Дэниел Джонс - Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Основным инструментом реформ стали статуты, сфера ответственности Бернелла, вклад которого в создание нового английского государства был не менее фундаментален, чем роль мастера Джеймса в возведении замков. Реформы начались с трех статутов, выпущенных перед вторым вторжением в Уэльс (Вестминстерский, Глостерский и Статут о праве мертвой руки). После вторжения статуты хлынули потоком. Актон-Бернеллский статут (1283) и Статут о купцах (1285) регулировали вопросы взыскания долга. Второй Вестминстерский статут (1285), как и Первый Вестминстерский, представлял собой пространный законодательный акт, в 50 конкретных и подробных пунктах устанавливающий новые процедуры, правила и формы приказов по множеству вопросов: от наследования земель, их отчуждения и передачи имущества умершего вдове до наболевших тем ложного обвинения в убийстве и случаев, когда богатые люди давали шерифам взятки, чтобы уклониться от выполнения обязанностей присяжных.

Законодательные реформы должны были не просто облегчить баронам разрешение земельных споров и заключение торговых соглашений – они должны были просочиться в самые нижние общественные слои. Винчестерский статут 1285 года кардинально изменил практику уголовного правоприменения на уровне деревень, где, как считалось, преступники остаются безнаказанными, потому что присяжные не желают обвинять и осуждать своих соседей и укрывают их от наказания по всей тяжести закона. «Ввиду того что изо дня в день растет количество грабежей, убийств, поджогов и случаев воровства, – гласит статут, – а (обвинительные) присяжные не желают изобличать своими показаниями преступников, предпочитая лучше оставлять безнаказанными ограбления пришлых людей, чем обвинять этих преступников, которые большей частью являются жителями их графства… наш господин король для уничтожения засилья преступников установил в этих случаях наказания с тем, чтобы отныне присяжные не щадили бы и не укрывали преступников… хотя бы из-за страха наказания» [7] Пер. Е. В. Гутновой. Здесь и далее текст цит. по: Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы. – М.: Гос. изд. юр. лит., 1961. .

Винчестерский статут требовал, чтобы местные жители взяли на себя ответственность за выявление преступников. Если совершалось преступление, а преступник не был найден, наказание несла вся сотня. В новой системе закона и порядка каждый субъект был в ответе за поддержание мира. «Народ, живущий в этой местности, будет считаться ответственным за совершенный грабеж или другое преступление», – объявляет статут. «В больших городах, окруженных стенами, ворота должны быть заперты на время от захода до восхода солнца… любой, поселивший у себя или как-нибудь иначе принимавший лиц, подозреваемых в нарушении мира», должен был нести наказание как соучастник преступления.

Но самый заметный след Винчестерский статут оставил в английском ландшафте. Как рабочие и дровосеки прорубали широкие просеки в лесах Уэльса, преследуя Лливелина Последнего, так и каждый торговый путь в Англии должен был быть очищен в целях безопасности: «Далее приказано, чтобы большие проезжие дороги, ведущие от одного рыночного местечка к другому, были бы расширены в тех местах, где имеется лес, кусты или канавы так, чтобы там на расстоянии двухсот футов по обе стороны от дороги больше не было канав, подлеска или кустов, в которых мог бы спрятаться близ дороги какой-либо человек, замышляющий преступление», – гласил статут. Торговые артерии Англии превратились в лишенные леса дороги, позволяющие товарам и деньгам свободно перемещаться по королевству.

Наряду с проведением статутных реформ правительство Эдуарда старалось рационализировать систему королевских финансов. В 1279 году была произведена перечеканка монет – деньги эпохи Генриха III, по словам Матвея Парижского, были «так ужасно повреждены фальшивомонетчиками и злоумышленниками, обрезающими монеты, что ни граждане страны, ни иностранцы не могли смотреть на них без гнева и раздражения».

Эдуард реформировал и систему королевской бухгалтерии. Рудленский статут 1284 года постановил вычеркнуть старые долги из свитков, в которых записывались государственные дела, процесс взыскания долгов и штрафов через королевские суды ускорился, и королевские поверенные отправились в поездки по стране, чтобы собрать сведения о задолженностях перед короной.

Но даже эти меры не помогли заполнить зияющую дыру в королевском бюджете, образовавшуюся к 1289 году. Стремясь увеличить свой доход, Эдуард полагался на банковские займы и обычные налоги, выплачиваемые мирянами и духовенством. Его программа реформ пользовалась широким политическим доверием, и только благодаря этому в начале царствования ему удалось собрать налог, равный 1/15 от стоимости всего имущества мирян и священников; это доверие и в дальнейшем помогало ему привлекать инвестиции.

В сфере законодательства, как и на войне, Эдуард настаивал, чтобы его правительство придерживалось радикальных и неизменных стратегий: их он оставит стране в наследство после смерти. Только активное правительство такого типа могло сплотить нацию и обеспечить общественную поддержку дорогостоящей внешней политики короля. Реформы Эдуарда были крайне необходимы и жизненно важны для финансовой и политической безопасности короны, но была у них и темная сторона. Самым черным пятном в истории эдвардианских реформ стало то, как король обошелся с английскими евреями.

10 октября 1290 года группа бедных лондонских евреев села на корабль, следующий вниз по Темзе. В руках у них были королевские патенты на беспрепятственное передвижение, а на одежде – желтые опознавательные знаки в виде книжки: закон обязывал носить их, чтобы отличаться от христиан. В узлах и свертках они несли все свои пожитки. Евреи направлялись к побережью и далее на континент. Они знали, что никогда не вернутся в Англию.

Судно миновало Лондон и ближайшие к столице поселения. Они оставляли за спиной город, жить в котором становилось все тяжелее; город, где еврейский народ страдал от все более жестоких и кабальных законов, запрещающих им торговать, зарабатывать деньги и даже контактировать с соседями-христианами, что их предки делали вполне свободно. Их синагоги сжигали, их друзей избивали и вешали, а буйные проповедники требовали обращения евреев в христианство. Лондон больше не нуждался в них и не принимал их. У евреев не было другого выхода, кроме как уехать.

Корабль шел по течению. После многих миль река расширилась, и пейзаж Кента, открывшийся по правому борту, рассыпался островами и песчаными отмелями. Впереди лежало открытое море. Был отлив.