Оливье Гез - Исчезновение Йозефа Менгеле

Рудель, согласившись взять Грегора под крыло, предупреждает его: и близко не подходи к нацистской казне, никаких вопросов, никому, никогда.

Об этой баснословной казне по Буэнос-Айресу ползут безумные слухи. Перед самым концом войны Мартин Борман, секретарь гитлеровской канцелярии, якобы отправил в Аргентину самолеты и подводные лодки, до краев набитые золотом, драгоценностями и произведениями искусства, наворованными у евреев: это называлось «Операция “Огненная земля”». Рудель вроде бы конвоировал все награбленные сокровища, положенные на несколько счетов на имя Эвы Дуарте. После ее замужества Перон якобы наложил лапу на нацистское золото, взяв оттуда средства для финансирования фонда супруги. Двух банкиров заподозрили в том, что они выдали припрятанную кубышку; совсем недавно их трупы нашли на улицах Буэнос-Айреса.

«Может, и так, в Аргентине возможно все, – говорит Грегору Рудель. – Знаешь мой девиз? Проиграл только тот, кто предает самого себя».

Тогда раскручивается и Грегор. Договорившись с отцом и Зедльмайером, продолжающими его кормить, он собирается открыть в Аргентине филиал семейного предприятия, изучить гигантские рынки сбыта сельскохозяйственных машин на субконтиненте. Рудель его подбадривает и отправляет на частном самолете в Парагвай с предложением объединить усилия: эта страна приютила колонии немецких фермеров, и одну из самых старых, под названием «Нуэва Германия», основала Елизавета Ницше – сестра великого философа и ярая антисемитка. На юго-востоке множество плодородных прерий, и почему бы тачкам, комбайнам, опыляющим и разбрасывающим удобрения машинам под маркой Менгеле не пойти там по дорогой цене. Края надежные, и у Руделя в них много друзей; именно они в 1927 году основали в Вильяррике первую нацистскую партию за пределами Германии.

Заботится о своем друге-медике и Сассен. Он предлагает ему случайные подработки – более щекотливые, однако поэтому и хорошо оплачиваемые: помогать лукавым городским прелестницам тайно избавляться от плодов греха в Буэнос-Айресе, чтобы им не приходилось уезжать в далекий город рожать и оставлять младенца в тамошнем приюте для сирот. Делать аборт считается серьезным преступлением и очень строго карается в католической Аргентине, но сделка устраивает Грегора. Поселившись у Мальбранка, он нашел применение своему дорожному сундучку с образцами крови и медицинскими инструментами. Если речь о помощи самым респектабельным семьям – как отказать? Руки у него так и чешутся, вот сейчас они вспомнят весь арсенал приемов медика, ну наконец-то, после стольких лет работы грузчиком и фермером.

Под самый конец этого, 1950 года среди фашистов Буэнос-Айреса царит некая эйфория. Третья мировая война не за горами, Перон внимательно следит за телексами, он в любой момент готов отдать приказ войскам, в Корее резкое обострение. Президент Трумэн обещает пустить в ход всю американскую военную машину, дабы предотвратить наступление северокорейцев на Юг, генерал Макартур завершает полосу радиоактивного кобальта от Желтого моря до Японского, чтобы помешать китайцам и Советам вступить в зону военных действий.

В ожидании, пока мечты империи Перона обретут реальные очертания, Грегор с новоиспеченными друзьями живут на широкую ногу. До блеска начищенные ботинки, набриолиненные волосы: Хаасе и Грегор на представлении «Тристана» Вагнера и «Кармен» Бизе в театре Колумба – его назвал красивейшим в мире еще Клемансо. Меломаны – архитектор и медик – ужинают в кафе «Тортони» или в «Кастелларе» и в ожидании вторых порций первоклассного бифштекса предаются возвышенной беседе о немецкой музыке, которая объемлет все чувства человеческие и приближает к бесконечному. Сассен, любитель мексиканских варьете, иногда затаскивает своего друга вместе с Фрицшем в кабаре или в свой излюбленный дансинг «Фантазия д‘Оливос», намоленное местечко продюсеров и актрис. Тут роли меняются: Фрицш платит; Грегор пялится на сирен со жгуче-черными волосами; Сассен пьет, танцует, тискает yeguas – кобылок – и potrancas – необъезженных красоточек; его жена с дочурками тоскуют дома. Дважды в неделю, по средам и пятницам, Грегор ходит к lechera – проститутке-минетчице – в полузакрытый клуб на Коррьентес. Его ему тоже посоветовал Сассен. Грегор запрещает этим послушным девушкам прикасаться к его коже – только к члену: никаких поцелуев, никакой интимности, заплатил – кончил – ушел.

Если в Буэнос-Айресе слишком жарко, они в конце недели уезжают в пампу, к Дитеру Менге, бывшему пилоту и еще одному другу Руделя, – этот сколотил состояньице на переработке металлолома и теперь владеет большим поместьем, обсаженным эвкалиптами и акацией. Сад оживляет бюст Гитлера, а дно бассейна украшает гранитная свастика. Вечеринки у Менге долгие, воздух прозрачен, и людей объединяет служение общему ремеслу войны, испытание огнем, убеждения. Сняв пиджаки, нацисты хлещут пиво и шнапс, жарят огромные куски бычьих туш, молочного поросенка, рыгают и говорят о далекой родине и о войне. Грегор не слишком словоохотлив, а вот Сассен превосходит самого себя: он возбужденно изображает разрывы снарядов и визг пуль, командует огневой атакой и вспоминает почерневшие лица солдат сибирских дивизий Сталина и лохмотья, остававшиеся от их формы. Каждое 20 апреля Менге и его клика устраивают факельные шествия в честь дня рождения фюрера. Бывает, Рудель приводит в обетованную землю неофита. Таков Вильфред фон Овен, бывший приближенный и сотрудник Геббельса, или другая важная птица, хотя и проездом, – эсэсовец со шрамом Отто Скорцени: этот, обколотый метамфетаминами, ухитрился на борту планера успеть вывезти Муссолини, осажденного в своей резиденции в Абруцци, до высадки союзников на юге Италии. В мирной жизни превратившись в торговца оружием, Скорцени бахвалится, что во время испанской части «Радужного тура» Эвиты Перон сумел ее соблазнить: «Трах-трах, свинюшка этакая, сеньора Перон», – вовсю трубит он; Фрицш ухмыляется, Сассен объявляет тост за Рейх и Аргентину, где нацистам живется так вольготно.

В середине марта 1951 года Менге приглашает эту дикую орду к себе в имение. Рудель, Мальбранк, Фрицш, Бон, Сассен, Хаасе – все собираются отпраздновать сорокалетие друга Грегора. Они приготовили ему подарок. Это мифологическая гравюра Дюрера «Рыцарь, смерть и дьявол».

Макартур ушел с поста командующего на Дальнем Востоке, и положение на фронте стабилизируется. Перон в бешенстве: выход из «века кентавра» и начало третьей мировой откладываются. Теперь его грандиозные амбиции направлены на триумфальные перевыборы. Сейчас ему надо нарастить режиму мускулатуру: запрещается клеветать на власти, в центральных ежедневных газетах вводится цензура, «Ла Пренса» закрыта, экспроприирована и превращена в орган Всеобщей конфедерации труда. Численный состав войск удваивается, пропаганда активизируется: диссиденты брошены в тюрьмы, депутаты парламента бегут в Монтевидео. Тут он и привлекает на помощь госпожу Надежду, чтобы победить наверняка: предлагает жене стать вице-президентшей своего следующего президентского мандата.