Сергей Соловьёв - Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем

Само указание на тип реактора – понятие «реактор чернобыльского типа» – уже говорит о причинах, – вернее, о том, что они есть, что они присущи именно такому типу реакторов, что они должны быть выявлены и названы. Это понятие, которое в своем развитии может привести к постижению истины; может, говоря словами классика, стать тем самым звеном, взявшись за которое, можно вытянуть всю цепь. Но должного развития это понятие не получило. Дальше отражения факта, что существует такой тип реактора, дело не пошло, – и понятно почему. Как отмечается в том же Докладе, «…до настоящего времени ни одной из научных организаций в СССР не опубликована достаточно обоснованная цельная версия, доказательно объясняющая зарождение и развитие аварийного процесса» [6] Доклад Комиссии Государственного комитета СССР по надзору за безопасным ведением работ в промышленности и атомной энергетике «О причинах и обстоятельствах аварии на 4 блоке Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года», М., 1991 г. См. в кн.: Чернобыльская авария: дополнение к INSAG-1. INSAG-7. Доклад международной консультативной группы по ядерной безопасности. – Международное агентство по атомной энергии. Вена, 1993. С. 38. .

«До настоящего времени» – это написано в 1991 году, в последнем году существования СССР. Сегодня, т. е. без малого тридцать лет спустя, и без малого тридцать пять – после аварии на ЧАЭС, – в России не опубликовано ни одной работы монографического или обзорного характера, в которой излагалась бы « обоснованная цельная версия, доказательно объясняющая зарождение и развитие аварийного процесса», – процесса, приведшего к ядерной катастрофе.

Строго говоря, можно назвать две работы, близких к такому качеству. Во-первых, это книга «Месть мирного атома» Николая Викторовича Карпана, во время аварии – заместителя главного инженера ЧАЭС по науке и ядерной безопасности. Но она не издана по-настоящему, оставаясь своего рода «самиздатом», и ее нет в библиотеках. И самое главное – она не издана в России. Нормальным образом вышла вторая книга Карпана, «От Чернобыля до Фукусимы», но вышла в Киеве, в российских библиотеках ее тоже нет (эта книга, в отличие от первой, касается не физики, а политики и человеческих отношений).

Доклад инспектора Госатомнадзора на Курской АЭС Александра Александровича Ядрихинского – ценнейший документ, но он тоже не издан как следует, тоже – самиздат.

Очень хороша книга «Неизвестный Чернобыль: история, события, факты, уроки», вышедшая к 20-летию аварии, в 2006 году. Но физики в ней практически нет, и цельная картина зарождения и развития аварийного процесса не складывается. И издана она Институтом истории естествознания и техники РАН им. С.И. Вавилова. Участвовали ли в подготовке и издании этой книги структуры и ответственные лица российского атомного ведомства, прежде всего из Курчатовского института и НИКИЭТ, – совершенно непонятно. Издание книги осуществлено при поддержке Швейцарского Зеленого креста и Посольства Финляндии в РФ. Воистину, как писал Пушкин, «мы ленивы и нелюбопытны».

Парадоксально, что при всем при этом версия, объясняющая аварийный процесс из особенностей реактора, на самом деле существует; она отражена в документах современной, существенно обновленной нормативной базы, в требованиях по безопасности, в методиках расчетного и экспериментального обоснования проектных решений, в самих проектах новых ядерных реакторов.

Версия, объясняющая физические и технические причины аварии, отражена в совокупности в массиве публикаций, вышедших хотя и в открытых, но узкоспециальных изданиях, таких как журнал «Атомная энергия», в бюллетенях МАГАТЭ, в сборниках докладов научных конференций, в издаваемых ничтожными тиражами ведомственных изданиях, и, еще раз, – в нормативных документах. Но систематического, цельного описания, начинающегося с азов ядерной и нейтронной физики и позволяющего любому интересующемуся разобраться в вопросе, до сих пор нет.

Чем плохо то, что нормативные и руководящие документы, основанные на понимании причин аварии, есть, а монографий нет? Прежде всего тем, что пока нет монографий, то нет и быть не может внятных учебников.

Есть в высших учебных заведениях такие дисциплины, как «Динамика и безопасность ядерных энергетических установок» и «Принципы обеспечения безопасности АЭС», а утвержденного учебника или учебного пособия, в котором систематическим образом, с фундаментальных позиций, излагалась бы « обоснованная цельная версия, доказательно объясняющая зарождение и развитие аварийного процесса» на ЧАЭС, – такого издания нет.

Есть, например, учебник Аполлона Николаевича Климова «Ядерная физика и ядерные реакторы»: хороший и полезный в целом учебник, но в этом учебнике про Чернобыльскую аварию рассказано на неполных двух страницах [7] Климов А.Н. Ядерная физика и ядерные реакторы: Учебник для вузов. 3-е изд., М.: Энергоатомиздат, 2002. СС. 422-423. , без единой цифры, относящейся к собственно аварии, без единой формулы, без графиков, – зато с указанием, что операторы проявили « наглую расхлябанность ». Утверждение же автора, что реактор был взорван напором главных циркуляционных насосов, говорит о том, что задачи объяснить физику Чернобыльской аварии в учебнике по реакторной физике, – такой задачи автор перед собой не ставил.

В отсутствие монографий и стабильных учебников чернобыльская тема отдается на личное понимание преподавателя, на его инициативу, на его личный багаж и опыт. Да, преподаватель без своего багажа, без личного опыта и без личного мнения, – это не преподаватель. Но и учебная дисциплина без учебных материалов, – не дисциплина.

Есть преподаватели, которые про Чернобыльскую аварию рассказывают, – но жизнь таких преподавателей осложнена именно тем, что утвержденных пособий и учебников на эту тему нет, поэтому содержание и методику изложения темы Чернобыля приходится придумывать самостоятельно.

Есть преподаватели, которые, именно потому, что пособий и учебников на тему Чернобыля практически нет, с этой темой не хотят связываться в принципе.

Есть, наконец, преподаватели, которые убеждены, что физические предпосылки аварии на ЧАЭС объяснять студентам вредно. Считающие, что дело оперативного персонала – исполнять регламент, не вникая в то, чем требования регламента обусловлены. Студент, выучившись у такого преподавателя, о Чернобыльской аварии твердо знает одно – было положено иметь 15 стержней в активной зоне, а имелось 8. Если предположить, что реактором управляет не инженер-физик, а дрессированный медведь – тогда конечно. (Тема стержней будет особо рассмотрена в дальнейшем.)