Никита Самохин - Латынь по-пацански. Прохладные римские истории

Так медленно шли годы – Октавиан спокойно сидел и не рыпался, ибо он был все еще полный ноль, а деньги у него уже отнять не могли, т. к. он потратил их на верность цезарианских ветеранов. Более того, к Октавиану присоединились и другие – не потому, что он Октавиан или племяша Цезаря, а просто потому, что он не бесячая мразь Марк Антоний. И ведь как в воду глядели: по удачному (для Октавиана, конечно) стечению обстоятельств у Марка Антония поехала кукуха – он конкретно так набычил на Сенат, давя своим авторитетом, и вообще стал провоцировать новую гражданскую войну. Сенату (в частности, Цицерону, который на тот момент фактически рулил Республикой) пришлось бросить свои войска на борьбу с Марком Антонием, предварительно объявив его Врагом Республики, ну и, конечно, послушного Октавиана тоже позвали, если можно так выразиться, «на стрелу». Октавиан перечить не смел и отправился вместе с Сенатскими войсками и своим отрядом спецназа бить лицо Марку Антонию.

И вот тут внезапный plot twist.

Так уж вышло, что СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО И ВООБЩЕ ПО РАНДОМУ в ходе сражений с Марком Антонием погибают оба консула и множество сильно лояльных Сенату военачальников. Армия Сената начинает нести потери и, чтобы перегруппироваться, объединяется со спецназом Октавиана. Октавиан зажимает Марка Антония в тиски и… тоже предлагает ему объединиться. Октавиан так и говорит (мой вольный перевод с латыни): «Либо я здесь и сейчас тебе ломаю лицо и все остальное, либо мы с тобой делаем комбо и захватываем в Риме власть. Только на этот раз окончательно, а не как обычно». Марку Антонию не хотелось, чтобы ему ломали лицо и все остальное, так что он согласился. Рим они, разумеется, захватили и для удобства поделили территорию Республики на три части. Почему три? В итоге к ним присоединился, собственно, Марк Лепид, и мужики организовали – что бы вы думали – Второй Триумвират .

БУМ! Стратегия.

Вышло, конечно, довольно жестко. Еще по пути в Рим члены триумвирата составили проскрипционные списки, да такие, что Сулла нервно курит в сторонке. После Суллы говорили, что «…стены можно было красить кровью…». После Октавиана, походу, в крови можно было в морской бой играть. Самое страшное, что все проходило сугубо профессионально – никаких эмоций, лишь четкое и планомерное выпиливание тех, кто, по мнению Октавиана, мог помешать установлению новых (читай, его) порядков. Говорят, даже сам Марк Антоний несколько нервничал и смущенно отводил глаза от этих жестокостей. Одной из таких жестокостей, кстати, стала казнь всех в конец задолбавшего убежденного республиканца Цицерона – он, разумеется, выиграл главный приз в виде почетного первого места среди занесенных в проскрипционные списки. Он было пытался бежать, но был настигнут длинной рукой Антония по дороге в свое имение. Голова и руки Цицерона были отрублены и выставлены на всеобщее обозрение на форуме в Риме…

Разумеется, в конце концов Октавиан остался один – Лепид интеллигентно удалился в провинцию, а вот Марка Антония конкретно так поделили на ноль. Последний к тому времени уже несколько лет жил в Египте с Клеопатрой, вместе с которой и самовыпилился после неудачного выступления против сил Октавиана. Сам Октавиан на всякий случай вырезал всех детей Клеопатры и вернулся в Рим, чтобы править единолично. Так умерла Республика и родилась Империя, положив начало императорской династии Юлиев-Клавдиев. Справедливости ради, официально Республику никто не отменял – Август лишь сосредоточил в своих руках практически все руководящие должности, а себя скромно назвал «первым из Сенаторов» ( princeps ). Отсюда и название всей системы этого государственного устройства – принципат . Стоит отметить, что при принципате часть функций принцепс все еще разделял с Сенатом и народом, в отличие, например, от полного контроля – домината (от dominus ). В качестве показателя максимальной крутизны Октавиан получил приставку Август . Во все последующие периоды существования Империи имена его и Гая Юлия станут статусными – Августом будут называть верховного правителя, императора, а Цезарем – его преемника и/или соправителя.

Несмотря на все зверства, учиненные Октавианом, Рим начал активно развиваться – если подумать, благодаря зверствам этот процесс и начался, как бы жестко это ни звучало. Октавиан Август стал человеком, который окончательно превратил Республику в Империю и положил конец всем гражданским войнам, человеком, который поднял уровень жизни в Риме до невероятных высот. Во время его правления Рим процветал – это была блестящая эпоха, воспеваемая поэтами того времени – Вергилием, Овидием, Горацием, – Pax Romana , период мира и стабильности. Pax Romana длился почти двести лет: наступил мир между сословиями, мир с политическими противниками, мир между провинцией и центром. Произошел экономический и строительный бум – Августу даже пришлось ввести ограничение на высоту строящихся домов (да, в Риме были популярны многоквартирные дома) – Est modus in rebus , «всему есть предел».

Кстати, об архитектуре.

OPERAM SUAM LOCARE CEU NASCI – PRIMIS DIEBUS LAUDARIS PROPTER NULLAM MERDAM – «ПЕРВЫЕ ДНИ НА НОВОЙ РАБОТЕ ПОХОЖИ НА ПЕРВЫЕ ДНИ ЖИЗНИ: ТЕБЯ ХВАЛЯТ ПРОСТО ЗА ТО, ЧТО ТЫ НЕ ОБОСРАЛСЯ»

…Я – простой римский рабочий. Я вижу множество красивых зданий, эти великолепные экстерьеры из обожженного кирпича или мрамора. Однако это все один большой обман, чтобы набрать classi – ведь я строил их, и я знаю, в чем секрет.

Мрамор, кирпич, плитка – все это использовалось чаще всего для того, чтобы скрыть грубую поверхность БЕТОНА. Да, для многих будет шоком, но мы, римляне, умеем в бетономешании. Конечно, мы его не придумали, но мы первый большой народ, который его успешно использует – очень удобно при застройке такого громадного города, как мой Рим. К тому же очень удобно делать бетон, когда у тебя под боком, ну, ВУЛКАНЫ – огромные запасы пуццолана, вулканического продукта, который отлично перерабатывается в цемент. Ну и, разумеется, не нужно много человек для такой работы, мы тут не египетские пирамиды строим, в конце-то концов. Бетон – это круто, почти неразрушимый материал, именно ему больше, чем какому-либо иному строительному материалу, Рим обязан своим названием – Вечный город. Вот, например, третьего дня строили с Lucius и Marcus очередной храм в греческом стиле, вот там бетона-то мы знатно намешали! Вы стенки-то мраморные поскребите – и сами увидите…