Дмитрий Карасюк - В тени истории. 33 способа остаться в веках, не привлекая лишнего внимания

В обмен на все эти сведения Генрих Самойлович попросил всего лишь найти его семью. Но тщательные поиски в Польше и Прибалтике не дали результата. Позже выяснилось, что жена поторопилась с отправкой условленной телеграммы и 15 июня 1938 года была арестована вместе с дочкой ещё на территории СССР. До сих пор встречаются сведения, что Нину Письменную-Люшкову после жестоких пыток расстреляли, но на самом деле органы обошлись с ней до странности мягко. 19 января 1939 года Люшкова-Письменная Н. В. была осуждена как член семьи изменника родины на 8 лет лагерей. 15 февраля 1940 года Особое совещание при НКВД пересмотрело её дело, постановило считать её отбывшей срок и отправило в пятилетнюю ссылку. В 1962 году Нина Письменная была полностью реабилитирована и перебралась в Латвию, где скончалась в 1999 году. Её дочь Людмила не сгинула, как утверждалось, в спецдетдоме, а воспитывалась родственниками и умерла в Латвии в 2010 году.

Всего этого Люшков не мог знать, он лишь понимал, что его семья пропала. За это он решил мстить лично Сталину и предложил японцам организовать покушение на него. Во время работы на юге Люшков лично разрабатывал систему охраны дачи Сталина в Мацесте и задумал нанести удар по вождю именно там. Подготовленная группа из белоэмигрантов была переброшена японцами на советско-турецкую границу… Тщательно разработанный план одного из крайне немногочисленных реальных покушений на Сталина сорвался в последний момент – среди диверсантов оказался агент НКВД, о котором Люшков не знал. Переход границы не удался. После этого Люшков полностью прекратил общение с белоэмигрантами в Китае, опасаясь многочисленных советских агентов.

Люшков был назначен старшим консультантом секретного отдела японского генштаба, который занимался разведкой, пропагандой и психологической войной против СССР. Бывший чекист регулярно знакомился с советской печатью и составлял обширные, но очень дельные доклады, выжимки из которых даже публиковались анонимно в японской прессе. Жил Люшков уединённо, мало гулял, интересовался только работой. Стиль его жизни не изменился, когда во время войны его перевели в штаб Квантунской армии.

Размеренная работа перебежчика нарушилась в августе 1945 года. Вскоре после объявления Советским Союзом войны Японии следы Люшкова затерялись. По официальной версии, 19 августа начальник Дайрэнской военной миссии Ютака Такеока предложил Люшкову застрелиться, чтобы не попасть в советский плен, а после отказа застрелил чекиста сам. По другим свидетельствам, японцы хотели обменять перебежчика на попавшего в плен сына премьера Фумимаро Коноэ, а когда Люшков воспротивился, попросту задушили его. Обе эти версии кончаются одним: кремацией тела бывшего чекиста. То есть трупа Люшкова никто не видел, и это вызывает вопросы: зачем японцам уже после капитуляции, в панике бегства утруждать себя кремацией тела какого-то гайдзина? Встречаются косвенные свидетельства, что Люшкова видели в обезумевшей от страха толпе на вокзале Дайрэна на следующий день после его якобы смерти. Возможно, ему удалось бежать и дожить до старости где-нибудь в Австралии, а может быть, он попал в плен и был расстрелян – ещё в 1939 году в СССР его заочно приговорили к смертной казни. Как бы то ни было, после августа 1945 года непотопляемый Генрих Самойлович Люшков нигде не всплывал.

За любовь к братьям меньшим семья Берберовых заплатила жизнью старшего сына

Когда весь Советский Союз увлечённо следил за воспитанием львов в обычной бакинской квартире, мало кто задумывался, должны ли вообще крупные хищники жить среди людей. Отрезвление наступило только после трагических смертей двух знаменитых львов. Оба они погибли от милицейских пуль, но истиной причиной их смерти стали хозяйские тщеславие и безответственность.

Главный архитектор Донецка Лев Львович Берберов славился на весь Донбасс своей эксцентричностью. Его сосед вспоминал, что «Лев был страстным любителем всякой живности, и когда я попадал в его квартиру, то обязательно наступал на черепаху, садился на ежа и пугался его очень маленькой, но непрерывно и пронзительно-визгливо тявкающей собачонки». В середине 1960-х годов Лев Львович, бросив весь свой зверинец и семью, сбежал в родной Баку вместе с секретаршей Ниной.

Создав в Азербайджане новую ячейку советского общества, Берберов вновь принялся обзаводиться питомцами. Как вспоминает Нина Берберова, «Лев Львович обожал всякую живность, поэтому в нашей квартире жили кошки, собаки, попугаи, ежи, еноты, змеи. К тому же нам вечно подкидывали кого-нибудь под дверь. Однажды принесли волчицу. Мы назвали её Томкой. Когда она подросла, стала вести себя неадекватно: в квартиру всех впускала, но никого не выпускала. Мы с мужем решили, пока ничего не случилось, пристроить её в зоопарк. Навещали нашу питомицу каждое воскресенье: залезали с детьми в клетку и кормили Томку её любимыми пирогами с абрикосами». Во время одного из таких визитов Ева, дочка Берберовых, заметила в одной из клеток маленького зверёныша: «Мама, погляди, какая собачка. Давай возьмём её к нам». Оказалось, что в пустой клетке скрючилась не собачка, а львёнок. Он родился больным, и львица отказалась его выкармливать. Лев Львович был в зоопарке не чужим – институт «Бакгипрогор», где он работал, проектировал для зверинца новые вольеры. Архитектор упросил директора зоопарка отдать ему обречённого на смерть львёнка. Назвали нового члена семьи Берберовых Кингом.

Воспитание львов людьми – не такой уж уникальный случай. В 1935 году сотрудница Московского зоопарка Вера Чаплина забрала в свою комнату в коммуналке брошенную матерью маленькую львицу, названную Кинули. Вера Васильевна растила зверя почти год, а потом вернула Кинули в зоопарк. Эту историю она описала в детской повести, которая многократно переиздавалась в СССР. В начале 1960-х в Советском Союзе стали очень популярны книги натуралистки Джой Адамсон о воспитанной ею львице Эльзе. Вырастив питомицу, Адамсон отпустила её на просторы кенийской саванны. После перевода её книги «Рождённая свободной» на русский язык в СССР возникла мода на содержание дома диких зверей. Газета «Пионерская правда» умилительно писала о сотруднице Ростовского зоопарка, однокомнатную квартиру которой делили лев, леопард, дог, птички, хомячки, рыбки и маленькая дочка хозяйки. Так что Берберовы в своем увлечении были не одиноки. Но уж точно стали самыми знаменитыми.

С малышом пришлось повозиться. Сослуживец Берберова Владимир Алексеев вспоминал: «Они обкладывали Кинга грелками, кормили его из соски всевозможными смесями. Поначалу у львёнка совершенно не действовали передние лапы. Так они поочерёдно целыми днями массировали их. Постепенно лев начал ходить, но дефект остался на всю жизнь». Львёнок рос вместе с Евой и маленьким Ромой, играл с ними. Своим начальником, помимо двуногих обитателей квартиры, Кинг считал шестилетнего скотч-терьера Чапа. Даже когда Кинг подрос (через полгода он стал уже здоровенной стокилограммовой зверюгой с гривой), Чап следил за его поведением и частенько громким лаем загонял льва под обеденный стол. Правда, когда пристыженный царь зверей вставал, стол поднимался вместе с ним.