Елена Прудникова - Двойной заговор. «Неудобные» вопросы о Сталине и Гитлере

…

« Розенгольц . Уже после суда над Пятаковым пришло письмо от Троцкого, в котором ставился вопрос о необходимости максимального форсирования военного переворота Тухачевским. В связи с этим было совещание у меня на квартире… Это было в конце марта 1937 года… На этом совещании Тухачевский сообщил, что он твердо рассчитывает на возможность переворота, и указывал срок, полагая, что до 15 мая, в первой половине мая, ему удастся этот военный переворот осуществить.

Вышинский . В чем заключался план этого контрреволюционного выступления?

Розенгольц . Тут у Тухачевского был ряд вариантов. Один из вариантов, на который он наиболее сильно рассчитывал, это — возможность для группы военных, его сторонников, собраться у него на квартире под каким-нибудь предлогом, проникнуть в Кремль, захватить кремлевскую телефонную станцию и убить руководителей партии и правительства…

…

Вышинский ( Крестинскому ). Вы подтверждаете это?

Крестинский . Да, подтверждаю. Совещание это было у Розенгольца. Это было в начале апреля. Мы на этом совещании говорили уже об аресте Ягоды и исходили из этого ареста, как из факта. Об аресте Ягоды я узнал 2–3 апреля. Значит, это было в апреле месяце…

…Тухачевский предполагал поехать в Лондон на коронацию английского короля, чтобы не вызвать никаких подозрений. Но когда выяснилось, что эта поездка отменена, он сказал, что в первой половине мая он поднимет восстание.

Вышинский . Значит, Тухачевский заявил, что в первой половине мая он поднимет восстание?

Крестинский . Да, он это заявил…

…

… Розенгольц . Гамарник сообщил о своем предположении, по-видимому, согласованном с Тухачевским, о возможности захвата здания Наркомвнудела во время военного переворота. Причем Гамарник предполагал, что это нападение осуществится какой-нибудь войсковой частью непосредственно под его руководством… Он рассчитывал, что в этом деле ему должны помочь некоторые из командиров, особенно лихих. Помню, что он назвал фамилию Горбачева.

…

Крестинский . …В самом начале мая выяснилось, что Тухачевский не едет в Лондон. После этого… он заявил, что может произвести это выступление в первой половине мая. Но в первых числах мая начался разгром контрреволюционной организации, были опубликованы передвижения в военном ведомстве, снят Гамарник с поста первого заместителя наркома, Тухачевский с поста второго заместителя наркома, Тухачевский переведен в Самару, Якир из Киева, Уборевич из Белоруссии, арестованы Корк и Эйдеман. Стало ясно, что выступление становится невозможным…

…Во время свидания с Тухачевским последний настаивал на том, чтобы до контрреволюционного выступления были совершены некоторые террористические акты. У нас с Розенгольцем были сомнения не принципиального характера, а характера политической целесообразности… Поскольку Тухачевский настаивал на террористических актах, прежде всего в отношении Молотова и Ворошилова, мы дали свое согласие, заявили ему, что террористы-исполнители будут ему даны. Гамарник, который по этом вопросу был человеком в двух лицах — он действовал одновременно и от военной организации, и от нашей организации, — сказал нам, что у него тоже намечены кадровики исполнителей террористических актов…»

Да, им не хватило нескольких дней. Тухачевский и его товарищи пали жертвой любимой операции «красного маршала» — контрблицкрига. Упреждающий удар был нанесен невероятно грамотно, а главное, всего за несколько дней до их собственного выступления. Помните, Молотов говорил, что правительству была известна даже дата переворота? Интересно, откуда? Не гадалка же ворожила «отцу народов»…

Одно из двух: либо у заговорщиков сидел информатор, либо их сдал Сталину кто-то из своих. Информатор, может быть, и был. Но, учитывая количество заговорщиков в НКВД, — долго бы он там продержался? Тем более, чтобы знать дату, он должен был сидеть очень высоко. Да и если бы он был, то уж наверное, информировал бы всю дорогу, а не в последний момент.

Так что сам собой напрашивается вопрос: кто тот человек, который выдал заговор? Может быть, сопоставляя показания, можно найти человека, о котором упоминали на следствии и который не был не только репрессирован, но даже и понижен по службе.

Можно, и даже нескольких. Но не будем забывать о том, что ценные специалисты (действительно ценные) находились в СССР на особом положении. Сталин вполне мог вызвать такого человека, положить перед ним протоколы допросов и спросить: «Что будем со всем этим делать, товарищ?»

Конечно, при условии, что этот человек не входил в верхушку заговора, не готовил какого-нибудь «плана поражения», не передавал немцам шпионской информации, а просто вел «антисоветские разговоры» и ругал Сталина, так что заговорщики имели основания считать его «своим», но на подхвате.

Сталин, что бы ни писали о нем впоследствии, был не обидчив.

Это, конечно, многое объясняет. Без широкомасштабных амнистий самого разного рода Советский Союз бы попросту не выжил. Иногда они приводили к сокрушительным результатам (например, в коллективизацию активизировалось множество амнистированных десятью годами ранее), но и просто так стрелять своих граждан советское правительство не считало возможным. Особенно специалистов, которых и так не хватало. Это, опять-таки, привело к сокрушительным результатам летом 1941 года, но и полностью обезглавить РККА тоже было бы неправильно.

Однако пойдем по порядку.

Роковая сталинская ошибка 1937 года заключалась в том, что он доверял этому человеку, считал его членом своей команды.

В 2006 году в массе публикуемых материалов всплыл замечательный документ. Это протокол допроса бывшего наркома внутренних дел Николая Ежова, посланный новым наркомвнудел Лаврентием Берия лично Сталину [81] Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш». 1939 – март 1946. М. 2006. С. 52–72. . Протокол содержит массу интереснейшей информации, в том числе и по интересующей нас теме, и как бы «замыкает» в одно целое оба заговора — немецкий и советский.

Можно бы, конечно, и его объявить фальшивым — но тогда придется допустить, что в начале 1939 года Берия либо дезинформировал Сталина, либо согласовывал с ним явную туфту. Зачем? Для чего? Не то время, не те люди, не та тема, чтобы плодить фальшаки такого уровня исполнения. Для суда? Но те же самые «московские» процессы по уровню исследования темы были куда проще, примитивней. А суд над Ежовым изначально предполагался еще и закрытым, не имеющим выхода в массы.