Владимир Санин - Одержимый
- Название:Одержимый
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Санин - Одержимый краткое содержание
Одержимый - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
– «Что такое телеграфный столб? Отредактированная елка!» – засмеялся Корсаков. – Не беда, всех нас редактируют. Так уж сложена жизнь, что каждый, достигший определенного уровня, подгоняет других под свой стиль: вас – редактор, меня – Чернышев. Начальство всегда право, потому что у него – сила.
– Посмотрим, будете ли вы это говорить, когда станете директором института.
– Вполне возможно, что не буду, – охотно согласился Корсаков. – Отношение к жизни определяется ступенькой, на которой стоишь, и степенью удовлетворения, которое от своего положения получаешь.
– Убежден, что вы пока что не удовлетворены, – сказал я и, памятуя наказ Любови Григорьевны, подхалимски добавил: – Но мне почему-то кажется, что пройдет немного времени – и к своему положению вы не будете иметь никаких претензий.
– Ошибаетесь, – весело возразил Корсаков. – Постоянная неудовлетворенность – движущий стимул, Паша, как только человек становится полностью и всем доволен, его нужно немедленно освобождать от занимаемой должности.
Так, я для Корсакова стал Пашей, большая, можно сказать, огромная честь. К чему это? Ба, уж не выпил ли он?
– Не беспокойтесь, самую малость, – уловив мой взгляд, признался он. – Но все равно капитан мог бы лишить меня премиальных, если бы это от него зависело. К величайшему сожалению, от него зависят другие, неизмеримо более важные вещи. Не стану лукавить, именно об этом я хочу с вами поговорить. Если, конечно, я вас не утомил.
– Нисколько.
Корсаков уселся поудобнее, закурил и задумался. Я молча смотрел на него, предчувствуя тяжелый разговор и гадая, что творится на душе этого до сих пор непонятного мне человека. Верный своей привычке, он был щегольски одет, чисто выбрит и подтянут, властность и уверенность в себе его не покинули, но нечто появилось на его лице постороннее… Припухлость на щеке? Да, и с синевой, Зина, видимо, приложилась не очень деликатно… Нет, не в этом дело, а в общем, что ли, выражении, какое бывает у человека, когда ему не дает покоя подспудная мысль. А ведь таким я Корсакова уже видел! Сработала память: когда Чернышев известил нас, что перевернулся японский траулер, потом на разборе, когда нас положило на борт, и совсем недавно – в плавную качку…
Это было лицо волевого, превосходно умеющего держать себя в руках, но очень взволнованного человека. Взволнованного – это как минимум: может быть, вернее было бы сказать – напуганного.
– Помните нашу беседу в начале плавания, которую Чернышев довольно-таки бесцеремонно нарушил? – наконец спросил он.
– Помню.
– Мы тогда, кажется, сошлись во мнениях. Ну, груб он – бог с ним, недостаток не самый крупный, да и не располагает рыбацкая работа к изящной словесности; куда губительнее его стремление самоутверждаться за счет других. Я предположил это полтора месяца назад и, увы, не ошибся. Вы поймите, Паша, дороги у нас слишком разные, и делить с ним мне нечего, и если я вновь заговорил об этом, то лишь потому, что вы, я, все мы оказались во власти одержимого маньяка!
Одержимого! – гася окурок и тут же вытаскивая новую сигарету, с силой повторил он. – Я не новичок в науке и знаю цену собранному нами материалу. Ее не измеришь никаким прейскурантом! То, что мы сделали, поможет десяткам судов спастись от обледенения – поверьте, это не гадание на кофейной гуще, это осознанный научный факт. Нам оставалось лишь в спокойной обстановке еще раз проанализировать данные и выработать четкие рекомендации. Но Чернышева это решительно не устроило. Как по-вашему, почему?
Корсаков сделал паузу, хотя вовсе не ждал ответа – он был у него на языке. Но мне надоело оставаться пассивным слушателем.
– Откровенно?
– Конечно, – пытливо глядя на меня, ответил Корсаков.
– Чернышев убежден, что опасность нельзя изучать, будучи в безопасности.
– Согласен, – кивнул Корсаков, – в разумных пределах риск необходим. Но когда он превращается в самоцель – это уже не наука, а азартная карточная игра. «Двадцать два – и ваших нет!» – как сказал один матрос, приходивший ко мне жаловаться на самоуправство капитана. Если бы двадцать два! Чернышев не глядя набирает столько карт, что это уже не просто азарт, а безумие! Слышал, слышал его разглагольствования про земную атмосферу, из которой пора вырваться, про космос и прочее… Громкие и пустые слова! С такими крыльями, которые он нам хочет навязать, мы высоко поднимемся – и стремглав устремимся в воду. Весь этот перебор от научной некомпетентности, от неуемного стремления самоутвердиться, доказать ученым, что без него они нули, доказать любой, даже самой высокой ценой! Но я эту цену платить не намерен. Если ему нужна посмертная слава, то я склонен дорожить обыкновенной жизнью. Уверяю вас, и близким и науке я более полезен… все мы, – поправился он, – в своих телесных оболочках, нежели в виде обглоданных рыбами трупов. Он одержимый, Паша, его необходимо обуздать, пока не поздно!
Корсаков курил одну сигарету за другой. Я тоже с трудом сохранял спокойствие, я вдруг понял, в чем причина сотрясавших экспедицию столкновений. Любовь Григорьевна – умная женщина, но на сей раз она ошиблась: Зина – досадный эпизод, и только, плевать Корсакову на глупую девчонку, экспедиция ему опостылела потому, что он до смерти боится!
– И это можете сделать вы! – продолжал Корсаков. – Ерофеев и Кудрейко заворожены, их тянет к Чернышеву, как людей, стоящих на краю пропасти, тянет вниз. Не умея удовлетвориться достигнутым, они рвутся за жар-птицей: еще, еще сантиметр, а там – бездна! С Баландиным тоже говорить бесполезно: он упоен своими успехами и голоса разума не услышит. Вы – другое дело. Ваш трезвый ум, рассудочность, самообладание, которое вы проявили во вчерашнем происшествии (грубая лесть: когда Птаха и Воротилин сняли меня со шлюпбалки, я от страха целый час заикался), вообще ваши личные качества сделали вас авторитетным членом экспедиции. Это дает вам право поставить в известность о самодурстве Чернышева начальника управления. И вы должны, вы обязаны это сделать!
– Во-первых, – сказал я, – такой радиограммы Лесота у меня не примет…
– Информации он у вас принимает, – перебил Корсаков. – Вы завуалируйте, мы текст придумаем вместе!
– Во-вторых, – продолжил я, – мне вовсе не хочется Чернышева обуздывать. Я тоже бываю не в восторге от его личности, но я ему верю. Сожалею, Виктор Сергеич, но мы говорим на разных языках.
– Понятно. – Корсаков мгновенно остыл, будто принял холодный душ. Усмехнулся. – Я и забыл, что наши интересы противоположны, в погоне за сенсацией журналист готов продать свою бессмертную душу… А ведь насколько я знаю Колю Матвеева, ваша позиция может показаться ему не совсем разумной, не государственной, что ли. Как бы вам не допустить ошибки, Павел Георгиевич, ведь жалеть будете.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: