Джон Гай - Елизавета. Золотой век Англии

С неохотой отступив в свой первый лагерь в Арке, Эссекс в надежде спасти репутацию решает начать осаду Гурне-ан-Бре. К осаде, длившейся десять дней, присоединились и войска маршала Бирона, в конце концов добравшиеся до Нормандии. Лежащий в болотистой холмистой местности всего в сорока восьми километрах к востоку от Руана, Гурне был последним перевалочным пунктом на пути из Пикардии к Руану, который пришлось бы взять армии герцога Пармского.

26 сентября город сдался: во время утреннего обстрела артиллерией Эссекса в его стенах были сделаны две большие пробоины [626] Journal of the Siege of Rouen. Poole (ed.). P. 531–536; Memoirs of Robert Carey. P. 27–29. . Первый военный успех был весьма кстати, потому что буквально за пару дней до этого Елизавета потребовала возвращения графа из похода. Она надиктовала Бёрли гневное письмо, и тому пришлось трижды его переписывать, чтобы снизить эмоциональный градус. Королева сурово осуждала Эссекса за то, что тот не попытался заставить короля Генриха держать свое слово. Обвиняя его, она пишет: «Все это лишь бесчестит Меня, а значит, страну и народ, но вы должны видеть, если только Франция не затмила ваш разум, что немалая доля этого бесчестья лежит на вас» [627] SP 78/25, fo. 388. Более ранние черновики: SP 78/25, fos. 344, 48. См. также: SP 78/25, fo. 352; LASPF, 1591–92, nos. 578–579; Hammer. Polarisation of Elizabethan Politics. P. 106. . Тогда она уже ревновала графа к Генриху, поняв, что между ними завязались дружеские отношения. Неужели, спрашивает она, ее любимец нашел более приятным служить королю, а не «всего лишь» королеве? [628] Hammer. Polarisation of Elizabethan Politics. P. 104–106; P. E. J. Hammer. ODNB, s. v. Robert Devereux, 2nd Earl of Essex.

И это было только начало гневной отповеди. Королева не видела ни одной причины, почему ее войскам стоило бы оставаться во Франции. Эссексу надлежит возвратиться как можно скорее и передать командование сэру Томасу Лейтону — человеку, которому королева безраздельно доверяла. Далее унижения продолжались. Эссекс должен был сам сообщить французкому королю о том, что его отзывают в Англию: «Можете написать ему, что мои войска так долго прождали впустую — к нашему ущербу и общему позору — по причине его промедления. И попросить прощения за столь бесславные действия». В постскриптуме Елизавета вновь выражает надежду на то, что граф прекрасно понимает причины ее недовольства, если только он «совсем не лишился чувств» [629] SP 78/25, fo. 388v. .

Однако по удачному стечению обстоятельств в то же самое время Эссекс послал одного из своих офицеров Роберта Кэри в Англию с вестями о победе в Гурне и просьбой о продлении военной миссии. Кэри отплыл из Дьеппа 27 сентября, разминувшись с нарочным, отправленным в противоположном направлении с королевским письмом к Эссексу, не более чем на двадцать четыре часа.

Через четыре дня Кэри, весь в грязи, въехал во внутренний двор Оутлендс с первыми лучами солнца, задолго до пробуждения королевы. Не теряя ни минуты, он сначала отправился к Бёрли, который, в свою очередь, сообщил ему, что королева в гневе и требует возвращения Эссекса. Бёрли предостерег Кэри, сказав, что в своем нынешнем состоянии королева решительно настроена вернуть Эссекса, — коль скоро он так не хочет ее видеть, что тянет время во Франции, ей придется отплатить ему, отказывая в самом желанном для него [630] Memoirs of Robert Carey. P. 28–29; Letters from Sir Robert Cecil to Sir Christopher Hatton. Hammer (ed.). P. 260. . Незадолго до этого и Антон отправил королеве послание, в котором высказался в поддержку миссии Эссекса, и, когда Бёрли вмешался, Елизавета набросилась на мучимого подагрой министра с бранью. Лорд-казначей раздраженно бросил: «Ей-богу, сударыня, я бы сделал то же самое. Не будете же вы взыскивать за такой пустяк». На что она ответила: «Он должен знать, что совершил ошибку. Если вы не дадите ему это понять, это сделаю я» [631] Letters from Sir Robert Cecil to Sir Christopher Hatton. Hammer (ed.). P. 263. .

Немногим позже десяти часов того же утра Кэри назначили аудиенцию у королевы. В своих «Воспоминаниях» он пишет, что «королева обрушилась с яростью на моего командира и обещала, что устроит ему показательную порку, если он сейчас же не снимет с себя командование и не вернется». Прочитав же письмо графа о триумфе в Гурне, она слегка успокоилась, но лишь слегка. Она казалась, пишет Кэри, «вполне довольной» [632] Memoirs of Robert Carey. P. 29. .

Сильно рискуя, Кэри сообщил королеве, что Эссекс не хочет уезжать из Франции, не закончив миссию, потому что уверен, что в этом случае будет уличен в трусости и малодушии. И тогда законы чести вынудят его навсегда удалиться от военных и государственных дел и покинуть двор Ее Величества. «Он мне уже говорил, что собирается однажды удалиться от всех дел в какое-нибудь захолустье», — закончил Кэри.

Такой эмоциональный шантаж Елизавету не пронял. Жестом она приказала Кэри удалиться, однако в полдень вновь послала за ним [633] Memoirs of Robert Carey. P. 30–31. . За это время она внимательно перечитала письмо Эссекса, посоветовалась с Бёрли, сообщившим, что Бирон собирается немедленно идти на Руан [634] Unton. P. 96–98. (эту информацию подтверждал и Антон). Генрих же, по общему признанию, продолжал искать отговорки. Однако, даже несмотря на это, королева вняла увещеваниям и взялась за новое письмо Эссексу. Она писала, что, учитывая триумф в Гурне, а также ввиду перспективы скорого и успешного наступления на Руан она повелевает графу остаться во Франции еще на месяц при условии, что все расходы возьмет на себя Генрих IV. Она отметила, что перемена решения объясняется исключительно военными соображениями, а не желанием угодить ему или тем паче королю Франции. И никаких рискованных или поспешных маневров! Смиряя Эссекса, королева продолжала беспокоиться о его судьбе [635] Murdin. P. 644–645; HMC, Hatfield MSS, IV, P. 143–144; Воспоминания Роберта Кэри (P. 30–31. SP 78/26, fos. 3–4) содержат более мягкий вариант письма Елизаветы Эссексу. .

Затянувшаяся черная комедия продолжалась. Кэри спешил обратно во Францию с письмами, отменяющими срочное возвращение Эссекса. В Дьеппе он высадился немногим ранее полуночи 8 октября, но всего за пару часов до этого граф взошел на борт небольшой плоскодонной гребной лодки, подчиняясь королевскому приказу и направляясь в Англию. Высадившись в городке Рай в Сассексе, он побоялся сразу ехать к Елизавете и сначала послал слугу с вестями о своем возвращении. Слуга получил от королевы полный разнос. Затем Эссекс написал ей: «Я вижу, что Ее Величество полна решимости уничтожить меня. Что же, я подчиняюсь Ее воле». И прибавил театральным тоном: «Ко всем, кто видел мой отъезд из Франции, я взываю и спрашиваю, чем заслужил я подобного рода прием?» [636] Journal of the Siege of Rouen. Nichols (ed.). P. 28; Devereux, I. P. 244–245.

Как некогда и его отчима Лестера, вернувшегося из Нидерландов, королева приняла Эссекса холодно. Однако совсем скоро она помирилась со своим беспутным фаворитом. После нескольких дней веселья и пиршеств Роберт Деверё вернулся в Дьепп, а затем воссоединился со своей армией. Однако он обнаружил, что боевой дух его войска совсем ослаб, к тому же солдат поразили болезни. К малярии, пришедшей с болотистых окраин Гурне, присоединилась дизентерия и бубонная чума. В итоге полегла половина всего войска [637] Memoirs of Robert Carey. P. 32–33; Lloyd, Rouen Campaign. P. 125. . Впрочем, были и хорошие новости: Бирон захватывал один за другим небольшие города вокруг Руана, также поговаривали, что Генрих IV закончил наконец бездельничать в Седане в Арденнах и собирается двигаться на запад. Особенно радостной была весть о том, что французский король выделил 5000 крон (1,6 млн фунтов в пересчете на современные деньги) на содержание английских солдат [638] Journal of the Siege of Rouen. Nichols (ed.). P. 30 (ошибочно указано 50 000 крон). . Ведь после того, как закончились деньги королевы, Эссексу приходилось платить солдатам из собственного кармана, а значит, его и без того немалые долги еще приумножались [639] LASPF, 1591–1592, no. 301; Hammer. Polarisation of Elizabethan Politics. P. 227. .