Владимир Нагирняк - Битва за Атлантику. Откуда пришли «волчьи стаи»?

Засекли работу радиостанции на волне 600 м, внезапно остановленную. Выстрел по ней».

Хотя нападение было внезапным, «Роберт Л. Холт» и не думал сдаваться без боя. Его артиллеристы заняли места у орудий, открыв ответный огонь. И хотя им не удалось накрыть лодку, стреляли они неплохо. Чувствовалось, что их действиями руководит опытная и твердая рука. Адмирал Вудхаус дал свой последний бой, начав матч со смертью.

Метцлер совершил обходной маневр, чтобы напасть на «Роберта Л. Холта» с другого борта. Это дало результат:

«04:52. После нескольких попаданий в ватерлинию и район машинного отделения противник останавливается, и на судне видно пламя. Замечаю освещение на верхней палубе. Команда покидает судно. Прекращаю огонь».

Пока немцы осматривали пароход, он внезапно дал ход и пошел прямо на лодку. Вероятно, капитан судна и Вудхаус использовали свой последний шанс, чтобы таранить противника. Но U-69 легко увернулась и возобновила обстрел:

«Во время нескольких заходов многочисленные попадания в ватерлинию и надстройку неподвижного неприятеля. Многочисленные возгорания, судно садится с заметным креном. Надстройка изрешечена в лохмотья. При освещении прожектором замечено 4 орудия (88–105 мм), 2 зенитных автомата (ок. 37 мм) и 4 зенитных пулемета, причем последние на специальных платформах.

06:55. Пароход медленно садится кормой, сильно горя. Приспособление для защиты носовой оконечности. Судно окрашено в серый цвет, название закрашено.

Ввиду того, что уход под воду парохода теперь несомненен, с рассветом отхожу на запад».

Так как радиопередачи с парохода не было, а поиск выживших U-69 не производила, Метцлер так и не узнал, кто был его противником. Но в своих мемуарах он упомянул, что это было не торговое судно, а вспомогательный крейсер. Автор был горд, что стал его победителем: «Наконец, мы не линкор, а очень скромная подводная лодка со скромной пушкой».

Однако командир U-69 напрасно льстил себе в том, что стал первым, кто потопил вспомогательный крейсер артиллерийским огнем с подлодки. «Роберт Л. Холт» был всего лишь судном коммодора конвоя с командой из 42 человек, восемью артиллеристами, адмиралом и пятью членами его штаба.

Судьба Нормана Вудхауса и остальных людей с «Роберта Л. Холта» долгое время оставалась загадкой. Оставив бесплодные попытки найти судно и его экипаж, 27 августа 1941 года британцы объявили их пропавшими без вести. Лишь после войны, когда в руки победителей попали документы немецкого флота, появилась возможность установить, что же случилось с пароходом и его экипажем. Вероятно, наиболее точным определением финала жизни коммодора конвоя Вудхауса, до конца исполнившего свой долг перед родиной, станет эпитафия Редьярда Киплинга эскортам конвоев:

В январе 1942 года немецкий флот начал операцию «Паукеншлаг». Подводные лодки кригсмарине перенесли действия подводной войны к восточному побережью США, как это когда-то сделали субмарины кайзера. В отличие от своих предшественников, «серые волки» Деница не ограничились этим районом. Они пробрались к подбрюшью Америки – Мексиканскому заливу, где устроили бойню на судоходных маршрутах. Начиная с мая 1942 года и в течение следующих двенадцати месяцев немецкие лодки потопили в том районе 56 судов и еще 14 повредили. За это время в заливе тонули суда разных наций. Нашел там свой конец и советский танкер «Туапсе», участник знаменитого прорыва советских судов с Черного моря на Дальний Восток 1941–1942 годов.

Обстановка, сложившаяся на советско-германском фронте в конце 1941 года, требовала вывода торговых судов с Черного моря в Арктику и на Дальний Восток. К этому времени начал раскручиваться маховик ленд-лиза, и каждое советское судно, способное везти грузы от союзников в СССР, должно было делать это. Особенно были нужны танкеры для перевозки топлива и других жидких грузов. Отдельно стоял вопрос о переводе черноморских ледоколов на Север, где они требовались в не меньшей степени.

В конце октября 1941 года Государственный Комитет Обороны принял решение о переводе с Черного моря в дальневосточные порты СССР ледокола «Степан Макаров» и восьми танкеров. Турция одобрила проход советских судов через черноморские проливы и другие свои территориальные воды. Однако по договоренности с турками это могли сделать только гражданские суда. «Макаров» же числился в иностранных справочниках как вспомогательный крейсер в случае начала войны. Поэтому его заменили ледоколом «Анастас Микоян».

25 ноября в 03:45 из Туапсе вышел караван судов, назначенных в экспедицию для перехода в Стамбул. Вместе с «Микояном» в него входили танкеры «Варлаам Аванесов», «Сахалин» и «Туапсе», загруженные нефтепродуктами для Турции. Нефть была частью сделки между Москвой и Анкарой о разрешении прохода советских судов через турецкие территориальные воды. Караван сопровождал эскорт под командованием контр-адмирала Льва Владимирского: лидер «Ташкент», эсминцы «Сообразительный» и «Способный».

Ледокол «Анастас Микоян»

Плавание прошло без происшествий, хотя в пути каравану довелось пробиваться сквозь шторм. 29 ноября советские суда достигли пролива Босфор, где расстались с кораблями эскорта. Так как на протяжении всего маршрута суда и корабли шли в режиме радиомолчания, покинув караван, «Ташкент» дал радиограмму в штаб флота:

«Первый эшелон прошел хорошо, Владимирский вернулся всеми кораблями, танкеры на месте, никаких обстрелов…»

Соответствующее сообщение через советского военно-морского атташе в Турции отправил руководитель экспедиции, начальник пароходства «Совтанкер» Иван Серых:

«Первый этап перехода показал высокую выучку моряков каравана, сумевших обеспечить в тяжелых штормовых условиях бесперебойную работу механизмов на всех судах, штурманы показали искусство ориентироваться в сложной обстановке, преодолевать трудности боевого похода».

Часть поставленной задачи ледокол и танкеры выполнили. Впереди их ждало плавание через Эгейское и Средиземное моря и выход в Индийский океан.

Вечером 29 ноября на танкере «Сахалин», где находился руководитель экспедиции Серых, состоялось совещание капитанов судов с советским военно-морским атташе капитаном 1-го ранга Константином Родионовым. Атташе предупредил, что секретность операции сорвана. Как опытный разведчик, Родионов понимал, чем грозит болтливость турков, которые позволили распространиться информации о прибытии советских судов. Эгейское море контролировалось противником. Поэтому атташе предложил капитану ледокола этой же ночью увести «Микоян» в Мраморное море и следовать далее по маршруту территориальными водами Турции. Танкеры так сделать не могли. Им надо было разгрузиться. Поэтому Родионов рекомендовал их капитанам далее следовать поодиночке, соблюдая все меры предосторожности.