Сесил Рот - Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

Личностями, упомянутыми выше, ни в коей мере не ограничивается список интересных персон, живших в венецианском гетто одновременно с Леоне да Моденой. Последний в 1597 году произнес поминальную речь по своему другу и коллеге, Самуэлю Иуде Каценелленбогену, родом из Падуи. Его сын, Саул Валь, прославился как легендарный польский «король на одну ночь». В раввинате Леоне да Модена общался с Якобом Коэном, Абигдором Чивидале, Бенционом Царфатти, Шемайей ди Медина из Салоник, Иудой Саравалем и его дядей Иудой Салтаро да Фано — все они были известны в свое время. В молодости он, вероятно, поддерживал близкие отношения с Давидом да Поми, который прославился как врач, апологет и ученый. В старости он, возможно, познакомился с молодым Израэлем Конельяно, который потом прославился не только как врач, но и как дипломат. Наверное, в то время во всей нецерковной жизни Италии трудно было найти интеллектуальное общество такой широты и таких разнообразных интересов, каким могло похвастать венецианское гетто.

Для обычного еврея, жившего в венецианском гетто, Венеция была не просто городом на лагуне. Она была городом книг.

Италия стала колыбелью книгопечатания на иврите; ее влияние возросло после того, как туда приехали в ссылку печатники, изгнанные из Испании и Португалии. Однако Венеция ни в коем случае не занимала лидирующих позиций в этой области. Конечно, Гершом (Джеронимо) Сончино, Гутенберг еврейского книгопечатания, а в светской области соперник самого Альдо, какое-то недолгое время жил в Венеции и увез с собой артистизм и техническое искусство, благодаря которым в наши дни, несмотря на то что прошло много столетий, его творения пользуются таким спросом. Но тогда первое место в области книгопечатания на древнееврейском языке принадлежало материковым владениям Венеции, или terra ferma: оно, главным образом, развивалось в небольших городках, где страх вмешательства был минимальным. Так, в небольшом поселении Пиове-ди-Сакко в окрестностях Падуи, которая находилась под властью Венеции, в 1475 году появился первый печатный станок с древнееврейскими литерами. Однако первенство вскоре перехватила сама Венеция: обилие там превосходной бумаги облегчало процесс книгопечатания, сравнительный либерализм правящих кругов способствовал развитию литературы, а постоянное сообщение с Германией, колыбелью книгопечатания, способствовало развитию технических средств, необходимых для применения других достижений.

Среди многочисленных иммигрантов с той стороны Альп в Венецию приехал некий Даниэль, сын Корнелиуса ван Бомбергена, богатого жителя Антверпена, который бежал в Италию в начале XVI века. Несмотря на свое библейское имя, он не был евреем. В Венеции он наладил связь с отступником-евреем по имени Феличе да Прато, который привлек его внимание к возможностям книгопечатания на древнееврейском языке. Последний уже получил от папы разрешение на издание книг в Папской области и за ее пределами; в виде образца своих предложений, он за короткий 15-дневный срок подготовил к публикации Книгу Псалмов на латыни. Она вышла в свет в 1515 году в типографии Германа Лихтенштейна и стала одним из первых образчиков еврейского книгопечатания в Венеции. Даниэлю Бомбергу предложение понравилось; он методично приступил к подготовке почвы. Он получил в венецианском сенате разрешение, сходное с тем, которое Феличе да Прато добыл у папы, и сделал все необходимые приготовления для начала работы. Конечно, евреи-рабочие были незаменимыми; он даже добыл для них разрешение не носить в городе обязательные для евреев красные шляпы, чтобы не допустить нападений на них. В следующем году свет увидело первое издание — Пятикнижие с письмами пророков; оно было опубликовано 30 ноября 1516 года и стало самым ранним произведением в благородной традиции, которой суждено было продолжаться 300 лет. Дата стала памятной в еврейской истории. «В том году, — торжественно записывает Иосиф Хакоэн в своих «Хрониках», — Даниэль Бомберг из Антверпена приступил к печати; и он произвел из тьмы на свет многие труды на священном языке. Ученые люди, как и следовало ожидать, всегда толпились в его доме; и не оскудевала его рука, когда он давал каждому просящему, по примеру милостивой руки Всевышнего… И названный Даниэль был христианином и по отцу, и по матери, и по всем своим предкам; в нем не было ни одной капли еврейской крови».

На протяжении тридцати лет книги на древнееврейском языке продолжали сходить с печатного станка Бомберга почти непрерывным потоком. Трудно сказать, чем они отличались больше: тонкостью ли бумаги, красотой шрифта или превосходством содержания. Время от времени этот благородный меценат предпринимал поистине новаторские издания, которые даже в наши дни сохраняют свой авторитет. Второе его предприятие стало одним из самых рискованных и самых важных. В 1517 и 1518 годах он издал в четырех роскошных томах первую раввинистическую Библию, «Микраот Гедолот». Издание включало оригинальный текст в сопровождении перевода на арамейский язык и некоторых самых важных комментариев с многочисленными дополнительными материалами в приложениях [24] 24 Это было первое издание Библии на иврите, в котором отмечено разделение на главы (перенятое из Вульгаты, канонического латинского перевода Священного Писания, основанного на трудах Иеронима Стридонского). . Недовольный первой попыткой, которая в некоторых мелочах подвергалась критике, он в 1523 году предпринял второе, более совершенное издание. Его текст вплоть до Нового времени считался образцовым. В 1548 году он осуществил переиздание. Самое главное, эти Библии стали первыми, содержавшими полную Масору, то есть огласовки и акцентные знаки для правильного произношения слов текста и примечания масоретов для точного его переписывания, до наших дней считающихся единственно допустимыми и сохраняемыми в неприкосновенности. При переизданиях текст редактировал Якоб бен Хаим, уроженец Туниса, который бежал в Италию, спасаясь от преследований на родине. Его редакция Масоры вместе с составленным им научным вступлением по-прежнему считаются классическими. Их труд поставил изучение Библии на совершенно новое основание. Можно было осуществлять новые издания; но ни одно из них не превзошло издание Даниэля Бомберга ни красотой, ни точностью, и все они вплоть до мелочей копировали заложенную им типографскую традицию. Наверное, не будет большим преувеличением сказать, что, если бы не «Микраот Гедолот» Даниэля Бомберга, научное изучение Библии было бы отложено на многие века.

Еще более честолюбивым предприятием, которое последовало сразу за тем, стала печать Талмуда — обширной энциклопедии еврейской жизни во всем ее многообразии. Ретрограды осуждали затею только потому, что не могли оценить важность замысла. Некоторые самые реакционные папы в прошлые века даже официально запрещали этот труд. Более того, в то время в Германии разгорелся знаменитый «Спор о еврейских книгах» между Иоганном фон Рейхлином, благородным ученым-христианином (с которым, между прочим, Бомберг состоял в дружеской переписке), и Иоганном Пфефферкорном, иудеем, перешедшим в христианство, чья злоба превосходила даже его невежество. Враждующие стороны обращались за разрешением конфликта к папе римскому. Однако тогда была эпоха гуманизма; папа Лев X показал, на чьей он стороне, одобрив замысел Бомберга по выпуску полного издания всего труда, который прежде был доступен лишь в разрозненных трактатах. В 1519 году свет увидел первый том. Работа уверенно продолжалась до 3 июня 1523 года, когда из типографии вышел последний том. Печать Талмуда была делом труднейшим, но оно стоило затраченных усилий. Отныне любому еврею-домовладельцу стало доступно полное издание труда, на котором покоилась вся его культура. Даже в наши дни все издания Талмуда по-прежнему следуют традиции, заложенной Бомбергом. Разбивка на страницы осталась в основном такой же, как в первом полном издании Бомберга, и все ссылки приводятся по его изданию.