Владимир Санин - Большой пожар

Ну, понятно, тысячу раз в романах было, в пьесах и поэмах, когда встречаются юные или даже не очень юные Ромео и Джульетта: ток из рук, любовь с первого или второго взгляда и все последующее. Тут уже не просто искры, а пламя бывает, всепоглощающий огонь! Но наша история развивалась совсем по-иному, да и не могла иначе, потому что Сереже Кудрявцеву было тогда чуть за двадцать, полгода как из армии пришел, а тете Шуре шестьдесят с хвостиком; и то, что эти одинокие души потянулись друг к другу, в романтические схемы никак не укладывается.

Началось с того, что весенним вечером вез таксист пассажиров, мужа и жену, которые куда-то сильно опаздывали, всю дорогу переругивались и подгоняли водителя, намекая на чаевые. И тут, проезжая пустынным переулком, водитель увидел, что с тротуара пытается встать пожилая женщина. «Гони! – протестовали пассажиры.– Пьяная, наверное!» Но водитель уже остановил машину, вышел, помог женщине встать и довел ее до крыльца. «Что с тобой, мамаша? – Оступилась, сыночек, езжай, спасибо тебе, дождусь кого-нибудь. – А далеко тебе? – Далеко, из гостей я, ты езжай, видишь, волнуются…»

Может, водитель так бы и поступил, если бы не увидел, что лицо женщины исказилось от боли. Ничего не говоря, подхватил ее на руки, понес в машину и стал осторожно устраивать на переднее сиденье. Пассажирам бы выразить свое сочувствие или, на худой конец, смолчать, а они подняли крик; «Не имеешь права! Опаздываем! На подсадку берешь без разрешения! За длинным рублем гоняешься!»

– Ну, и сволочи, думаю, – рассказывал мне Сережа, – и носит ведь земля таких. А ну, ору, вылезайте из машины, пока не вышвырнул! – И, улыбаясь, закончил: – Пошумели, но вылезли, портрет-то у меня разбойничий…

А для незнакомого с ним человека Сережа и в самом деле выглядит страшновато: нос у него перебит, еще с детства.

Привез Сережа тетю Шуру в домик на окраине, помог войти и собрался было уходить, но она уговорила его поставить чай и угоститься на дорогу пирожками. За чаем разговорились, и каждый рассказал за пять минут о своей жизни: тетя Шура о погибшем на войне муже и тогда еще, в войну, умершей от скарлатины дочке, Сережа – о безрадостном сиротском детстве, о шоферской службе в армии и общежитии, где сейчас живет. Уехал, ночью работы было мало, а под утро спохватился, что не подумал врача к тете Шуре вызвать, оставил одну в доме, беспомощную. Адреса он не записал, но цепкая шоферская память привела его к этому дому: позвонил в поликлинику, вызвал врача, поставил чай, накормил…

– И она меня не отпускает, и сам я чурвствую, что уходить не хочу, – рассказывал Сережа, – Матери-то я не помню…

Ушел, потом снова проведать пришел, снова и снова, а потом перевез из общежития свой чемоданчик и живет в том домике по сей день, скоро уже семь лет. Так обрела тетя Шура любящего сына, а он – мать. Когда я у них бываю, то отдыхаю душой: нужно видеть, как они заботятся друг о друге, смотрят друг на друга – будто снова боятся затеряться в этом огромном мире. Видела я любящих сыновей, но такого, как Сережа, – никогда.

А пассажиры, которых он высадил из машины, оказались людьми злопамятными. Через сутки Сережу вызвал директор таксопарка.

– Брал на подсадку женщину без разрешения пассажиров?

– Брал. Она…

– Пассажиров высадил?

– Да. Они…

– Крыл их, грозился силу применить?

– Да, потому что…

– Зайдешь после смены, распишешься за строгач. На первый раз лишаю премии, а в следующий…

– А я ему говорю, что не распишусь, если не выслушаете, – рассказывал Сережа. – Ладно, махнул, давай, только по-быстрому. Ну, выслушал, подумал, вызвал секретаршу: «Приказ насчет Кудрявцева напечатала? Порви и брось в корзину». И мне: «Работай, Серега, я этим склочникам сообщу, что меры приняты. Но имей в виду: в следующий раз…» Справедливый человек, правда?

Ни директор, ни Сережа и думать не думали, что «следующий раз» наступит очень скоро!

Когда они стали жить под одной крышей, Сережа начал уговаривать тетю Шуру уходить со службы, а она иикак не решалась. Вот женится Сережа, появится внучек – другое дело, тогда и дня на работе не останется. А на то, что внучеж рано или поздно появится, она очень надеялась: Настя, горничная с 15-го этажа, с которой она познакомила Сережу, все чаще поглядывала на нее с тревожным любопытством будущей невестки.

В ту пору я и познакомилась с ними; по договору с таксопарком Сережа был на неделю прикреплен к музею, разъезжал со мной и перевозил экспонаты; слово за слово, мы разговорились, и он рассказал мне всю эту историю. Я не раз забегала к тете Шуре на 12-й этаж, где она работала в бельевой, радовалась ее спокойному счастью, с появлением Насти напрашивалась на свадьбу – и от всей души желала удачи этим славным людям.

Несмотря на свой «разбойничий портрет», Сережа был тихим и уступчивым парнем – тот случай, когда форма и содержание абсолютно не совпадали: не пил и не загуливал, ни с кем не ссорился, был неизменно приветлив и безотказно работал за сменщика, если тот брал больничный. Меня всегда смешило, что, улыбаясь, он прикрывал лицо ладонью – стеснялся. Такими безотказными трудягами начальство всегда очень дорожит, и поэтому директор парка был ошеломлен, когда на Кудрявцева снова пришла жалоба, даже не жалоба, а вопль души выброшенных из машины пассажиров!

– Да ты же настоящий хулиган! – возмущался директор, обнимая и поздравляя Сережу. – Я же должен тебя гнать в шею с волчьим билетом!

И снова – из-за тети Шуры!

Вез он на вокзал к поезду двух пассажиров и вдруг увидел, что из окон Дворца искусств повалил дым. Первая мысль: половина седьмого, тетя Шура кончает в шесть и ушла домой. И тут же вторая: а вдруг не ушла? А вдруг ее снова попросили посидеть с детьми, как это было вчера и позавчера? И Настина смена сегодня!

Я оговорилась: пассажиров он из машины не высадил, они наотрез отказались. Он просто вытащил ключи, крикнул на прощанье: «Черт с вами, сидите!» – и бросился к центральному входу Дворца, куда уже подъезжали пожарные. Подбежал к лифтам, из которых валом валили возбужденные люди, вскочил в освободившийся, нажал на кнопку – не идет! Вбежал в другой – не идет!

– Куда прешь? – набросился на него лифтер. – Пожар, не ходют больше лифты, заблокированы!

И тогда Сережа, не раздумывая, по центральной лестнице побежал наверх, навстречу самому необыкновенному приключению в своей жизни.

Опоздай он хотя бы на полминуты – и эта история не имела бы продолжения, потому что на пятом этаже огонь врывался в лифтовой холл и на лестницу. Но Сережа не опоздал, успел проскочить и, подгоняемый тревогой и дымом, поднялся на седьмой этаж, где увидел открытый лифт. Надеясь на чудо, нажал кнопку – пошел!