Леонид Прайсман - 1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Следующее восстание произошло в ночь на 7 июля 1919 г. (восстания часто происходили ночью и ранним утром, когда офицеры отдельно от солдат спали в своих квартирах, обычно несколько офицеров в одной избе, что облегчало их убийство) на Двинском фронте в 4-м Дайеровском батальоне Славяно-Британского легиона, которым британское командование особенно гордилось. Это восстание сыграло роковую роль в судьбе Северной области. Оно со стопроцентной наглядностью показало британскому командованию, что нельзя надеяться даже на отборные части, в создание которых они вложили столько сил, средств и, не побоюсь этого слова, даже души, а все надежды на создание самостоятельной русской армии на Севере оказались тщетны. Айронсайд писал: «Мятеж в Дайеровском батальоне стал для меня бо́льшим потрясением, чем я допускал даже в глубине души. Теперь я чувствовал настоящую необходимость как можно быстрее вывести войска» [445] Айронсайд Э . Указ. соч. С. 350. . Довольно неожиданной в этой истории является реакция русского командования, носящая несколько злорадный оттенок. Батальон был сформирован из людей, сидевших в жутких условиях архангельской тюрьмы, и военнопленных красноармейцев после поверхностной проверки, частично осуществленной лично Айронсайдом. Он считал, что хорошее обучение, питание, обмундирование, забота английских офицеров помогут создать отборную часть. 1 июля 1919 г. состоялся парад в честь рождения короля Великобритании Георга V. В нем участвовал Дайеровский батальон. Айронсайд был в полном восторге.

4 июля 1919 г. батальон прибыл на Двинский фронт. Британские штабные офицеры, посетившие батальон, остались довольны. А в полтретьего ночи 8 июля восемь солдат под командованием русского офицера проникли в дом, где размещались русские и британские офицеры, перед этим убив часового. Были убиты трое спящих британских офицеров, двое были тяжело ранены, но одному из них, капитану Барру, удалось вырваться из ловушки и, несмотря на семь полученных ран, добежать до реки и доплыть до британского корабля, где он предупредил о случившемся. Раненые британские офицеры впоследствии скончались. Были убиты также четыре русских офицера и один тяжело ранен. Под руководством участников нападения на офицеров большинство солдат двух рот «В» и «С» перебежали к большевикам. Мятеж Дайеровского батальона окончательно убедил англичан в необходимости эвакуации. В интервью французской газете «Информасьон» Айронсайд заявил: «Мое мнение – надо ликвидировать Северный фронт. Он совершенно никому не нужен. До недавнего времени я был горячим сторонником того, чтобы сохранять Северную Область, чтобы продолжать помогать здешним русским бороться с большевиками. И всеми силами я защищал эту позицию перед Foreign Office. Но теперь я больше не могу этого делать. Эти бунты в полках и особенно настроение населения г. Архангельска и деревень убедили меня, что большинство сочувствует большевикам» [446] Цит. по: Соколов Б. Ф . Указ. соч. С. 15. .

Английское и русское командование с напряжением ждало, где вспыхнет очередной мятеж, и он не заставил себя долго ждать. На этот раз по размаху, по количеству участников, по конечным результатам он превзошел все предшествующие мятежи и являлся как бы прелюдией событий на Севере в январе – феврале 1920 г. Восстание вспыхнуло в 5-м Северном стрелковом полку на Железнодорожном фронте, находившемся на позициях в районе сел Клещово, Кернешка и Кожеозерского монастыря и в тылу в селе Чекуево, где размещался штаб командующего полком и Онежским фронтом полковника И. И. Михеева. Полк был сформирован зимой 1918–1919 гг. и насчитывал 1200 человек, в его состав входили 7 стрелковых рот, две пулеметные команды и команда связи. Помимо полка на Железнодорожном фронте белых сражались: отряд крестьян-добровольцев (200 человек), легкая батарея, взвод драгун. Русское командование было абсолютно уверено в этих войсках. Эта уверенность во многом основывалась на крайней слабости противника в этом районе – 159-й Камышинский полк (600 человек) и небольшой отряд коммунистов. Они были значительно лучше вооружены, а снабжение одеждой, оружием, боеприпасами было поставлено образцово, в то время как оборванные красноармейцы питались впроголодь. Русское командование постоянно требовало у союзного приказа о переходе в решительное наступление. Участник войны на Севере В. Александрович описывал: «Обстоятельства были исключительно благоприятные: северные войска имели здесь тройное численное превосходство, проявляли боевой порыв, были превосходно обеспечены всеми видами довольствия; против них находились оборванные, полуголодные красноармейцы, почти ежедневно дававшие перебежчиков, которые в один голос говорили об общем желании всех оставшихся красноармейцев перейти на сторону т. н. “белых”». В конце концов, союзники решили испытать часть в настоящем бою и приказали выбить большевиков из Коже-озерского монастыря. Его занимала лучшая часть красных на этом фронте – отряд коммунистов. 2-й роте 5-го полка было приказано занять монастырь: «После тяжелого марша рота эта поздним вечером 2 июля стремительно атаковала передние части засевших в монастыре коммунистов и сбила их, коммунистам удалось удержаться лишь на одном из небольших островов, на котором был расположен крепкий монастырский дом: добить их одним ударом не удалось, так как не было лодок <���…>. Воспользовавшись ночным туманом, в ночь с 3 на 4 июля коммунисты бежали, а на следующий день весь район Кожеозерского монастыря был занят северными стрелками» [447] Александрович В . К познанию характера Гражданской войны. Бунт в 5-м Северном стрелковом полку 20 июля 1919. Белград, 1926. С. 11. . В бою рота понесла серьезные потери: 8 убитых и 44 раненых, в том числе командир роты и два лучших офицера. После этого боя доверие русского и английского командования к русским солдатам Железнодорожного фронта еще больше возросло.

Но случайность показала русскому командованию, что в полку далеко не все благополучно. Марушевский писал: «Особенно вызывало опасение то, что происходило на направлении Обозерское – Чекуево – Онега. На этом тракте, столь спокойном раньше, валялись пачками большевистские прокламации, журналы, деньги, пропагандные афиши. Как раз в середине июля на этой же дороге был убит наш мотоциклист, везший срочное приказание в 5-й полк в Чекуево. На трупе были найдены образцы пропагандной литературы».

Марушевский решил проверить обстановку в 5-м полку. Для этого был выбран опытный офицер. Он приехал в полк и пришел в восторг от его состояния, после чего Марушевский объявил в приказе благодарность командиру полка Михееву. Но наученный горьким опытом предыдущих восстаний, Марушевский приказал продолжить расследование предполагаемого заговора на Железнодорожном фронте. Он писал: «Мне помог случай. В одном из госпиталей проболтался унтер-офицер о существовании заговора на Обозерской» [448] Марушевский В. В . Указ. соч. Т. 3. С. 42. . Дальнейшее расследование показало, что восстание может вспыхнуть в ближайшее время не только в Железнодорожном районе, но и в соседнем Седлецком. Марушевский успел предупредить командиров полков Акутина и Барбовича. Но, видимо, действовал недостаточно энергично, и восстания в 5-м полку избежать не удалось.