Жюль Верн - Ледяной Сфинкс

К девяти часам утра айсберг вдруг расстался с туманной оболочкой, и мы стали свидетелями перемены столь внезапной, словно она совершилась поворотом волшебного колечка!

Небо в одно мгновение очистилось до самого горизонта, и нашему взору снова предстало море, освещенное косыми лучами солнца, едва поднявшегося на небосклон. Украшенный оборкой из белой пены, наш айсберг в компании еще нескольких ледяных гор резво плыл курсом ост-норд-ост, подгоняемый ветром и увлекаемый течением.

— Земля!

Мы дружно задрали головы и увидели на верхушке айсберга Дирка Петерса, который указывал рукой на север.

Метис не ошибся. Впереди и впрямь лежала земля.

В полдень были проведены наблюдения, и нам наконец стало известно наше местоположение: 86°12' южной широты, 114°17' восточной долготы.

Айсберг снова отделяли от полюса четыре градуса, однако уже в восточном полушарии.

После полудня мы приблизились к неведомой земле на расстояние одной мили. Теперь все зависело от того, пронесет ли нас течением мимо ее берегов.

Сознаюсь, что, будь у нас выбор, приставать к берегу или продолжать путь, я оказался бы в затруднении. Я заговорил о своих сомнениях с капитаном и помощником, но последний не дал мне договорить.

— Осмелюсь спросить, какой смысл обсуждать это, мистер Джорлинг?

— Действительно, дискуссия не имеет смысла, ибо мы не в силах что-либо изменить, — поддержал лейтенанта Лен Гай. — Вполне возможно, что айсберг уткнется в берег, но не исключено, что пройдет стороной, если такова будет воля течения.

— Верно, — не отступал я, — однако это не ответ на мой вопрос. Что лучше: высадиться на берег или остаться на айсберге?

— Остаться, — отрезал Джэм Уэст.

Все дело было в шлюпке. Если бы в ней могли разместиться все и в придачу провизия для пяти-шестинедельного плавания, мы бы, не задумываясь, погрузились в нее и вышли в море, свободное ото льдов. Однако шлюпка рассчитана на одиннадцать-двенадцать человек, поэтому пришлось бы тянуть жребий. Проигравшие были бы обречены на гибель, если не от голода, то от холода.

С другой стороны, при условии, что айсберг и впредь станет перемещаться в том же направлении, мы сможем проделать большую часть пути во вполне сносных условиях. Конечно, наш ледяной корабль мог снова сыграть с нами злую шутку — столкнуться с таким же айсбергом, перевернуться, а то и просто оказаться во власти иного течения, направление которого не отвечало бы нашим намерениям. Шлюпка же наверняка доставила бы нас к цели, если бы ей не преградили путь штормы и обнаружился бы просвет в паковых льдах…

Однако, как только что сказал Джэм Уэст, обсуждать это не имело смыс— ла…

Наскоро отобедав, экипаж в полном составе устремился к верхушке, с которой не сходил Дирк Петерс. Завидя нас, метис поспешил по противоположному склону вниз, так что я не смог с ним переговорить.

Итак, мы все собрались на вершине, не считая Эндикотта, не отходившего от своей стряпни. На севере, заслоняя добрую половину горизонта, вырисовывалась земля с песчаными отмелями, бухточками, утесами и холмами разной высоты на заднем плане. Нашим глазам предстал континент или по меньшей мере остров значительных размеров. На востоке полоса земли уходила за горизонт, и обогнуть ее не было никакой возможности.

На западе же краем суши был довольно острый мыс, увенчанный холмом, напоминающим очертаниями тюленью голову.

Мы поняли, что сейчас все зависит от течения: либо оно понесет нас к берегу, либо увлечет дальше на север. Какая же из двух вероятностей осуществится?.. Общее мнение было таково, что течение прибьет нас к северо-восточной оконечности земли.

— Даже если эти берега становятся обитаемыми в летнее время, — сказал Лен Гай, — пока мы не видим ни одной живой души.

— Согласитесь, капитан, — отвечал я, — что айсберг вряд ли вызовет к себе такой же интерес, какой вызвала бы шхуна!

— Вы правы, мистер Джорлинг, — вид «Халбрейн» давно бы вызвал любопытство туземцев, если бы таковые существовали.

— То обстоятельство,что мы не видим их, капитан, еще не означает, что..

— Разумеется, мистер Джорлинг! — отвечал Лен Гай. — Однако вы, надеюсь, не станете отрицать, что земля эта выглядит не так, как выглядел остров Тсалал при подходе к нему шхуны «Джейн». Где зеленые холмы, густые леса, цветущие деревья, обширные пастбища?.. Нас встречают уныние и пустота!

— Не спорю, пустота и уныние — это все, чем приветствует нас новая земля. И все же смею спросить, не желаете ли вы произвести высадку?

— На шлюпке?

— На шлюпке — в случае, если айсберг проплывет мимо берега.

— Нам нельзя терять ни одного часа, мистер Джорлинг! Не сколько дней отдыха могут вылиться в кошмарную зимовку, если мы не успеем пройти проливами, остающимися в паковых льдах…

— А до них еще далеко, так что надо поторапливаться, — добавил Джэм Уэст.

— Пусть так! — не сдавался я. — Однако потерять из виду эти берега, так и не попытавшись ступить на них, не удостоверившись, что на них нет следов стоянки, что ваш брат, капитан, и его спутники…

Слушая меня, Лен Гай обреченно покачивал головой. Разве могли вселить хоть какую-то надежду эта бесплодная земля, эти мертвые равнины, безжизненные холмы, черные скалы? Разве люди смогли бы просуществовать здесь столько месяцев?

Тем временем на верхушке айсберга затрепетал британский флаг, который должен был привлечь внимание Уильяма Гая, окажись он на этом берегу. Но берег оставался пуст…

Джэм Уэст, следивший за ориентирами на берегу, вдруг сказал:

— Менее чем через час все станет ясно. Кажется, наше движение замедлилось и мы приближаемся к берегу…

— И мне сдается то же самое, — поддержал его боцман. — Не то что наш кораблик прирос ко дну, но уж больно долго он топчется на месте!

Джэм Уэст и Харлигерли не ошиблись. Не знаю, что было тому причиной, но айсберг постепенно вышел из подводного русла и стал вращаться вокруг собственной оси, смещаясь в сторону суши. Кроме того, мы заметили, что несколько айсбергов поменьше, плывших впереди нас, тоже застряли на мелководье.

Итак, споры о том, следует ли спускать в море шлюпку, утратили смысл.

По мере приближения к земле ее пустынное обличье не менялось, и перспектива зазимовать здесь на шесть долгих месяцев могла наполнить ужасом души самых стойких из нас.

К пяти часам пополудни айсберг оказался в глубокой бухте, слева от мыса, к которому и пристал.

— На берег, на берег! — вырвался из всех глоток дружный крик.

Матросы поспешили вниз по склону айсберга, но тут прозвучал зычный голос Джэма Уэста:

— Ждите команды!

Матросы подчинились нехотя, особенное недовольство выразил Хирн и его дружки. Однако инстинкт соблюдения дисциплины заставил всех собраться вокруг капитана.