Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

Голод в конце концов взял верх, и однажды Шарп, прихватив мушкет, отправился на поиски дичи. Пустой желудок неразборчив, и сержант удовлетворился бы даже тигрятиной, но рассчитывал все-таки на что-нибудь поприличней. Говядины в Индии хватает, однако в тот день охотнику не везло; лишь пройдя не менее четырех миль, он заметил стадо коз, мирно грызущих травку в небольшой роще. Шарп примкнул штык, посчитав, что выстрел может привлечь хозяина стада, а потому безопаснее перерезать животному горло. Он уже подобрался к козам почти вплотную, когда из-за кустов на него набросилась злобная собачонка.

Отбившись от пса прикладом, сержант обнаружил, что коз уже нет. На то, чтобы найти их снова, понадобился еще почти час, и к тому времени ему было уже наплевать на последствия, даже если бы на выстрел сбежалось пол-Индии. Шарп прицелился и спустил курок. Пуля сразила козленка, который тут же жалобно заблеял. Сержант подбежал к нему, перерезал горло, что оказалось не так легко, как представлялось, и, взвалив добычу на плечо, отправился в обратный путь.

Вдова сварила жилистое, тугое мясо, которое Шарп, не обращая внимания на отвратительный запах, проглотил с жадностью изголодавшего волка. Проснувшийся Маккандлесс поводил носом, сел и хмуро посмотрел на котел:

— Я почти готов это съесть.

— Хотите, сэр?

— Я не ем мяса восемнадцать лет, так что не буду и начинать. — Полковник пригладил растрепанные жидкие волосы. — Должен сказать, мне уже лучше. Определенно лучше, хвала Господу. — Он спустил ноги на пол и попытался подняться. — Но я слаб как котенок.

— Кусок мяса добавит сил, сэр.

— Изыди, Сатана, — отмахнулся шотландец и, опершись на столб, подпиравший легкую крышу, встал на ноги. — Завтра, пожалуй, смогу ходить.

— Как рана, сэр?

— Заживает, сержант, заживает. — Полковник осторожно перенес вес на левую ногу и удовлетворенно кивнул. — Господь снова меня уберег.

— Ну и слава богу, сэр.

На следующее утро Маккандлессу стало еще лучше. Он даже выбрался из хижины, заморгав от яркого света.

— Видели кого-нибудь за последние две недели? Я имею в виду солдат.

— Ни души, сэр. Только крестьян.

Полковник провел ладонью по колючей щеке:

— Думаю, надо побриться. Вы не принесете мне бритву? И может быть, согреете воды?

Шарп послушно поставил на огонь котелок и, взяв бритву, принялся править ее о подпругу. Он уже заканчивал, когда его окликнул Маккандлесс:

— Шарп!

Что-то в голосе полковника заставило сержанта взять мушкет. Услышав стук копыт, он нырнул за дверь и взвел курок, приготовившись открыть огонь, но Маккандлесс махнул рукой, показывая, что оружие не понадобится.

— Я говорил, что Севаджи нас найдет! — радостно крикнул шотландец. — В этой стране секретов нет и быть не может.

Шарп опустил мушкет. Отряд индийца уже подъехал к дому вдовы. Севаджи, увидев растрепанного, небритого Маккандлесса, усмехнулся и покачал головой:

— Услышал про какого-то белого дьявола и понял, что это вы.

— Я ждал вас раньше, — проворчал полковник.

— А куда было спешить? Вы все равно ранены. Местные, с которыми я разговаривал, считали, что вы не жилец. — Индиец легко соскочил с седла и подвел коня к колодцу. — К тому же мы были заняты.

— Надеюсь, следили за Скиндия?

— Да. И здесь, и там, и везде. — Севаджи достал ведро воды и в первую очередь напоил скакуна. — Сначала они ушли на юг, потом повернули на восток и снова на север. Но сейчас собираются созвать дурбар.

— Дурбар! — Новость явно порадовала Маккандлесса, а вот Шарпу оставалось только догадываться, о чем идет речь.

— Сейчас они у Боркардана, — продолжал Севаджи. — Все! Скиндия, раджа Берара, весь этот сброд!

— Боркардан, — повторил Маккандлесс, воспроизводя в уме карту. — Где это? В двух днях перехода к северу?

— Пешим — два дня, конным — один, — уточнил Севаджи.

Полковник повернулся на север. О бритье он, похоже, уже забыл.

— Сколько они там могут пробыть?

— Думаю, достаточно долго. Сначала им надо приготовить места для всех князей; на это уйдет два, а то и три дня. Потом еще столько же на разговоры. Да и лошадям нужен отдых, а в Боркардане много фуража.

— Откуда вы знаете?

— Мы повстречали нескольких бриндарри. — Севаджи с ухмылкой указал на четырех низеньких, поджарых лошадок, очевидно доставшихся его отряду в качестве трофеев. — Поговорили, — многозначительно добавил он, и Шарп решил, что разговор вряд ли носил дружеский характер. — У них сорок тысяч пехоты и шестьдесят тысяч кавалерии. Орудий более сотни.

Полковник скрылся в хижине, но через минуту приковылял назад с пером, чернилами и бумагой, хранившимися в седельной сумке, и торопливо составил донесение. Севаджи передал документ своим всадникам, наказав доставить его как можно быстрее.

— Лошадей не жалеть, — инструктировал гонцов Маккандлесс. — Пусть разыщут генерала Уэлсли. Если поторопимся, захватим маратхов врасплох, пока они будут совещаться. Вот тогда шансы и подравняются — выстроиться в боевой порядок им не успеть. Внезапность — залог успеха!

— Только не принимайте их за дураков, — предупредил Севаджи. — Пикетов будет много, и подойти незаметно не получится.

— Не важно. Подумайте, сколько надо времени, чтобы организовать сто тысяч человек! Они будут метаться, как овцы!

Шестерка всадников ускакала с драгоценным донесением, и Маккандлесс, обессиленный внезапной вспышкой активности, безропотно предался в руки Шарпа.

— Делать нам нечего — только ждать, — вздохнул шотландец.

— Ждать? — возмутился Шарп, решив, что полковник предлагает остаться в хижине до конца сражения.

— Если Скиндия действительно в Боркардане, то наши армии в любом случае пройдут этим путем. Так что мы лучше подождем их здесь. Мимо они никак не проскользнут.

Время мечтать истекло. Пришло время драться.

Армия Уэлсли едва успела переправиться через Годавари и выступить в направлении Аурангабада, как стало известно, что Скиндия, уйдя далеко к востоку, внезапно повернул на юг и со всем своим войском устремился к Хайдарабаду. Скорее всего, маневры противника объяснялись смертью престарелого Низама, оставившего на троне юного сына, неопытностью которого и спешил воспользоваться Скиндия. Оценив ситуацию, сэр Артур развернул армию к Годавари. Переправа проходила в спешке и давалась нелегко: снова пришлось вязать плоты, загонять на них быков, слонов и лошадей, затаскивать орудия и обозные повозки. Люди чаще пользовались лодками, державшимися на воде благодаря надутым пузырям. На все ушло два дня, но едва войско тронулось на юг, к Хайдарабаду, как пришло новое известие. В нем говорилось, что противник снова совершил непонятный маневр и вернулся на север.