Александр Андреев - Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Общество также хорошо знало, что в экспортно-ориентированной экономике богатейшей черноземной страны ее теневая часть превысила половину валового внутреннего продукта.

Что касается обороноспособности державы, то с 1991 по начало 2014 год ни один проект перевооружения армии не был доведен до конца, а крупное вооружение советского периода находилось в состоянии распада. При этом украинский военно-промышленный комплекс имеет научные достижения и разработки мирового уровня, в том числе в производстве радаров, систем противовоздушной обороны, танков, автоматов и пистолетов.

В конце XX века во многих соседних с Украиной странах активизировались влиятельные силы, которые хотели бы забрать Галичину и Волынь в состав Польши, Закарпатье — в Венгрию, Буковину и Южную Бессарабию — в Румынию, воспользовавшись тем, что население этих областей имеет большие этнографические, политические, экономические и культурные различия. Клубок неразрешенных за четверть века противоречий наматывался на юго-востоке страны, и никто в Киеве не собирался его разматывать на катушки. Все шло своим ходом. «Одын дило робыть, другый гавы ловыть. Всэ одно якось воно будэ».

Закончив читать обзор, Максим грустно вздохнул, вынул из компьютера флеш-карту, поблагодарил дежурную и поднялся в свой номер.

Три сошедших с ума депутата были обычными в украинском понимании слугами народа и входили в агрессивно-послушное большинство Самой Верхней Рады, успешно путавшее государственный карман с собственным. Сводить их с ума таким дорогим и экзотическим способом для замены точно такими же не имело никакого смысла. Тайна происшедшего в збаражской корчме была совсем не в народных избранниках.

Максим вдруг вспомнил о траве бокка на Лысой Горе в Киеве, из-за которой в 1942 году тронулись несколько солдат вермахта. Может, бокка — это и есть тот самый галлюциноген растительного происхождения огромной разрушительной силы? Надо будет обязательно отыскать эту дурман-траву в Выдубичах и отдать на химический анализ. Вдруг это она горела в камине корчмы во время злополучного збаражского ужина? Однако как перед началом поиска снять с Лысой Горы страшное заклятье конотопских ведьм и отбиться от отряда кикимор? Чем черт не шутит, ведь абсолютно неизвестно, с чем ему придется столкнуться. Их, кикимор, как и траву бокку, у Ведьмина дерева никто не видел, но все о них слышали. Максим не был мистиком, но знал, что некоторые природные явления наука объяснить так и не смогла. А значит, надо будет перед поиском в Киеве заехать в Субботов, набрать в железную флягу святой воды из трех колодцев Богдана Хмельницкого и за три часа и триста пятьдесят километров доставить ее на Лысую Гору.

Утро вечера мудренее. Максим усилием воли заставил себя заснуть. Ему снился Вий, состоящий из неизвестных науке элементов периодической системы Менделеева, с мешком бокки за спиной, который с пушки Збаражского замка грозил московскому историку мохнатой лапой с огромными когтями.

В пятницу, 5 марта, Максим в девять часов утра уже был в читальном зале. Взяв последние из заказанных им дел и начав работать, он увидел, что оказался первым, кто расписался в листе просмотров на деле управлявшего Збаражским замком с 1892 по 1908 год Тадеуша Ломницкого. Оказалось, что пан Тадеуш интересовался русско-украинско-польской историей и много лет собирал документы и материалы по этой теме, которые ему давали тернопольские любители старины.

В его деле насчитывалось почти восемьсот листов, которые надо было хотя бы просмотреть до конца рабочего дня, и историк не стал тратить время даром. Максим, несколько уставший за неделю кропотливой работы со старыми документами и ежедневной беготни по городам и весям, но еще не знавший, что его ждет в ближайшие пятнадцать дней, не спеша, чтобы не порвать, перелистывал большие листы плотной бумаги с незамусоленными углами.

Тадеуш Ломницкий кое-что собрал в том числе и о Woine Domowei, Домашней Войне, как поляки называли Украинскую революцию XVII века, пытаясь принизить ее значение, считая украинские земли своими. Максим, свободно владевший польским и украинским языками, читал рукописные тексты XVIII и XIX веков, удивляясь огромному количеству росчерков и завитушек на каждой странице, что, по мнению неведомых авторов, должно было подчеркнуть их шляхетность. Работы по истории чередовались с отчетами управляющего владельцу замка, жившему во Франции, и уже на пятом листе Максим понял, что не успеет прочитать дело до конца в последний рабочий день недели. Он стал читать только титульные листы и заголовки, и события этого дня вдруг начали разворачиваться необычайно стремительно.

Листы 316–321 были написаны на латыни на отлично сохранившейся итальянской бумаге XVI века, что сразу же привлекло внимание московского историка. Ему часто приносили старинные документы для проверки их подлинности, и Максим хорошо знал всех средневековых производителей бумаги, делавших ее, конечно, не из древесины, а из тряпок, из которых теперь делали только заготовки для изготовления валюты, так она была прочна и долговечна. Максим вчитался в чеканно-изысканную латынь и понял, что это были письма, адресованные строителям каменного замка на Гнезне, князьям Юрию и Христофору Збаражским, написанные в конце XVI столетия. Первое письмо было, кажется, на философскую тему, а во втором князей приглашали на какое-то важное событие, которое должно было произойти в знаменитом Падуанском университете в ноябре 1598 года. О переписке князей Збаражских в научном мире ничего не было известно, и, убедившись, что совершил архивное открытие, Максим посмотрел в конец первого и второго письма, чтобы узнать их авторов и продолжить просмотр дела.

Увидев, кто почти половину тысячелетия назад написал старинные письма, Максим протер глаза, прочитал обе подписи еще раз и устало выпрямился на стуле. Вот это находка, вот это да! Первое письмо было подписано Эразмом из Роттердама, а второе — самим Галилео Галилеем! В конце XVI столетия эти титаны средневековья были преподавателями Падуанского университета, в котором слушали их лекции молодые князья Збаражские.

Максим оторвал глаза от удивительных писем, поднял голову, поймал взгляд заведующей, показал ей на дело перед собой и отодвинул соседний стул. Заведующая улыбнулась пантомиме историка, подошла, села на предложенный стул и вопросительно посмотрела на Максима. Ни слова не говоря, он положил между письмами белый лист бумаги, чтобы не трогать текст руками, закрыл дело, показал заинтригованной заведующей его обложку с номером дела, описи и фонда, затем чистый лист просмотров со своей фамилией, развернул дело на 316 листе и передвинул его заведующей читальным залом. Увидев титулатуру князей Збаражских и дату, опытная архивистка вздрогнула, а прочитав подписи под письмами Эразма Роттердамского и Галилея — ойкнула, заставив посмотреть на нее двух других посетителей зала.