Елена Прудникова - Двойной заговор. «Неудобные» вопросы о Сталине и Гитлере

Утаивание (как и репрессирование невиновных) срабатывало в отношении дел, которые не были на контроле у Политбюро. Так что к началу войны уцелели, в основном, те из заговорщиков, кто был в 1937-м в небольших чинах, да еще те, кто сумел пересидеть грозу в Испании — но и то не все. Возможности у Ежова были большие, однако не безграничные.

…Немцы не забыли и про НКВД.

«Кестринг… говорил: “В общем плане задач, которые стоят перед нами, народный комиссар внутренних дел должен сыграть решающую роль. Поэтому для успеха переворота и прихода к власти вам надо создать в НКВД широкую организацию своих единомышленников, которые должны быть объединены с военными”. Кестринг заявил, что эти организации, как в армии, так и в НКВД, должны быть так подготовлены, чтобы к началу войны обеспечить объединенное выступление с целью захвата власти».

К тому времени то ли силы, стоящие за генералом Хаммерштейном, несколько изменились, то ли Ежову стали больше доверять, но он стал работать уже не на «рейхсверовские круги», а на германское правительство, в частности, на Геринга. Другой его связной, торговый представитель СССР в Берлине Давид Канделаки, передавал ему, что «будучи связан с германскими правительственными кругами в лице Геринга, он слышал из авторитетных источников, что моему политическому, как он выразился, сотрудничеству с немцами придается большое значение и что правящие круги Германии возлагают на мое сотрудничество большие надежды».

Полученную от Ежова информацию Канделаки также передавал и Хаммерштейну, и Герингу, и последний знал о сотрудничестве Ежова с немецкой разведкой. Кстати, что это за «авторитетные источники», которые знали о работе Ежова на немцев? Немцы были бы полными идиотами, если бы болтали в своем окружении об агентах такого уровня. Да и Канделаки был связан с правящими кругами Германии «в лице Геринга», а значит, только от Геринга он и мог это слышать. Вот только Геринг ни к делам военной разведки, ни к советско-германскому сотрудничеству отношения не имел.

Любопытно…

…Отсюда следует очень неприятный вывод: советские заговорщики к тому времени работали не на свою страну, которую надо было «избавить от Сталина», и не на мифический «союз двух армий», а на гитлеровское правительство. Могла ли часть старых заговорщиков, осознав этот факт, отойти от заговора? Да легко! Они не о том договаривались при вербовке. Могли и отойти, и сдать прежних товарищей по заговору.

А охват был серьезный. Давайте посмотрим, в чьих руках находилась армия до 1937 года. Напоминаем: дела такого уровня были на контроле у Политбюро, то есть ошибка если и не исключена, то маловероятна.

Генеральным штабом РККА с июня 1931-го по май 1937 года рулил расстрелянный в 1939-м маршал Егоров. ВВС командовал командарм 2-го ранга Алкснис — репрессирован. Управление политической пропаганды возглавлял армейский комиссар 1-го ранга Гамарник, он же являлся первым заместителем наркома в 1930–1934 гг. Главное артиллерийское управление — арестованный в мае 1937-го комкор Ефимов. Автобронетанковому управлению и вовсе не повезло — трое репрессированных один за другим: с 1929 года командарм 2-го ранга Халепский, затем его сменил комдив Бокис, и после него, до июня 1940-го — комкор Павлов. Тот самый Павлов, начальник Западного Особого — о нем речь впереди.

Вот еще важнейшее управление — кадровое. Там с 1928 года сидел комдив Гарькавый, затем, с 1930 года, комдив Савицкий, а в 1934-м его сменил комкор Фельдман. Все трое арестованы и расстреляны по «делу Тухачевского». То есть кадровая служба находилась в руках заговорщиков, а у кого кадры, у того и реальная власть в армии.

Теперь заглянем в округа. Ключевым Белорусским округом, находившимся на границе с Польшей, с 1931-го по июнь 1937 года командовал командарм 1-го ранга Уборевич, Киевским Особым с 1925-го по 1937 год — командарм 1-го ранга Якир, Дальневосточным с 1929-го по 1938 год — маршал Блюхер. Все трое арестованы, первые двое расстреляны, Блюхер умер во время следствия и, уже мертвый, приговорен к смертной казни — случай, мягко говоря, нетипичный.

Это лишь по верхам, навскидку — на самом деле их было больше.

Не совсем понятными кажутся мотивы столь массового предательства высших офицеров. Но это лишь на первый взгляд, с высоты нашего послезнания. Советский Союз был крайне экзотичным государственным образованием. До начала 30-х годов мало кто верил в то, что он вообще выживет, а уж перспективы победы в войне с капиталистическим миром (каков бы ни был наконечник копья, но древко держала рука оформившегося к тому времени мирового финансового капитала) казались и вовсе сказочными. И кому, как не высшим офицерам, это понимать? Одни оставались верными присяге, хоть бы и до смерти, другие же, считая поражение неминуемым, заботились о своем будущем в новой России. Тем более, многие из них уже один раз примкнули к победителю, так почему бы не сделать это вторично?

Такова жизнь.

До сих пор спорят, был ли расстрелянный командующий Западным фронтом генерал Павлов предателем, бездарностью или невинной жертвой, на которую Сталин возложил ответственность за свои ошибки? А чего тут, собственно, спорить? Он мог быть полнейшим дуболомом, но даже полный дуболом понимает, что обязан выполнять приказы. Особенно если завтра война, и ему об этом прекрасно известно. Для выполнения приказов таланта не требуется, наоборот: чем бездарней человек, тем точнее он это делает.

Информация о надвигающейся войне и приказы о подготовке к ней в округа шли, как минимум, с середины июня. И что же?

Из показаний начальник связи Западного фронта Григорьева на судебном процессе над командованием округом.

«Война… застала Западный Особый военный округ врасплох. Мирное настроение, царившее все время в штабе, безусловно, передавалось и в войска. Только этим “благодушием” можно объяснить тот факт, что авиация была немецким налетом застигнута на земле. Штабы армий находились на зимних квартирах и были разгромлены и, наконец, часть войск (Брестский гарнизон) подвергалась бомбардировке на своих зимних квартирах.

Чл. Суда тов. Орлов. Чувствовалось ли в штабе округа приближение войны?

Подсудимый. Нет. Начальник штаба округа Климовских считал, что все наши мероприятия по передвижению войск к границе есть мера предупредительная».

…

«Выезжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ, и полк имеет только караульную норму по 15 патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни. Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка… И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска не были приведены в боевую готовность» [82] Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Начало. Книга 1. М., 2000. С. 389. .