Александр Бушков - Крым и крымчане [Тысячелетняя история раздора]

Естественно, вся деятельность «диванных партий» сводилась к пустой говорильне. Те, кто, подобно Петлюре, пытался создать на территории советской Украины подполье, всякий раз терпели поражение.

Но довольно быстро объявились другие люди, уже не болтуны, а совершенно другого полета – террористы, крови не боявшиеся ничуть… В 1920 году в Праге была создана Украинская военная организация (УВО). Членов было не так уж много, тысячи две человек – но почти все они в свое время немало повоевали, бывшие офицеры Украинской галицийской армии и петлюровской УНР. Руководил УВО полковник Евген (Евгений) Коновалец, а в Западной Украине – полковник Андрей Мельник.

Лучшим средством пропаганды эта компания считала террор. Очень быстро начались рейды и вылазки на территорию советской Украины. Мало того, в 1921 году боевики УВО неудачно покушались на Пилсудского, а в 1924-м – на президента Польши Войцеховского. После чего, как легко догадаться, польские спецслужбы стали уделять УВО самое пристальное внимание. Поскольку на собственные членские взносы не проживешь, УВО очень быстро завязала связи с Германией. Интерес был обоюдный: члены УВО вели против Польши активную разведывательную деятельность, а в обмен получали не только деньги, но и право свободно устраивать свои сходняки в Германии.

В 1928 году польская разведка об этих связях собрала достаточно материала и выразила Берлину официальный дипломатический протест. Германия в ту пору была слабой, со стотысячным рейхсвером без тяжелой артиллерии, авиации, бронетанковых сил и военного флота – и армия Польши ее превосходила как по численности, так и по вооружению. Поэтому немцы на несколько лет финансирование УВО прекратили. Зато денежки потекли от многолюдных украинских диаспор к США и Канаде.

Интересно, что Петлюра, умеренный социалист, неприязненно относился к террористической УВО, что высказывал открыто. Так что в его убийстве, как было сказано, кроме «московского», можно усматривать и другие следы…

В январе – феврале 1929-го была создана организация, получившая более широкую (и печальную) известность – Организация украинских националистов, ОУН. УВО поначалу стала ее «боевой фракцией», но в 1934 году окончательно слилась с ОУН, члены которой сами неплохо умели пользоваться пистолетами и взрывчаткой.

Вообще-то ОУН выработала обширную программу будущего обустройства самостийной державы, где обещалась и национализация лесов, и восьмичасовой рабочий день, и обязательное бесплатное среднее образование, и раздел меж крестьянами помещичьих земель, и национализация крупной промышленности, и свобода вероисповедания для приверженцев всех религий. Но абсолютно все это навсегда осталось лишь на бумаге…

Есть старый анекдот: «В зоопарке сидит медведь, завистливо смотрит на бегемота и ворчит под нос:

– Таким бы хлебалом да медок наворачивать…»

Так вот, простите за вульгарность, но хлебало у руководства ОУН было именно что бегемотье – в том, что касалось границ «самостийной державы». По замыслу главарей оуновцев, она должна была простираться до Каспийского моря и Кавказа.

Формулировка звучала так: «В своей внешнеполитической деятельности Украинское Государство будет стремиться к достижению границ, наиболее удобных для обороны, границ, которые будут охватывать все украинские этнические земли и будут обеспечивать ей надлежащую хозяйственную самодостаточность». Проще говоря: где хотим, там и проведем границу…

И начался террор… Объективности ради нельзя не упомянуть, что поляки и в самом деле вели себя по отношению к украинцам и белорусам (составлявшим 40 % населения Польши) как заправские колонизаторы. Это настолько вошло в привычку, что даже в сентябре 1939 года, когда из Польши сбежали и правительство, и высшее военное командование, вступившие на Западную Украину советские части наткнулись на польское воинское подразделение, которое вместо войны с немцами «умиротворяло» очередное украинское село – вовсю стреляя на поражение, убив в том числе и двух подростков. Однако все это нисколько не оправдывает последующую резню мирного польского населения, включая женщин, стариков и детей, устроенную оуновцами…

В 1930 году оуновцы устроили серию поджогов польских хозяйств в Галичине, за 10 лет совершили около 60 террористических актов. Самым громким стало убийство в 1934 году польского министра внутренних дел Перацкого. После чего польские спецслужбы в массовом порядке стали вылавливать оуновцев – а Чехословакия, арестовав всех выявленных на своей территории оуновцев, передала их Польше (хотя отношения меж обоими государствами всегда были напряженные).

Оставшиеся на свободе не унимались: для пополнения казны грабили банки и сберкассы, стреляли не только в «чортовых ляхов», но и в тех украинцев, которых провозгласили «национал-предателями». В то время существовало движение за так называемый «польско-украинский компромисс», то есть за широкую автономию украинских земель в составе Польши. Оуновцев это течение категорически не устраивало, и они убивали. Жертвами террористов стали и польский политик Тадеуш Голувко, и украинский писатель Сидор Твердохлеб, и известный украинский педагог и просветитель, директор академической гимназии во Львове Иван Бабич – сторонники «компромисса».

Со временем к борьбе против ОУН подключилась и советская зарубежная разведка – в 1933 году боевики ОУН устроили налет на советское консульство во Львове – в виде протеста против пресловутого «голодомора», якобы устроенного злыми москалями с целью выморить побольше украинцев. (Между прочим, я только что совершил преступление: по нынешним украинским законам отрицание «голодомора» считается уголовным преступлением. Ничего, как-нибудь переживу…) Во время налета был убит сотрудник консульства Майлов, а другой советский дипломат ранен.

В 1938 году в Роттердаме, когда Коновалец сидел за столиком уличного кафе, с ним встретился связной, только что прибывший из Украины и рекомендованный Коновальцу «соратниками по борьбе». На самом деле это был знаменитый впоследствии ас тайной войны Павел Судоплатов (кстати, наполовину украинец). Совсем в ту пору молодой «Павлусь» преподнес главе ОУН коробку дорогих шоколадных конфет (Коновалец их обожал, была у него такая маленькая слабость), после чего распрощался. Положив коробку перед собой, террорист номер один стал уплетать конфеты…

Хитрушка тут была в том, что заделанная в коробку бомба срабатывала через полчаса после того, как коробку переводили из вертикального положения в горизонтальное – чтобы «даритель» успел уйти. Естественно, Судоплатов нес коробку в кармане пиджака строго вертикально.