Сесил Рот - Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

Евреи, конечно, не сдались без борьбы. Несомненно, их красноречивые мольбы подкреплялись материальными подарками. 29 мая 1554 года папа издал новую буллу, в которой смягчались суровые условия прежней. По новому указу все еврейские книги подлежали цензуре. Те, которые проходили цензуру, разрешалось издавать; по ним допускалось вести обучение. Судя по всему, в Венеции книгопечатание на древнееврейском языке находилось под запретом в течение девяти лет. Однако в 1563 году оно возобновилось, хотя так и не вернуло былой славы. Отныне не могло быть и речи о переиздании Талмуда, величайшей гордости типографий Бомберга и Джустиниани. Более того, этот труд по-прежнему оставался вне закона. Запрещено было даже владеть им под страхом самого сурового наказания. Для великих ученых последующих поколений он в большой степени остался скрытым сокровищем. Они продолжали громогласно жаловаться, что не могут изучать труд, который образует основу еврейских знаний, поскольку вынуждены все в большей степени полагаться на собственную память или на различные краткие изложения. Другие произведения уже не подлежали абсолютному запрету, но подвергались строгой цензуре. Цензорами становились вероотступники, более или менее невежественные. Они читали рукописи и вычеркивали все куски, которые, как им казалось, направлены против христианства. В заключение либо санкционировали издание, либо запрещали его. На новые издания требовалось получать разрешение властей, чье официальное заявление обычно прилагалось к изданию. Большинство трудов, которые с тех пор выходили из венецианских типографий, содержат на титульных листах слова «con licentia dei superiori». В конце концов венецианское правительство передало функцию цензоров реформаторам из Падуанского университета; к каждой издаваемой книге должно было прилагаться заявление, что в книге не содержится ничего «противного католической вере… нравственности и хорошим манерам». Экземпляры новых книг надлежало посылать в публичные библиотеки Венеции и Падуи.

С 1571 года появились новые ограничения, сильно повлиявшие на качество работы венецианских типографий. Сенат, верный своей протекционистской экономической политике, запретил евреям работать в книгопечатании, даже если речь шла об издании книг на древнееврейском языке. С тех пор наборщиками в типографиях работали только христиане. Хотя многие из них были выкрестами, среди них в любом случае не оказалось солидных ученых. Тем необходимее становились услуги хорошего корректора. Но даже привлечения самых лучших корректоров оказалось недостаточно, чтобы труды, выходившие в свет в тот период, были такими же безукоризненными, как и книги предшествующего времени.

В такой обстановке запретов никто бы не удивился, если бы книгоиздание на иврите в Венеции пришло к преждевременному концу. Однако традиция была слишком сильна, чтобы подчиниться без борьбы. Как уже указывалось, типография Джустиниани прекратила свою деятельность в 1552 году. Помимо Талмуда, в ней было напечатано около 85 названий. Типография Брагадини приостановила работу в 1554 году, через год после осуждения Талмуда и последовавшей катастрофы. Однако свою долю Брагадини сохранил; судя по тому, что типография возобновила работу после 1563 года, он не утратил прежнего воодушевления. Вскоре пять независимых типографов-христиан начали торговать книгами на иврите. Возникла конкуренция. Некоторое время превосходство сохраняла семья Дзанетти. Однако в 1608 году их типография прекратила работу. В 1565–1568 годах в гонку вступил Джорджо Кавалли; в качестве своей типографской марки он выбрал слона, увенчанного башней. Еще одной хорошо известной маркой был грифон Джованни Грифо, который издавал книги в 1567 году. Но, за исключением Брагадини, имелась всего одна типография, которая работала продолжительное время. В качестве его последователя достоин упоминания Джованни ди Гара, который в конечном счете приобрел большинство шрифтов Бомберга. В 1565–1609 годах он издал немало примечательных трудов. Среди его помощников были такие люди, как Ашер Паренцо, Самуэль Аркевольти, Леоне да Модена и Исаак Герсон, — все известные ученые своего поколения. Последний особенно заслуживает упоминания, поскольку стал первым еврейским мудрецом, настоявшим на включении в каждую книгу, с которой работал, указателя и оглавления; хороший пример, к сожалению не всегда поддерживаемый впоследствии.

И все же самой знаменитой венецианской типографией того периода остается типография Брагадини. Три короны, образующие ее типографскую марку, появлялись на титульных листах многочисленных книг, которые выпускались на протяжении многих лет. Некоторое время типография пользовалась монополией, которая была нарушена только в 1631 году, когда конкуренцию составил Джованни Вендрамин. Две эти типографии печатали почти все книги на иврите вплоть до упадка Венецианской республики. Это было неизбежно. Евреи по закону не имели права заниматься книгопечатанием и вынуждены были пользоваться услугами той или иной типографии, принадлежавшей христианам, пока у тех сохранялся интерес к книгоизданию. После смерти Джованни Вендрамина в 1640 году его заведение стало называться Commissaria Vendramina или Stam-peria Vendramina. В типографии Брагадини менялись номинальные главы, получая небольшую долю в любом издании в дополнение к прибыли. Наконец после 1667 года ее стали называть просто Stamperia Bragadina, и все вопросы личного интереса закончились. Ни для кого не было тайной, что названия обеих типографий — просто ширмы, позволяющие отстраненным от книгопечатания евреям издавать книги, на которые имелся спрос. Их существование было монотонным и скучным, если не считать инцидента, имевшего место в 1634 году, после скандала, в котором оказался замешан неугомонный Леоне да Модена. На его книгу, которую тогда печатал Брагадини, поступил донос к Cattaveri, и типографию закрыли на полгода. В конце концов, однако, вынесли решение в его пользу, и прежнее скучное существование типографии возобновилось.

С середины XVII века ухудшение качества книг, издаваемых в венецианских типографиях, становилось все более заметным. Тем не менее город оставался одним из главных центров еврейского книгопечатания, особенно для Италии и Средиземноморья. Там увидели свет несколько честолюбивых казуистических трудов, которые требовали большой осторожности и больших расходов. Мелкие типографии, появившиеся в соседних Вероне и Падуе в конце XVI — первой половине XVII века, не могли в сколько-нибудь значительной степени конкурировать со столичными заведениями.

Однако цензура наконец сделала свое дело. Число, внешний вид и содержание трудов, публикуемых в Венеции, неуклонно ухудшалось. Когда кардинал Ришелье создавал свою знаменитую библиотеку в Париже, агент, посланный им в Венецию, сообщал, что в городе нет ни одной сколько-нибудь обширной библиотеки еврейских книг и что в Венеции издаются только молитвенники и прочие ритуалии. В последующие годы положение только ухудшилось. Старые литеры все больше изнашивались и истирались; бумага была плохой; издаваемые книги можно назвать неоригинальными и банальными до крайности. Тем не менее несколько бесстрашных евреев по-прежнему пользовались старинными патрицианскими именами для прикрытия своей литературной деятельности. С наступлением XVIII века самую большую активность проявляли представители семьи Фоа, в которой жили благородные типографские традиции, уходящие вглубь на несколько столетий, — Гад Фоа, его сын Исаак и его внук, Гад-млад-ший. В середине XVIII века наконец прекратила свое существование типография Вендрамина. Зато Stamperia Bragadina, пусть и вяло, продолжала номинальную деятельность еще 50 лет. Наконец, когда Светлейшая республика пребывала на грани падения, Гад Фоа-младший отважился поставить собственные выходные данные на одном или двух изданиях, не притворяясь и не прикрываясь именем нееврейской компании; он продолжал издавать немногочисленные труды, не представлявшие большой значимости, вплоть до эпохи Наполеона. Однако возрождать былую славу венецианского книгопечатания стало уже поздно. Слишком сильной была конкуренция со стороны Ливорно в Италии, а также Амстердама и ряда других мест за ее пределами. В 1810 году в Венеции без объявления и большой шумихи вышла в свет последняя книга на иврите — последняя в благородном ряду, который начался за триста лет до того и который никогда не будет забыт, пока евреи находят удовольствие в учении и в книгах.