. По дну плавают мелкие рачки, семеня многочисленными ножками. У некоторых из них в основании хвостовой части туловища сверкает изящным украшением бугорок. На его основании располагается красное пятно. Оно окружено сперва белой, а затем голубой каемками. Пятно и каемки очень яркие, отчетливо проглядывают даже сквозь толщу воды. Для чего такая нарядная внешность? Никогда не видал таких ярко раскрашенных рачков и думаю, не занесли ли их яичками на лапках направлявшиеся с южных зимовок на северную родину перелетные водоплавающие птицы.

Но самые замечательные рачки-щитни. Для Средней Азии они неизвестны. Я вижу их впервые в жизни, но узнал сразу. Они немного похожи на вымерших трилобитов, обитавших в морях несколько миллионов лет назад. Щитни — удивительные представители класса ракообразных. Внешность их своеобразна. Они крупные, длиной в три-четыре сантиметра, с шаровидной головогрудью и длинным хвостовым придатком. Большая часть их тела покрыта щитком, из-за которого они и получили такое название. Тело их несет множество ножек. Передние из ног большие, кзади сильно уменьшаются, и на хвостовом придатке их уже нет. Каждая нога несет лопасть для передачи пищи от задних ног к передним и от них к ротовому отверстию, и еще лопасть — жабру, служащую для дыхания в воде. Число ног велико и достигает семидесяти. На щитке красуется два сложных глаза, состоящих из фасеток. Кроме того, впереди от них расположен один непарный глаз, значение которого до сих пор не выяснено.