Александр Бушков - Копья и пулеметы [litres]

Предупреждаю сразу: в этой главе я несколько раз буду приводить обширные отрывки из мемуаров леди Кристи (она же – «Тетка Агата»). Надеюсь, читатель будет на это не в претензии – очень уж интересно слушать живой голос эпохи…

«Надо отдать справедливость женщинам Викторианской эпохи: мужчины ходили у них по струнке. Хрупкие, нежные, чувствительные, они постоянно нуждались в защите и заботе. И что же, разве они были унижены, растоптаны или вели рабский образ жизни? Мои воспоминания говорят мне совсем о другом. Все подруги моей бабушки отличались редкостной жизнерадостностью и неизменно достигали успеха во всех начинаниях: упрямые в своих желаниях, своенравные, в высшей степени начитанные и прекрасно обо всем осведомленные.

…В повседневной жизни женщины творили все, что хотели (понятно, со строгим соблюдением тех самых внешних приличий. – А.Б. ), при этом делая вид, что полностью признают мужское превосходство, чтобы мужья ни в коем случае не потеряли лица.

«Ваш отец знает лучше, дети мои» – оставалось священной формулой. К настоящему рассмотрению проблемы, однако, приступали в конфиденциальной обстановке:

– Я уверена, Джон, что ты совершенно прав, но мне интересно, подумал ли ты…

Однако в одном отношении авторитет мужа был незыблем. Муж – это глава семьи. Выходя замуж, женщина принимала как свою судьбу его место в мире и его образ жизни».

О преувеличенном ханжестве Викторианской эпохи написано много, причем в основном не у нас, а в той же Англии. Писали: оно доводило до того, что слово «ноги» не просто считалось неприличным: на ножки столов, роялей и даже подаваемой к столу жареной птицы надевались полностью их скрывавшие этакие бумажные юбочки. Писали и о том, что девушки Викторианской эпохи были прямо-таки дремуче невежественны в вопросах секса, и оттого иногда возникали коллизии, подобные двум нижеприведенным случаям. В одном, когда молодожен в брачную ночь решил, ясен пень, осуществить супружеские обязанности и уже предпринял к этому первые шаги, новобрачная истошными криками принялась звать на помощь: «Помогите! Этот господин сошел с ума!» В другом криков о помощи не было, все вроде бы обошлось, однако новобрачная через несколько дней после свадьбы, краснея, шепнула матери: «Мама, между мной и моим мужем ночами происходят такие странные и удивительные вещи, что ты и представить себе не можешь». И была очень удивлена, узнав от матери, что «эти вещи» и есть основа семейной жизни.

Что тут скажешь? Вообще-то дыма без огня не бывает. Агата Кристи о слове «ноги»: «Совершенно не понимаю, почему ноги рассматривались как нечто до такой степени предосудительное… Даже само слово считалось слишком смелым. Стоило в присутствии няни употребить его, как тотчас произносилась одна из сакраментальных фраз:

– Запомните, у испанской королевы нет ног.

– А что же у нее есть, няня?

– Конечности, дорогая. Вы должны называть их так: руки и ноги – это «конечности».

Словом, что-то такое было. Гораздо важнее другое: уже в наши дни современные английские авторы установили: рассказы о бумажных юбочках и двух невиннейших новобрачных – не более чем побасенки, сочиненные каким-то прытким американским журналистом, ненадолго заехавшим в Англию и возжелавшим удивить читателя описанием «экзотических английских нравов». Так-то…

Агата Кристи называет флирт и даже «предварительную» помолвку, так называемое «согласие», «популярной викторианской игрой». Она, правда, пишет: «Интимная близость была большой редкостью, потому что молодые люди обычно придерживались очень высокого мнения о девушках, и если бы разразился скандал, то в глазах общества погибли бы оба». Однако это еще не означает, что девушки были так уж дремучи в вопросах секса. Они просто в рамках тех самых приличий не занимались им до свадьбы, а это совсем другое дело». В другом месте Агата Кристи пишет: «То были великие дни девичьей чистоты. И не думаю, что мы чувствовали себя в чем-то ущемленными». И тут же добавляет: «Романтические увлечения, С ЛЕГКИМ ПРИВКУСОМ СЕКСА ИЛИ НАМЕКОМ НА НЕГО (выделено мной. – А.В. ) совершенно удовлетворяли нас». Одним словом, девичья чистота и знание – совершенно разные вещи.

А в общем, случалось всякое. «Была не слишком красивая история: знакомая девушка приезжала на каникулы к своему школьному приятелю, где ее и соблазнил его папа, пожилой мерзавец с дурной репутацией».

В другом месте Агата Кристи рассказывает историю, где если кто и соблазнял кого-то, так это девушка – кавалера. В доме в Ирландии, где она гостила вместе с еще двумя-тремя девушками и несколькими молодыми людьми, один офицер неожиданно срочно уехал, сославшись на полученную из дома телеграмму.

«Всем было ясно, что это всего лишь предлог. О причине никто не подозревал, но он доверился одной из старших девушек, которую хорошо знал и считал способной разрешить его проблему. Оказывается, его попросили проводить на бал одну из девушек; ехать было довольно далеко. Он послушно повез ее на машине, но по дороге девушка предложила остановиться в каком-нибудь отеле и снять комнату.

– Мы можем приехать попозже, – сказала она. – Никто не заметит, вот увидишь, я часто так делаю.

Молодой человек пришел в такой ужас, что, решительно отказавшись от этого предложения, считал более для себя невозможным встречаться с ней. Именно этим объяснялся его внезапный отъезд.

– Я просто не мог поверить своим ушам. Она казалась настолько хорошо воспитанной, совсем юной, у нее чудесные родители… Из тех девушек, на которых хотелось бы жениться».

Как вам история? А ведь это была классическая «девушка из общества», воспитанная в традициях той самой викторианской морали. Назовите меня циником (и правильно сделаете), но я ни за что не поверю, что эта девушка из хорошего дома была единственным таким моральным уродом на всю Англию. Наверняка были и другие. Одним словом, в который раз поневоле вспомнишь Стругацких, точнее, их героев: «Родители думают, что у них под носом ангелочки растут. А эти ангелочки тем временем векселя подделывают».

А вот интересно, что подумала девушка о своем кавалере после его испуганного отказа ехать в отель и какими эпитетами мысленно наградила? Считается, что благовоспитанные девушки некоторых слов знать не должны, но это еще не значит, что они их не знают – просто вслух на людях не произносят…

Эта сцена происходила уже после смерти королевы Виктории, году в 1910-м или около того. Но какая разница? После смерти королевы резкой ломки нравов ее времени не произошло. Если не считать малых детушек, большую, да что там, подавляющую часть «общества» (как, впрочем, и всего английского народа) составляли люди, родившиеся при Виктории, при ней вошедшие в сознательный возраст, воспитанные именно что в духе викторианской морали…