Леонид Прайсман - 1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Что же происходило на фронте в то время, как на вызванные Миллером заранее ледокол «Кузьма Минин» и яхту «Ярославна» 18 – утром 19 февраля шла спешная эвакуация? 17 февраля командующий Железнодорожным фронтом генерал Б. Н. Вулевич сообщил, что большинство пехотинцев разошлись, а он с немногими верными солдатами и офицерами отходит на Мурманск. Данилов с оставшимися у него солдатами и офицерами Двинского фронта в 10 часов утра 18 февраля прибыл на станцию Холмогорская. Он тщетно пытался связаться со штабом главнокомандующего, телеграф уже не действовал, ему никто не отвечал. Дождавшись отступления последнего отряда из Ильмы, Данилов решил посадить отряд на поезд и доехать до Архангельска. Он вспоминал: «С этим надо было спешить, так как Обозерская была, по моему мнению, открыта, и большевики могли нагрянуть каждую минуту» [686] Данилов И. А . Указ. соч. С. 70. . Поезд двигался на Архангельск, преодолевая сопротивление железнодорожников. Проехав две версты от станции, состав остановился. Через час Данилов начал волноваться и выяснил, что машинист отделил паровоз от поезда и уехал в Архангельск. Пока удалось добиться нового паровоза и поезд тронулся на Архангельск, прошло несколько часов. Проехав 5 верст, Данилов увидел, что его догоняет лучший бронепоезд Северного фронта «Адмирал Колчак», управляемый взбунтовавшейся командой. Данилов утверждал, что положение его отряда было безвыходным: «Мои люди сидели в поезде, у них были только винтовки и “Люисганы” (ручные пулеметы. – Л. П. ), по обе стороны полотна был снег выше сажени и ни о каком рассыпании в цепь по этому снегу нечего было и думать. Взвесив все эти обстоятельства и видя неравные условия борьбы, я пришел к тому заключению, что я сделал все что мог для спасения этих людей и что дальнейшее сопротивление могло вызвать только напрасное пролитие нашей крови, без всякой надежды атаковать бронированный поезд, а потому я решил исполнить их требование (о сдаче. – Л. П. )» [687] Там же. С. 71. .

Согласно плану отступления, разработанному штабом главнокомандующего, войска, занимающие колоссальные территории Пинежского, Мезенского и Печерского районов, были брошены на произвол судьбы, т. к. даже Квецинский не предусматривал возможность отступления этих частей, ввиду большой удаленности районов от Архангельска и Мурманска. Интересно, зная, что большинство русского населения Печерского края и особенно коми (удмурты) ненавидели большевиков и поддерживали белых, в Архангельске обсуждали планы сделать эти районы основным центром белого движения и отступать туда из Архангельска. Но так как это было бесперспективно из-за невозможности отхода к морским портам или границе, эту мысль оставили. Большевистские комиссары хорошо понимали отношение к ним местных жителей. В апреле 1919 г. комиссар Вашко-Мезенского полка Л. Брагин писал в донесении: «Необходимо отметить враждебное отношение населения Удоры к Красной Армии и ее действиям». В 1920 г. комиссар Ярен-ского уезда И. В. Епов писал о том же: «Местное население почти целиком настроено против нас. У многих в рядах белых то отец, то сын, то какой-либо родственник. Население было явно на стороне белых» [688] Цит. по: Таскаев М. В. Указ. соч. С. 107–108. . 11 августа 1919 г. решением Миллера эти районы были объединены в Пинежско-Мезенский район, войсками которого командовал генерал-лейтенант П. П. Петренко. Незадолго до эвакуации Квецинский дал Петренко права командира отдельного корпуса и назначил его командующим также и Печерским районом. Это назначение было крайне неудачным шагом Квецинского и Миллера. Добровольский характеризовал Петренко как «абсолютно не умевшего сообразоваться с потребностями текущего момента и изводившего своих подчиненных мелочными требованиями соблюдения воинского артикула и настойчивым проведением в жизнь всех приказаний <���…> генерала К., как бы они не были иногда неосуществимы <���…>. Всей своей фигурой, взглядами он принадлежал к далекому прошлому, и некоторые распоряжения его носили положительно анекдотический характер. Так, например, отсылка в “тайную” разведку в район неприятеля сопровождалась молитвословием и колокольным звоном <���…> и противник был в курсе дела этой секретной деятельности генерала» [689] Добровольский С. Ц . Указ. соч. С. 72. . Более подходящей фигурой для этой должности был организатор белого движения в Мезенском районе, первый командующий войсками Мезенеско-Пинежского района, полковник Д. Д. Шапошников, снятый в июле со своего поста и вызванный в Архангельск, где ему была предоставлена ничего не значащая должность помощника начальника местного гарнизона. Мы уже писали выше о зависти Миллера, военного администратора, к талантливым офицерам. Это было с генералом Мурузи, та же самая история повторилась и с Шапошниковым.

Пользуясь всеобщей поддержкой местного населения, войска района росли и превращались в сильные боевые единицы. 10 сентября 1919 г. в Печерском уезде закончилось формирование на базе партизанских отрядов (командир полка полковник В. Ахаткин) 10-го ССП, насчитывавшего около 1100 штыков. В октябре 1919 г., после окончательного формирования 3-го батальона полка число штыков составило 2700, в январе 1920–3800. В 1-м ССП летом 1919 г. было около 1000 солдат; в январе 1920–2766. 17 декабря 1919 г. в Усть-Куломе на Верхней Вычегде началось формирование 14-го ССП, на базе остатков особого отряда Орлова под командованием полковника Бараева, почти целиком состоявшего из солдат и офицеров коми (удмуртов). В то время как в декабре 1919 – начале 1920 г. боеспособность ВССО стремительно падала, в этих районах белые части рвались в бой. В январе 1920 г. два батальона 14-го ССП и часть 10-го ССП начали наступление, выбив красных из деревень Порог, Мамыль и др. Для того чтобы сдержать наступление белой группировки, красному командованию пришлось перебросить на это направление значительные силы. Но судьба Русского Севера решалась не здесь. В январе – начале февраля 1920 г. ничто не предвещало в этом районе близкую катастрофу. Продолжалась обычная фронтовая жизнь, в которой находилось место и для развлечений. 31 декабря 1919 г. в культурно-просветительный отдел штаба в Архангельске из Ижмы была отправлена служебная телеграмма: «31 декабря устраиваю первый спектакль произведений Чехова. Труппа состоит из офицеров. Штабс-капитан Касаткин». Обстановка не изменилась и 6 февраля 1920 г. Командир 10-го ССП полковник Ахаткин писал в Архангельск: «Младшим инструктором по устройству спектаклей мною предназначен 10-го полка подпоручик Молчанов с исполнением своих прямых обязанностей. Постоянных учителей и лекторов нет. Еженедельно устраиваю чтения с туманными картинками. Открыта школа грамотности. Не найдете ли возможности выслать подвижной кинематограф?» [690] Таскаев М. В . Указ. соч. Документы. С. 111.