Оливье Гез - Исчезновение Йозефа Менгеле

Но из Германии приходит другое неожиданное известие: о смерти на Рождество Карла Таддеуса, младшего брата, родившегося слишком скоро после него, – их дни рождения разделяло только шестнадцать месяцев, – Карла, которого он всегда тайно ненавидел. Грегор с важностью прохаживается по залитой солнцем террасе пивной во Флориде, вспоминая их общее детство в большом доме с окнами узенькими, как бойницы. Однажды Карл стянул у него игрушку – заводной поезд, а когда вернулась мать, младший начал хныкать, и наказали старшего. Властная Вальбурга выдрала его и заперла в погребе. За обедом Карлу всегда доставались самые большие порции. Карлу позволялось ходить с матерью в кондитерские на Марктплац. Вот маленький гаденыш: тысячу раз Беппо желал ему смерти, пусть бы сгорел при пожаре или погиб в автокатастрофе, тысячу раз он проглатывал свою зависть, кидая камни в Дунай, несший свои воды вдоль Гюнцбурга и его рощ. И вот сейчас Карл догнал Вальбургу – в крематории.

В письме отец, извещая его о кончине брата, еще рассказывал, что союзники ведут себя «все разумнее». Вот уже несколько месяцев, как они откладывают судебные преследования за военные преступления и оставляют бывших нацистов на ответственных должностях в правительстве и в промышленности новоиспеченной Федеративной республики. «До них понемногу доходит, кто их настоящие враги. Холодная война открывает им глаза. А мы, Йозеф, – мы забываем о войне, впрягаемся в восстановление и идем вперед. Посмотрим, как этот старый мудак Аденауэр поведет дела».

Во Флориде Грегор лодырничает – ведь он только что переехал к Мальбранку. После той встречи на «Фолькене» они снова увиделись. Мальбранк рассыпался в извинениях: он постоянно в разъездах по делам, а когда в Буэнос-Айресе, то чаще живет в своей резиденции Оливос, чем во флоридском доме, там больше нравится его супруге. Грегору не повезло, он приехал и позвонил в неподходящий момент. Когда Мальбранк предложил Грегору пожить у него, тот не заставил себя долго упрашивать. Из унылого пригорода он переехал на великолепную виллу, с мягкой постелью, светлой спальней, манящей выходом на патио с фонтаном, с булочками, яйцами и доброй австриячкой, которая и утром и вечером готовит на кухне.

Его хозяин оказался исключительно полезным: Мальбранк, бывший нацистский шпион, во время войны прятавший радиопередатчики и торговавший оружием, – опора нацистского общества в Буэнос-Айресе. К нему регулярно наведываются Карл Клингенфусс, бывший высокопоставленный дипломат еврейского отдела Министерства иностранных дел, великий Буби (Людольф фон Альвенслебен), заочно приговоренный в Польше к смертной казни, бывший первый адъютант Гиммлера и друг Герберта фон Караяна, и Константин фон Нейрат, сын бывшего гитлеровского министра иностранных дел. Фрицш и Сассен приходят поиграть в покер в сопровождении архитектора, страстно влюбленного в немецкую классическую музыку и литературу; его зовут Фредерико Хаасе, он носит в петличке гвоздичку и привязался к Грегору.

Тайными тропками выбравшись из склепа, Грегор обрел собственный путь в лабиринте портовых улиц.

«1950-й – год Освободителя», – провозглашает Перон. «Эль лидер» стремится стать духовным наследником Сан-Мартина, отца-основателя аргентинской независимости.

25 июня вспыхивает война в Корее.

14 июля Адольф Эйхман также сходит на берег в Буэнос-Айресе под именем Рикардо Клемента. Он быстро покидает столицу. Фульднер находит ему работу на «Капри», это государственное предприятие, которое строит заводы на гидроэнергии в провинции Тукуман.

Из всех новых товарищей Грегору больше всего нравится Ули Рудель. Орел Восточного фронта, тридцать два раза подбитый, он всегда ухитрялся добираться до немецкой линии фронта, хотя Сталин и назначил за его голову цену – сто тысяч рублей, целое состояние. Сбитый противовоздушным снарядом и в феврале 1945-го лишившийся ноги, Рудель через два месяца после ампутации снова поднялся в воздух на своей «Штуке» под рев сигналов воздушной тревоги и подбил еще двадцать шесть советских танков, после чего 8 мая 1945 года сдался союзникам.

Когда летчик показал свой орден Железного креста с дубовыми листьями, золотыми мечами и бриллиантами – он был единственным, кто такой получил, и вручал ему знак отличия сам Гитлер, – Грегор стал взирать на него глазами восторженного ребенка: Рудель, вне всякого сомнения, принадлежал к расе господ. Несмотря на протез, он играл в теннис и совсем недавно совершил восхождение на Аконкагуа, самую высокую гору обеих Америк. Он был потомком тевтонских рыцарей, легенды о которых Беппо вдохновенно приукрашивал, когда рассказывал их у костра в праздник летнего солнцестояния, – ему было лет шестнадцать-семнадцать, и он руководил местным отделением Немецкой федерации молодежи, объединявшей юных националистов и консерваторов. Рудель был немецким воином, каким хотел быть сам Грегор, – и, кажется, Рудель был не против таковым его и счесть, невзирая на скромность карьеры. Грегор, в конце концов, всего лишь ничтожный гауптштурмфюрер СС – а оберст с радостью видится с ним в ресторанчике «ABC», когда бывает проездом в Буэнос-Айресе.

Встречаясь, оба нациста каждый раз подолгу беседуют. Спиртного они не пьют и рассуждают о простых вещах: перед отъездом Руделя в Аргентину его супруга потребовала развода; оба с одинаковым апокалиптическим ужасом вспоминают Веймарскую республику их юности, «дегенеративную» и «аморальную»; оба убеждены, что в 1918 году Германия получила удар кинжалом в спину; оба «во всем» благоговеют перед немецким народом, немецкой кровью. Борьба, всё есть борьба: выживут только лучшие – таков непререкаемый закон истории; слабых и недостойных следует удалить. Очищенная и дисциплинированная Германия – сильнейшая держава мира.

Допущенный к столу пилота-героя Грегор превозносит собственное прошлое солдата биологического фронта и ничего от Руделя не скрывает. Менгеле снимает маску Грегора. Работая врачом, он лечил тело расы и участвовал в общей борьбе. В Освенциме он боролся против дезинтеграции и внутренних врагов, гомосексуалистов и асоциальных элементов; против евреев, этих микробов, тысячелетиями вредивших нордической расе; необходимо всеми средствами уничтожать их. Он поступал как человек высокой морали. Отдав всего себя делу очищения и развития творческих сил арийской расы, он исполнял свой долг в войсках СС.

Рудель возбуждает любопытство Грегора тем, что ему удалось так замечательно преуспеть. Он, советник Перона, вместе с гениальным авиаконструктором Куртом Танком, тоже вывезенным из Германии, курирует создание первого в Южной Америке реактивного истребителя, «Пульки». Состояние сколотил, работая посредником между военно-воздушными силами и многими промышленными немецкими гигантами – «Даймлер-Бенцем», «Сименсом», конструктором гидросамолетов Дорнье – и благодаря лицензии на ввоз, великодушно выданной ему Пероном. Свободный в передвижениях, Рудель путешествует, плавая туда-сюда, из Европы в Южную Америку, он в средоточье всех интриг, сетей для переправы беглых преступников, тайных обществ «Одесса», «Шлюз», «Паук». Рудель, их сооснователь вместе с фон Нейратом из «Камераденверка», который отправляет посылки и платит адвокатам друзей, брошенных в тюрьмы, – маршал нацистской эмиграции.