Наталия Сотникова - Король-Солнце Людовик XIV и его прекрасные дамы

Мадам де Ментенон почти не принимала в своих покоях посторонних людей, чтобы попасть к ней, следовало подробно и убедительно изложить цель посещения и запросить аудиенцию. Это не прибавило ей популярности, но вызывало уважение окружавших. Будучи женщиной деятельной и свято верившей в силу просвещения, Франсуаза окружила себя несколькими верными единомышленниками и начала воплощать в жизнь те замыслы, о которых мечтала давно и которые требовали как можно большего ее присутствия за стенами королевских дворцов. Она направила все свои силы на помощь бедным и в этом отношении сделала в десятки раз больше, нежели какая-либо другая французская королева или фаворитка. Мадам де Ментенон была совершенно искренней, когда произнесла следующие слова:

– Я не нуждаюсь в похвалах, чтобы творить добро, сие есть моя страсть.

Примерно в это время художник Миньяр написал портрет Мадам де Ментенон в виде ее небесной покровительницы, святой Франсуазы Римской [67] Святая Франсуаза (или, на итальянский манер, Франческа) (1384–1440) – римская аристократка, прославилась своей бескорыстной помощью бедным, во всех решениях руководствовалась подсказками своего ангела-хранителя, который постоянно сопровождал ее, невидимо для людей. Канонизирована в 1608 году. . Примечательно, что, когда художник спросил у короля, позволительно ли ему добавить к накидке оторочку из королевского меха горностая, тот с улыбкой ответил:

– Святая Франсуаза Римская сего заслуживает.

Она оказывала помощь беднякам в Шамборе, Версале, Фонтенбло, Ментеноне и Париже. Конечно, во время холодных зим Мадам де Ментенон, как то было принято, раздавала торф, дрова и провизию, но у нее был совершенно новый подход к благотворительности. Из опыта своей жизни Франсуаза знала, что бороться с трудностями много легче человеку, обладавшему каким-то ремеслом или некоторой образованностью. Уже в феврале 1684 года она поселяет в замке Нуази-ле-Сек в Рюэе сто двадцать молодых девушек из обедневших дворянских семей, в основном обращенных гугеноток, во главе с директрисой. Этот замок подпадал под снос в связи с расширением садов Версаля, и король подарил его своей тайной жене, по ее просьбе там учинили грандиозный ремонт и привели в порядок сад. Это был зародыш будущего института Сен-Сир, и Мадам де Ментенон проводила там целые дни, наблюдая за обучением, вышивальными работами и чистотой на кухнях.

Тут же начинается строительство образовательного института Сен-Сир, порученное Мансару, комплекс зданий в форме буквы «Н». Ни король, ни Мадам де Ментенон не любили монастырей и всячески подчеркивали, что образование, предусмотренное в новом заведении и предполагающее «солидную набожность», должно быть светским и лишенным «монастырской мелочности». Обучение имело по тем временам ярко выраженную светскую направленность, поскольку, помимо основных дисциплин вроде чтения, арифметики, орфографии, преподавались музыка, танцы, умение вести беседу, декламация и участие в театральных постановках. Девушки прекрасно разыгрывали трагедии Корнеля и Расина, танцевали и пели. Именно это вызвало недовольство святош и привело впоследствии к тому, что правила заведения и содержание преподавания претерпели изменения не в лучшую сторону, а Сен-Сир был преобразован в монастырь. В результате этого воспитательницы, вначале настроенные на светское образование, были вынуждены принести обеты бедности, целомудрия, смирения и предназначения для обучения.

Уберечь девиц от общения с мужчинами так и не удалось: аббат Антуан де Гискар де Лабурли умыкнул молоденькую пансионерку, и скандал удалось замять лишь с большим трудом. Еще опрометчивее поступил любимый кузен Мадам де Ментенон, Филипп де Виллетт, шестидесятилетний вдовец, приметивший на представлении трагедии «Эстер» в хоре израильтян семнадцатилетнюю мадемуазель де Марсийи [68] После смерти престарелого супруга его вдова вышла замуж за скандально известного оппозиционного английского политика лорда Болингброка, временно нашедшего убежище во Франции. и сочетавшийся с ней законным браком, к великому негодованию Франсуазы и собственных детей.

В заведение принимались дочери бедных дворян, так называемого «дворянства шпаги», либо погибших, либо разорившихся на военной службе королю. Для поступления в институт девушки должны были доказать свою принадлежность к дворянству – не менее четырех поколений по мужской линии, удостоверенных королевским специалистом по генеалогии, – а также бедность, что подтверждал либо епископ, либо правитель местности, где проживала барышня. Всего воспитанниц было двести пятьдесят человек, разделенных по возрасту на четыре класса, отличавшихся по цвету лент, красной, зеленой, желтой и голубой. Коричневые платья были сшиты по фасону придворного одеяния, белый батистовый чепчик, в отличие от монашеского плата, не полностью скрывал волосы. Девиц особо не баловали, ибо, по выражению Франсуазы, «они бедны и останутся таковыми», поэтому пусть ходят в залатанных платьях и поношенных башмаках, питание также было весьма скудным. Чтобы воспитанницы не обленились, они по очереди подметали и стирали, их также обучали обращению с грудными детьми. Опыт собственной семейной жизни Мадам де Ментенон обусловил включение в процесс образования внушение девицам тех трудностей, которые ожидают их в жизни супругов, необходимости как следует набираться терпения и сил, чтобы преодолеть их. Возраст выхода из института Сен-Сир был сначала установлен в пятнадцать лет, но по мере преобразования заведения в монастырь его повысили до двадцати. Мадам де Ментенон лично беседовала со всеми претендентами на руку и сердце выпускниц; им справляли приданое и выдавали деньги в сумме 3000 ливров.

1 июля 1686 года состоялся торжественный переезд девиц из Нуази-ле-Сек в Сен-Сир. Толпы людей выстраивались по обочинам дорог, глазея на вереницу карет с пансионерками, впереди торжественно везли мощи святого Кандида. Король выделял на содержание института солидную сумму в 165 тысяч ливров в год, причем институту было запрещено принимать дары от кого бы то ни было, кроме как короля и его преемников. Разумеется, это не касалось Мадам де Метенон, которая лично оплачивала некоторые затраты по заведению.

Исследователи посчитали расходы, которые шли на содержание тайной супруги короля. Она совершенно законным образом получала пенсию размером в 12 000 ливров за четверть года, жалованье в размере 15 000 ливров в качестве второй дамы свиты дофины (после смерти которой это жалованье Франсуазе сохранили в виде пенсии), к тому же поместье Ментенон приносило в год 18 000 ливров дохода. Примерно больше трети этих совокупных доходов Мадам де Ментенон тратила на благотворительность и на содержание Сен-Сира. Те же самые дотошные историки подсчитали, что это не превышало пятой части годовых затрат на Мадам де Монтеспан во времена ее фавора, и всего лишь десятую часть того, что ухитрилась промотать мадемуазель де Фонтанж всего за несколько месяцев. Единственным крупным подарком, который сделал своей жене король, была покупка земель владения де Гронёй, соседствовавшего с поместьем Ментенон и стоившего примерно столько же, т. е. 330 000 ливров. Надо сказать, что поводом для этой покупки послужил ущерб, нанесенный поместью Мадам де Ментенон во время попытки выполнения поистине титанических работ по проекту подведения вод реки Эр в Версаль для питания 1400 фонтанов королевских парков (в настоящее время от них сохранилось около трети). Супруг пообещал ей возместить этот ущерб и сделал это истинно по-королевски, отремонтировав заодно и замок.