Сесил Рот - Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

Когда в Полезине и соседних областях начали производить шерстяные ткани, евреи сыграли заметную роль в развитии мануфактур. В Тревизо уже в XV веке производство шерстяных тканей финансировалось их капиталами. В то же время в 1554 году в Кастельфранко была предпринята попытка вытеснить их из этой сферы. В середине XVIII века в Ровиго насчитывалось не менее пяти еврейских мануфактур, которые занимались производством шерстяных тканей. Конкуренты-христиане попытались вытеснить евреев из этой отрасли промышленности; борьба продолжалась много лет. Но официально евреям в Ровиго разрешалось лишь «торговать подержанной одеждой». Евреи в гетто жили в крайне бедственных условиях. Во всем гетто насчитывалось не больше 14 лавок. Если не считать нескольких богатых промышленников, подавляющее большинство семей едва сводили концы с концами. Более того, документы свидетельствуют о том, что многие евреи Ровиго в той или иной форме получали государственную помощь. Разница в материальном положении разделяла общину на две части, которые враждебно относились друг к другу даже в области коммунальной политики. Богатые считали, что, поскольку несут все бремя общих расходов на своих плечах, они имеют право монополизировать управление. Бедные же во вполне современном духе утверждали, что каждый человек имеет равные права, независимо от своего экономического положения. Стычки богатых и бедных наблюдались в истории Ровиго в течение долгих лет. Падуя

Самой значимой из еврейских общин в материковых владениях Венеции считалась община в Падуе. Первые евреи, судя по хроникам, поселились там в конце XIII века. Город всегда отличало особое отношение к образованию, как религиозному, так и светскому. Поэтому весьма характерно, что первый падуанский еврей, чье имя нам известно, — некий мастер Якоб Бонакоза, который в 1255 году перевел на латынь труд знаменитого классика-медика Аверроэса (Ибн Рушда) «Куллийят». Его присутствие предполагает существование общины, хотя в тот период других свидетельств ее существования нет. Однако начиная с XIV века условия становятся более благоприятными. Семья Каррара, которая тогда управляла городом, отличалась широкими взглядами и веротерпимостью, как подавляющее большинство «тиранов» тогдашней Италии. Правители устроили в Падуе великолепный и экстравагантный двор. Под их покровительством стремительно выросло значение Падуанского университета; многочисленные студенты, которые приезжали туда учиться из всех уголков Европы, способствовали экономическому процветанию города. Скоро в Падуе возникла еврейская община. Первые поселенцы по большей части были купцами или менялами; многие также торговали драгоценными камнями. Однако большинство торговало подержанными вещами. В качестве ростовщиков они вначале не занимали значительного места в городе; падуанские ростовщики, иногда принадлежавшие к самым благородным семьям, пользовались дурной славой во всей Италии и не потерпели бы никакой конкуренции. После того как общественное мнение и экономический прогресс отодвинули их на задний план, место заняли «тосканцы» (общее название, подразумевавшее любого ростовщика-итальянца). И только в конце Средних веков евреи начали выдвигаться на первые места в этой профессии.

Начиная с середины XIV века небольшие группы из соседних еврейских общин начали складывать излишки капиталов с целью обмена денег, финансирования и торговли в Падуе, где находились представители их семей или общин. Они образовали своего рода примитивные акционерные общества, которые стали возможными благодаря полному доверию, какое евреи испытывали друг к другу. Помимо деятельности в самом городе, они вели деловые операции на прилегающих к Падуе территориях. Первое объединение такого рода, о котором у нас имеются определенные сведения, образовалось в 1369 году с капиталом в 1500 дукатов. Его образовали несколько евреев в Римини и Анконе. Их примеру через несколько лет последовали другие. Так, в 1405 году, когда в результате переворота, характерного для эпохи Ренессанса, венецианцы лишили владений Франческо Каррару и заняли Падую, там уже имелась небольшая еврейская община. Скоро ее положение изменилось к худшему, так как аристократическая торговая республика неизбежно проявляла к ним меньше сочувствия, чем свергнутая ею тирания. С тех пор с евреями в Падуе обращались так же, как и в других венецианских владениях; их все больше и больше ограничивали, сводя род их занятий лишь к банковскому делу. Тем не менее значение падуанской общины неуклонно возрастало. В 1416 году в Болонье состоялся съезд итальянского еврейства, на котором пытались решить, как сдержать разрастание антиеврейских настроений. Падуя также находилась в числе представленных городов; два делегата от Падуи — Авраам бен Иуда, врач, и Исаак бен Мозес Финци — были выбраны в руководящий совет, который должен был охранять интересы евреев в последующие десять лет. На следующем съезде, прошедшем в Форли в 1418 году, падуанскую общину представлял Мозес бен Авигдор. С тех пор в Падуе заседал наблюдательный совет. В XV веке Падуя стала крупным центром еврейского образования. Иуда Минц основал там Талмудическую академию, которая вскоре приобрела всемирную славу. Учиться в ней приезжали студенты не только из Италии, но даже из Германии и стран Леванта. После смерти Иуды Минца в 1509 году руководство академией перешло к его сыну, Аврааму Минцу (ум. 1541), а затем к зятю последнего, Меиру Падуанскому (Катценелленбогену) (ум. 1565), и к его сыну, Самуэлю Иуде (1521–1597), который впоследствии стал венецианским раввином. Династия, таким образом, продолжалась целое столетие.

Поданный ими пример нашел последователей. Шестнадцать видных талмудистов регулярно посещали академию Иуды Минца. До наших дней дошло яркое описание, которое показывает необычную тягу к знаниям в начале XVI века со стороны глав общины — людей в основном состоятельных, чьи имена пользовались известностью и уважением в деловых кругах. В то время падуанская община славилась своим богатством. Хиртц (Нафтали) Вертхайм, чей дом ограбили во время беспорядков 1509 года — в результате перенесенных страданий он скончался, — построил частную синагогу, которая отличалась необычайным богатством и красотой; он приказал позолотить ее сверху донизу. Обратились с просьбой к дожу, который приказал Вертхайму воздержаться. Однако в иных вопросах власти не вмешивались. В результате убранство этого молельного дома славилось красотой и величественностью. Особенной известностью пользовался полог для ковчега Завета и подкладка для свитка Торы, с вышитым гербом Вертхайма. По слухам, она стоила 500 дукатов. Его современник, Хайим (Вита) Мешуллам, брат Ансельмо дель Банко из Венеции, находил своим деньгам лучшее применение. Его милосердие не знало границ. Трижды в неделю он бесплатно раздавал еду бедным; зимой, помимо еды, он раздавал дрова. После его смерти 7 октября 1531 года оказалось, что он оставил своим наследникам огромную сумму в 30 тысяч дукатов. Завещание, в котором он сделал необычайно щедрые пожертвования всем благотворительным организациям, в то время привлекло много внимания. Среди прочего, он оставил некоторые суммы дожу и синьории. Они, в свою очередь, должны были проследить, чтобы остальные пожертвования были переданы по назначению.