Уолли Херберт - Пешком через Ледовитый океан

Прошло две недели с тех пор, как мы расстались с эскимосами, а нам казалось, что с момента трогательного прощания с ними миновало целых пять недель. Это были самые тяжелые дни нашего путешествия, и начались разговоры о том, чтобы отказаться от его продолжения и запросить по радио помощь. Но об этом не могло быть и речи. Для нас стало очевидным, что Кук и горсточка других исследователей, которым удалось пересечь остров по проходу Свердрупа, оказались не в столь трудных условиях, как мы: снегу тогда было больше и санный путь лучше. Однако это сочли бы слабым извинением те, кто содействовал экспедиции; они знали только то, что до нас пересекали остров Элсмира, а нам не удалось. Я понимал, что в том случае, если мы прекратим путешествие, нам придется проститься с мечтой о пересечении Северного Ледовитого океана.

Мы убили одну собаку и скормили ее остальным. С этого дня мы стали спать на открытом воздухе и пользоваться палаткой только для приготовления пищи. Мы вступили в каньон, который местами был так узок, что нарты не могли пройти. Все грузы пришлось перетаскивать на спине, а нарты, поворачивая их боком и кое-где спуская по замерзшим водопадам, волочить самим. Так мы достигли конца каньона, выходящего на замерзшее озеро; западная его часть была преграждена языком глетчера, о котором нас предупреждали эскимосы и упоминалось в сообщениях Свердрупа и Кука об их пересечении острова Элсмира. Когда мы огибали край ледникового языка, все грузы пришлось опять тащить на спине. За ним мы очутились на реке, покрытой голубоватым льдом, и тут дело пошло несколько быстрее – мы направились вниз к заливу Айрен.

Теперь мы довели дневной рацион до одной шестой обычного, слабость у нас усилилась – это результат не только недостатка питания, но и последствия коварного отравления угарным газом. На острове Элсмира нам пришлось проделать путь, по меньшей мере в три раза превышавший кратчайшее расстояние от одной стороны острова до другой. Изможденные и усталые, пошатываясь, шли мы к фьорду. Даже на самом гладком льду нам редко удавалось заставить собак тащить нарты со скоростью свыше 2 миль в час; а иногда мы подталкивали нарты рукой, и они чуть не наезжали на собак. При планировании этого тренировочного перехода не было предусмотрено сбрасывание с воздуха запасов продовольствия, как это планировалось для предстоящего трансарктического перехода. К тому же с потеплением и вскрытием льда нам нельзя было терять время на охоту, чтобы раздобыть пищу для собак и для самих себя.

Как ни странно, но все же помощь с воздуха мы получили, хотя для собак большого прока от этого не было. Первым из намеченных нами пунктов пополнения запасов была канадская метеорологическая станция в Юрике, расположенная примерно на полпути вдоль берега острова Элсмира, в каких-нибудь полутораста милях к северо-западу от того места в Бей-фьорде, где мы находились. Обеспокоенные нашим запозданием, работники станции сообщили нам по радио, что на поиски нас вылетел самолет. Юрика в это время служила также базой для исключительно рискованного предприятия, которое возглавлял Ралф Плейстед и финансировала радиовещательная компания «Колумбия». Он задумал достичь Северного полюса, идя из Юрики (откуда до полюса было около 700 миль) на мотосанях «бомбардье». Уже через несколько дней после выхода этой экспедиции начались неполадки, а к тому времени, когда мы добрались до метеостанции, ее постигла полная неудача. Однако пока что участники экспедиции Плейстеда были полны энтузиазма, и вспомогательный самолет Плейстеда держал сейчас путь к нам, чтобы подобрать нас. Я представил себе «шапки» в газетах всего мира, оповещающие о том, что наша экспедиция спасена экспедицией Плейстеда, и по радио попросил Плейстеда оказать нам любезность и вернуться на свою базу. Но тем временем самолет летел уже над нами, и с него увидели нас. Он был оборудован лыжами, снизился и приземлился. После того как мы категорически заявили, что не собираемся прекращать путешествие, а Плейстед заверил нас, что им руководили самые добрые намерения, мы согласились взять кое-что из продовольствия и металлические нарты для замены тех, которые были изготовлены по образцу Пири; Роджеру пришлось бросить их во время перехода через остров Элсмира.

Следующие несколько дней мы упорно шли вперед, и 26 апреля, ровно через два месяца после того, как мы покинули эскимосский поселок Канак, увидели вдали метеорологическую станцию Юрика, где жили четырнадцать человек. При подходе к Юрике мы и собаки были в таком жалком состоянии, что одна собака, обессиленная, упала и околела в одной миле от станции, а мы, изнуренные и исхудавшие, вынуждены были отъедаться и отдыхать целую неделю, прежде чем двинуться дальше.

6 мая, на следующий день после того, как Плейстед официально отказался от своей затеи, мы покинули станцию Юрика и начали вторую часть нашего путешествия. Впереди простирались 700 миль ледяной поверхности, и лед с каждым днем становился все менее надежным.

11 мая вечером нам удалось добраться до самой северной точки острова Аксель-Хейберг, расположенной далеко за восемьдесят первой параллелью. К нашему удивлению, оказалось, что это то самое место, которое, по утверждению Кука, было отправным пунктом при его штурме Северного полюса. Перед нами открывался на редкость унылый пейзаж. Здесь не было даже признаков обитания птиц или других животных, никакого движения, и вокруг расстилалась устрашающая пустыня льда и снега.

Теперь мы направились на юг по другой стороне острова Аксель-Хейберг. Когда мы миновали полярный плавучий лед, дорога стала несколько лучше; однако наши собаки опять быстро устали, и, проделав примерно 120 миль, мы с облегчением вздохнули, когда увидели остров Майген. На ледяном щите этого далекого и необитаемого острова, на высоте около тысячи футов над уровнем моря, самолет Института по изучению полярного континентального шельфа оставил для нас последний склад припасов.

Усталые, мы с трудом взобрались на ледяной щит, быстро погрузили припасы и рано утром 22 мая двинулись дальше. Время теперь стало решающим фактором. Южнее уже наступила весна, вскоре лед будет вскрываться и вокруг нас. До Резольют-Бей оставалось приблизительно 400 миль, и нельзя было терять ни секунды. Нам благоприятствовало то обстоятельство, что теперь было постоянно светло, но, быстро двигаясь по гладкому льду к югу, мы вскоре очутились в густом тумане. В течение нескольких дней мы почти не видели солнца. Вокруг островов не было трещин, вдоль которых мы могли бы двигаться, а так как мы находились лишь в нескольких сотнях миль от Северного магнитного полюса, то нельзя было полагаться на компасы. Наконец начались снежные бури, и десять дней при видимости меньше чем 10 ярдов нам пришлось лежать и ждать. Это было тревожное время. Мы не знали, потрескался ли лед вокруг нас. Из боязни попасть в беду не решались идти на юг, к северной оконечности острова Девон.