Александр Бушков - Русский Шерлок Холмс [История русской полиции] [litres]

Треф, хорошо приученный не принимать никакой еды от посторонних, гостинцев, конечно, не взял. И по какому-то совпадению гавкнул три раза. Старушка всплеснула руками:

– Мать честная, сразу распознал! Правильно, батюшка, правильно, дура я и есть. Я вот тебе котлетку и сахарку принесла, а не сообразила того, что ты здесь, поди, чуть ли не апельсины кушаешь…

Видя, что обычной работы вроде бы не предвидится, Треф ушел из кабинета. Следом поплелась к выходу и старушка, бормоча:

– Ишь, смышленый, сразу определил, кто я есть, ну и чудеса…

В конце концов Треф появился и в тогдашних детективных фильмах – конечно, «играл» не он, а не имевший никакого отношения к полиции другой доберман-пинчер.

В июне 1913 года состоялось Всероссийское «Совещание по вопросам упорядочения дела Уголовного сыска». Со всей империи съехались представители сыскной и общей полиции, железнодорожной жандармерии, прокурорского надзора и следственной части прокуратуры. Было разработано немало полезных нововведений.

Рассмотрели главные недостатки в организации розыскного дела, обсуждали повышение эффективности полиции в борьбе с преступностью. Была принята обширная «Инструкция чинам сыскных отделений», во многом реформировавшая прежнюю практику. Одобрили систему, предложенную начальником киевского сыскного отделения Репойто-Дубяго: регистрационные карточки с фотографиями преступников хранить не скопом, а разделить на категории: убийцы, грабители, квартирные воры, карманники и прочие, в том числе и отбывающие наказание в тюрьмах и на каторгах, а также те, кто наказание уже отбыл, но нуждался в строгом надзоре. Идея нехитрая, но вот прежде она как-то никому не приходила в голову…

Решено было по примеру Франции и Саксонии организовать «летучие отряды» из наиболее опытных сыщиков, при необходимости выезжавших бы в командировки, действуя на всей территории конкретного сыскного отделения. Пришли к заключению, что для повышения профессиональной подготовки следует создать систему разных видов полицейских школ и курсов – как для рядовых сыщиков, так и классных чинов, начальников сыскных отделений (многие из них не имели никакой подготовки).

Занимались и чисто «бытовыми» вопросами. Кто-то внес предложение запретить чинам сыскных отделений иметь вполне легальные побочные занятия – например, открывать лавки. То же касалось и их жен, которым планировали запретить даже работу в «гражданских» конторах. Однако эту идею провалили – против нее выступили в первую очередь начальники Московской и Петербургской сыскной полиции Филиппов и Кошко, поддержанные начальниками провинциальных сыскных отделений. Они справедливо указывали, что в «низовых звеньях» жалованье у сотрудников невысокое, так что сама жизнь подталкивает к коррупции. В конце концов пришли к выводу, что легальные «побочные занятия» членам семей сотрудников следует все же разрешить – с разрешения непосредственного начальства.

Без прений приняли другое предложение: значительно расширить сеть полицейских питомников служебных собак и курсов для их проводников – для работы в уездах.

Увы, большинство этих безусловно полезных нововведений так и остались на бумаге: вскоре грянула Первая мировая, затормозившая все и всяческие реформы полицейского дела, а там и Февральская революция нанесла окончательный удар по русской полиции, ликвидировав ее полностью…

Стоит рассказать и о знаменитом в свое время Музее Санкт-Петербургской обычной и сыскной полиции, в 1900 году по распоряжению градоначальника Клейгельса основанном начальником полицейского резерва, ротмистром Галле. Чертовски жаль, что никогда не придется осмотреть четыре его обширных зала…

Чего там только не было! 27 больших альбомов с фотографиями и «трудовыми биографиями» преступников всех видов. Обширная коллекция поддельных монет, ассигнаций и ценных бумаг. Всевозможные орудия убийства, отобранные у преступников: от камней, утюгов и топоров до множества разного «огнестрела» и «холодняка», до укрытых в тростях клинков (заграничная работа), револьверов, вмонтированных в портсигар и курительную трубку.

Все виды полицейской формы, начиная с 1718 года. Многочисленные манекены, изображавшие полицейских офицеров различных служб, городовых, пожарных, десятских и сотских.

Разнообразные орудия взлома, вскрытые замки и засовы, отобранные у заключенных в тюрьмах и на каторге самодельные ножи, чайники с двойным дном (с их помощью передавали карты, деньги, табак, спички). Деревянные ложки с выдолбленными тайниками для записок и стальных пилочек. Заклепки от кандалов, изготовленные каторжными умельцами на винту, чтобы при побеге без труда от кандалов освободиться. Проволочная удочка для выуживания денег из церковных кружек с нитяной метелочкой на конце – зимой ее смачивали водой, опускали в кружку, и монеты к ней примерзали. Штампы для подделки серебряных монет (я видел один такой: нечто вроде клещей с лопаточками, на внутренней стороне которых мастерски сделаны изображения оборотной и лицевой стороны монеты, и отверстием, куда заливался расплавленный металл). Образцы дешевых сплавов, употреблявшихся для подделки монет.

Орудия взлома сейфов – от примитивного ломика-«фомки» до ацетиленовых горелок-резаков с кислородными баллонами и электрических устройств на аккумуляторах, плавивших металл. Приспособления для побегов: пилки, веревки из простыней, веревочные лестницы. Самодельные карты, с большой фантазией изготовленные из всевозможных «подручных предметов». Мастерски сделанные заключенными из жеваного хлебного мякиша и раскрашенные фигурки (в моем родном городе в музее есть одна такая).

Образцы вооружения полиции, начиная с алебард. Модели уличных фонарей и будок квартальных. Точная модель одной из полицейских частей: комнаты со всей их обстановкой, даже миниатюрными канцелярскими принадлежностями. Копии и подлинники старинных паспортов разных времен, факсимиле градоначальников, письма Екатерины II и других высокопоставленных лиц, касавшиеся полицейских дел. Фотографии и гравюры из полицейской жизни разных эпох, изображающие и здания, и самих полицейских от градоначальника до нижних чинов различных служб. Портреты градоначальников, обер-полицмейстеров, других должностных лиц. Картины под названиями, говорящими сами за себя: «Приходят с обыском», «Городовой спасает утопающего», «Под защиту городового» (к стражу порядка бежит женщина, которую преследует уличный приставала), «Подвиг городового Тяпкина» и многие другие «из полицейской жизни».

Образцы приборов для антропометрии и дактилоскопии. Целый зал, посвященный извозному промыслу: фотографии и гравюры характерных типов извозчиков, модели их экипажей и упряжек со дня основания Петербурга. Многочисленные образцы номеров, которые прибивались к извозчичьим экипажам. Даже конфискованные у извозчиков кнуты, нарушавшие закон о жестоком обращении с животными, – ремень, туго перевитый проволокой, ремень, усеянный гвоздями.