Филип Пулман - Тигр в колодце

Салли кивнула. Казалось, без малейшего усилия старый лодочник втиснул шлюпку между кормой катера Арнольда Фокса и носом соседней лодки.

Как только они коснулись мостика, Голдберг ухватился за поручни и крепко держал их, пока Салли не взошла на шаткие ступеньки. Она отчетливо ощущала напор толпы, которая ломилась вниз, напор лодок, выбивающих себе место возле мостика, и силу Голдберга, готового в случае чего прийти ей на помощь. Почувствовав его ладонь на своей руке, она обернулась, на секунду встретилась с ним взглядом и вновь продолжила восхождение.

На палубе в резком свете керосиновых ламп Голдберг нагнулся к ней и тихо заговорил:

— Как только увидите ее — действуйте. Помните, вы будете не единственной, кто пришел по ее душу. Вон, смотрите — я знаю эту старую ведьму, видел ее раньше. Это миссис Патон, она содержит публичный дом. Глядите, что она делает.

Он указал ей на ярко накрашенную женщину в дорогих мехах. Как показалось Салли, ей было чуть больше пятидесяти, у нее был маленький рот и холодные, словно монетки, глаза. Она нежно держала за рукав темноволосую девушку, стоявшую на палубе с множеством свертков, беспомощную, испуганную, кроткую, и что-то доверчиво шептала ей на ухо. Вскоре рука с двумя кольцами уже дружески трепала девушку по щеке. Девушка что-то сказала, и миссис Патон кивнула мужчине у поручней. Девушка направилась с ними к ступенькам.

Салли хотела было броситься и удержать ее, но Голдберг взял ее за руку.

— Бороться надо с корнями, а не с листьями. Хотите увидеть больше? Посмотрите на того мужчину.

Он кивнул в сторону тучного человека в меховой шапке. Салли заметила, что он действовал, словно пастушья собака. Борьба за место, толкотня у перил, оказывается, вовсе не были хаотичными. Мужчина выбирал каких-то пассажиров и пропускал их на лестницу, других удерживал, в зависимости от того, какая лодка причаливала к мостику, причем делал это так умело, что со стороны казалось, будто он просто помогает людям спускаться с корабля.

— Кто это? — спросила Салли.

— Один из шакалов. Посмотрите на лодочников. Некоторые с ним в сговоре. У них есть пароль, своего рода сигнал.

Они продолжали наблюдать через перила, но поскольку было темно, толпа бушевала, и все лодочники что-то кричали и отчаянно жестикулировали, было трудно разглядеть, подает ли кто-то из них какие-либо знаки человеку на палубе.

— Кого он отбирает?

— Богатых. Это те, у кого осталась пара рублей. Те, у кого денег нет, его не интересуют. И на всем пути из России этих людей сопровождают вот такие паразиты. Ну а теперь вы должны искать Ребекку Мейер. Я вас оставлю, но не надолго. Удачи.

Салли кивнула. Голдберг нырнул в толпу, а она оглянулась и попыталась сориентироваться. В данной ситуации это было весьма непросто.

Всюду виднелась какая-то поклажа: грубые холщовые мешки, маленькие свертки, аккуратно завернутые в ситец, скатанные матрацы и стеганые пуховые одеяла, перевязанные веревками. Шляпы: здесь не было ни котелков, ни цилиндров (только на антисемите Арнольде Фоксе), ни клетчатых твидовых кепок; лишь типичные русские кепки с кожаными краями, побитые молью меховые шапки — одна из статей дохода в Астрахани, и платки, которые были на головах почти всех женщин. Дети: бледные, с впавшими глазами, больные после столь долгого плавания или полуживые от голода. Взрослые: чужеземные лица, все мужчины с бородами, женщины — круглолицые и темноглазые.

И запах. Грязная одежда, немытые тела, вонючие башмаки; запах жареной рыбы и морской болезни, бедности и долгого, утомительного путешествия.

Салли приблизилась к хорошо освещенному дверному проему, который вел к каютам. В проеме стоял седобородый мужчина в униформе, преградив путь мистеру Арнольду Фоксу и его компаньону, державшему в руке блокнот с карандашом.

— Капитан Ван Хаутен, я требую, чтобы вы ответили на мой вопрос, — услышала Салли высокий, сильный голос Арнольда Фокса. — Я провожу расследование по поручению Британского парламента и должен получить точные данные. Сотрудник таможни был на борту или нет?

— Конечно, — невозмутимо ответил капитан. — Он поднимался на борт в Грейвсэнде, как всегда.

— Он считал пассажиров? Или вы сами сообщили ему их число?

— Думаете, мои подсчеты неверны? Хотите сказать, я не умею считать?

— Я должен знать, капитан Ван Хаутен. Какое число вы ему назвали?

— Шестьдесят три. Ровно.

— А он пересчитывал их?

— Мне плевать, пересчитывал или нет. Только он и может сказать. Спросите у него. Почему вы пристаете ко мне с этими вопросами?

— Будьте уверены, спрошу, — ответил Арнольд Фокс. — Я хотел бы взглянуть на официальные документы.

— Вы не имеете на это права. Я отдаю документы контролеру в отделе отчетов. Хотите на них взглянуть, отправляйтесь туда.

— Капитан, смею напомнить вам, что я уполномочен парламентом…

— Вы член правительства?

— Нет, но…

— Но вы хоть член парламента?

— Я не понимаю…

— Не тратьте попусту мое время. Каждый дурак может сказать, что он проводит официальное расследование, но это ни черта не значит. Идите пудрите мозги кому-нибудь другому.

— Вас что, совершенно не волнует судьба этих несчастных?

Капитан фыркнул и отвернулся. Арнольд Фокс, ничуть не смутившись, повернулся к толпе и попытался перекричать ее:

— Кто-нибудь… здесь… говорит… по-английски? Кто-нибудь… на борту… говорит по-английски?

Он ринулся в людской поток, пытаясь отыскать переводчика и морща свой большой белый нос.

Салли тоже смешалась с толпой, достав фотографию, чтобы напомнить себе, как выглядит Ребекка Мейер. Но карточка была совсем маленькой, а девушка на ней щурилась от солнца, бьющего ей прямо в лицо, к тому же ее черты были схожи с чертами многих других женщин на этом пароходе. Найти ее будет непросто.

Салли пробиралась между толкающихся людей, не обращая внимания на пристальные взгляды, обращенные к ней, и искала глазами одинокую девушку. Однако в толпе было сложно разобрать, кто сам по себе, а кто нет. Ей несколько раз казалось, что она заметила Ребекку, но, как только Салли начинала пробираться к ней поближе, замечала, что молодая женщина брала на руки ребенка или заговаривала с каким-то мужчиной, очевидно мужем.

Протиснувшись через толчею, многочисленные тюки, матрацы, помятые коробки и сломанные ящики к носу корабля, она обернулась. Голдберга видно не было, а мужчина в меховой шапке стоял возле лестницы и делал вид, что жестами помогает причалить лодкам и организовать очередь на палубе. Салли понаблюдала за ним с минуту и поняла, как он работает: об одних пассажирах он сообщал лодочникам, показывая четыре пальца, о других — показывая один. Но как он разбирал, кто есть кто на палубе, Салли понять не могла. Арнольд Фокс, стараясь перекричать толпу, опрашивал кого-то неподалеку, а его напарник что-то записывал в свой блокнот. Немного поодаль миссис Патон разговаривала с молодой девушкой в темном платке, взяв ее за руку и излучая теплоту и участие, а тем временем, как заметила Салли, разглядывая ее фигуру.