Эрих Куби - Русские в Берлине [Опыт Второй мировой войны. 1941–1945] [litres]

Твой И. Мирошников ».

Чтобы взглянуть на картину в начале мая глазами немцев, нам следует вернуться к началу наступления на Одере. Это также позволит нам более пристально присмотреться к стратегии советских генералов на последнем этапе войны и к реакции немцев, находившихся вне стен бункера фюрера, чему мы уделили недостаточно внимания. Что касается событий внутри самого бункера, то тут у авторов хроник полно разногласий – единодушны они лишь в своих потугах представить все как одну великую драму. Однако драма – это совсем не то, что названо таким именем или описано в драматических тонах. По правде говоря, конец нацистских лидеров был далеко не драматическим; скорей жалким, убогим и бесславным.

Когда Красная армия 16 апреля 1945 года начала свое наступление на Одере, немецкое Верховное командование преспокойно занималось своим делом, по крайней мере за столом совещаний. Адольф Гитлер еще не составил своего мнения, остаться ли ему в столице или укрыться в своей легендарной «Альпийской крепости» на юге. А пока он продолжал отсиживаться в своем бункере, все более и более теряя связь с внешним миром.

Трудно себе представить, каким ограниченным было пространство бункера под старой Рейхсканцелярией. Из соображений безопасности потолкам следовало быть как можно более низкими. Личные покои, где Гитлер в конце концов покончил с собой, имели размер приблизительно два с половиной на три метра. Последнему правительству Великого Германского рейха – или, если учитывать правительство гросс-адмирала Дёница [43] «Правительство Дёница», или «Фленсбургский кабинет», – кратковременное немецкое правительство, пытавшееся управлять еще не оккупированной частью Германии на протяжении большей части мая 1945 г. в конце Второй мировой войны; правительство, во главе с гросс-адмиралом Карлом Дёницем, было сформировано после самоубийства Адольфа Гитлера. , предпоследнему, – пришлось довольствоваться крошечными комнатами под бетонным перекрытием в 4 метра толщиной, покрытым еще двумя с половиной метрами земли. Когда же требовалась электроэнергия для освещения или, особенно, для системы вентиляции, запускали аварийный генератор, и весь бункер наполнялся гулом работающих дизелей.

Все входы и коридоры были забиты телохранителями из числа подразделений СС. Они квартировали не в самом бункере, а в обширных подвалах новой канцелярии, где из сырого бетона все еще сочилась вода. Эти недостроенные помещения занимало от 600 до 700 человек.

В подвалах новой канцелярии также поселилось множество прихлебателей фюрера, в частности бригаденфюрер Монке, комендант Рейхсканцелярии, и личный состав его «боевой группы», эскорта СС под командованием штурмбаннфюрера Шадля, и полицейская команда СС-фюрера Раттенхубера [44] Раттенхубер (1897–1957) – группенфюрер СС, начальник личной охраны Гитлера и шеф Имперской службы безопасности. .

Все эти люди редко видели Гитлера – если видели вообще. К близким ему людям относились:

Ева Браун (1912–1945), бывшая помощница фотографа, вступившая в брак с фюрером 29 апреля;

доктор Геббельс и его семья. С 22 апреля они занимали комнату, освободившуюся после доктора Морелла, личного врача Гитлера, который сбежал;

Мартин Борман (1900–1945), начальник партийной канцелярии НСДАП, личный секретарь фюрера, рейхсминистр по делам партии, начальник Штаба заместителя фюрера, рейхсляйтер.

генерал Кребс (1898–1945), последний начальник Генерального штаба сухопутных войск и единственный высокопоставленный офицер в окружении Гитлера, к которому в армии все еще относились с уважением;

генерал Бургдорф (1895–1945), главный адъютант Гитлера и начальник отдела кадров вермахта;

доктор Науман (1909–1982), статс-секретарь Имперского министерства народного просвещения и пропаганды;

посол Хевель из министерства иностранных дел.

Камердинера Гитлера, Линге (1913–1980), служившего фюреру 11 лет, пожалуй, тоже следует отнести к «приближенным» Гитлера. (Несмотря на это, его обошли, когда Гитлер распорядился раздать яд – последнее отличие, которого он удостоился.)

Если все эти люди могут называться «звездами» бункера фюрера, то тут же находились такие «актеры второго плана», как Артур Аксман (1913–1996), руководитель гитлерюгенда; обергруппенфюрер СС Герман Фегелейн (1906–1945); три адъютанта из вермахта; Мюллер – начальник гестапо, адъютанты генералов Кребса и Бургдорфа; личные адъютанты Гитлера, Шауб и Гунше; небольшой штат Бормана; доктор Стумпфегге; Баур, личный пилот Гитлера; Кемпка, начальник гаража; а вместе с ними многочисленный штат женщин-секретарей и прочего младшего персонала.

Вот и все. Остальные бонзы рейха и блестящие генералы армии и СС – все отстранились от своего фюрера. Некоторые из них, вроде Кейтеля и Йодля [45] Кейтель Вильгельм (1882–1946) – немецкий военный деятель, начальник штаба Верховного главнокомандования вермахта, генерал-фельдмаршал, казнен; Йодль Альфред (1890–1946) – военный деятель Германии, начальник штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вермахта, генерал-полковник; 7 мая 1945 г. по поручению К. Дёница подписал в Реймсе общую капитуляцию германских вооруженных сил перед западными союзниками. Казнен. , находились в действующей армии; другие, такие как Гиммлер и Геринг, разъезжали по стране, пытаясь спасти свои шкуры. Кстати, кое-какие моменты их жизни на последнем этапе войны известны. Давайте начнем с Риббентропа [46] Риббентроп Иоахим фон (1893–1946) – министр иностранных дел Германии, советник Адольфа Гитлера по внешней политике. Казнен. .

Когда полковника Волермана из 56-го танкового корпуса вызвал к себе из-под Берлина его непосредственный начальник, генерал Вейдлинг, там он неожиданно столкнулся с самим министром иностранных дел Германии, прибывшим для консультаций с Вейдлингом по поводу военного положения. Вот как Волерман описал эту встречу:

«Когда я спустился в подвал дома, генерал разговаривал с бледным и встревоженным Риббентропом. Поскольку я вошел без приглашения, то попробовал по-быстрому уйти, однако Вейдлинг приказал мне остаться и, повернувшись к Риббентропу, сказал: «Вот мой офицер-артиллерист, прямо с фронта. Он может рассказать вам о ситуации лучше моего, господин министр». После краткого представления друг другу Риббентроп тяжело поднялся со своего стула, вяло пожал мне руку и, после того как он и Вейдлинг уселись на свои места, взглянул на меня грустными и усталыми глазами; его подбородок уткнулся в галстук. Тем временем Вейдлинг, со свойственной ему порывистостью, велел мне дать неприукрашенное описание ситуации. Мой отчет шокировал министра иностранных дел. Тихим хриплым голосом он задал мне несколько вопросов и вскоре покинул нас. Он ни словом не обмолвился о каких-либо переговорах с британцами и американцами, что могло обнадежить нас мыслью, будто все могло еще перемениться даже в самый последний час. Зная то, что нам известно сегодня, – что Гиммлер как раз в это время пытался выторговать сепаратный мир через посредничество графа Бернадота [47] Бернадот Фольке, граф Висборгский (1895–1948) – шведский дипломат, общественный деятель, один из руководителей Международного комитета Красного Креста. , молчание Риббентропа по этому поводу было более чем красноречиво. Это показывает, что министр иностранных дел Третьего рейха понятия не имел, что происходит под самым его носом, или просто был не способен хоть как-то повлиять на события. Имей он хоть малейшее представление о том, что происходит, то несомненно сообщил бы нам тогда об этом, хотя бы ради того, чтобы поднять боевой дух наших войск. Не могу я и сказать, сообщил ли ему Вейдлинг или нет о загадочном сигнале по рации, полученном нашими командирами корпусов из штаб-квартиры армии. Он гласил: «Продержитесь еще два следующих дня, и наша цель будет достигнута. Буссе ». Хотя возможно, этот сигнал поступил уже после визита Риббентропа. Видя, что в этом послании упоминаются «два дня», все мы считали, что приятная неожиданность – а ею могло быть только соглашение с англо-американским командованием – готовилась к 20 апреля, дню рождения Гитлера» ( Ганс Оскар Волерман . Заметки о последних военных действиях – Notizen uber den letzen Einsatz. MS, 1952).