Луи Буссенар - Избранные произведения. I том [Компиляция]

Да, конечно, это скорее всего дефект камня… Ведь туда невозможно добраться…

Между тем процессия двинулась дальше.

Еще один маленький коридор — крошечный туннель, выдолбленный в граните, — лестница, вторая терраса.

Ситуация не располагала к лирическим настроениям, и все же Тотор не сдержал восхищенного возгласа. В самом деле, трудно было представить себе что-либо более прекрасное, чем открывшийся его взору залитый светом африканский пейзаж. О, эти сверкающие блестки золотого песка в изумрудном обрамлении свежей листвы! Горизонт растворялся вдали, и все краски, словно преломляясь сквозь невидимую призму, играли в воздухе.

Тотор ощутил сильный толчок в спину и двинулся дальше. Полуприкрыв глаза, стараясь продлить очарование, он прошептал:

— Отчего природа так великолепна, а человек так жесток и зол?

Проходя через террасу, он услышал, как хлопнули ставни. Это с силой закрылись окна. Тотор удивился.

— Гарем! — пояснил один из охранников, радостно улыбнувшись.

Таков порядок: когда кто-то проходит через террасу, следует закрыть окна, чтобы жен султана никто не увидел.

Процессия свернула за угол и очутилась перед высоким крыльцом, ведущим к широкой двери, сплошь изукрашенной арабским орнаментом, переливающимся на солнце, точно золото.

— Вот это роскошь! — воскликнул Тотор. — Этот чертов работорговец, кажется, умеет наслаждаться жизнью.

Молодой человек поднялся на крыльцо и вошел в отворившуюся перед ним крошечную боковую дверцу.

Внутри было светло, стены затянуты яркими многоцветными тканями, по бокам стояли диваны… как будто только что доставленные из Клиши.

— Шикарно! — прошептал Тотор. — Если б меня еще и развязали!

Правда, на ходу веревка на запястьях немного ослабла, а охранники и не думали вновь затянуть ее. В мгновение ока пленник высвободился и стал крутиться перед зеркалом.

— Хо-хо! Ну и видок у меня в этих негритянских лохмотьях. Вскоре, очевидно, меня захочет принять Великая Обезьяна. Ну что ж! Придется удостоить его такой чести.

Что и говорить, видавший виды костюмчик, который он все это время носил, сильно поистрепался: из шести пуговиц на рубашке осталась только одна, да и та болталась на ниточке; брюки растянулись и, того и гляди, готовы были упасть; одной гетры как не бывало; башмаки просили каши…

Но француз всегда француз.

Тотор принялся тщательно причесываться, ероша шевелюру пальцами. На столике рядом с зеркалом он заметил кувшин.

— Это, должно быть, вода! Во всяком случае — какая-то жидкость с запахом роз. Тотор, хочешь, чтобы от тебя приятно пахло?

Он вылил содержимое кувшина на руки и смыл с лица остатки черной глины, затем, ничуть не стесняясь, сорвал со стены кусок белого кашемира и тщательно вытерся.

— Ну вот я и чист как стеклышко!

Неожиданно прямо перед ним открылась дверь. По обе стороны встали два чернокожих охранника в расшитых золотом ливреях, с ярко блиставшими саблями, чьи изукрашенные драгоценными камнями эфесы слепили глаза.

Некто в белом пригласил Тотора следовать за ним. На голове у незнакомца возвышался громадный зеленый тюрбан — верный знак того, что его владелец совершил хадж [537] Хадж — паломничество по святым местам, связанным с деятельностью мусульманского пророка Мухаммада; включает в себя посещение определенного числа святынь и строгое исполнение положенных ритуалов. .

«Тотор, дитя мое, ну, теперь держись! Вдохни поглубже и вперед! Помни одно: ты француз и должен умереть красиво, как Ришпен» [538] Ришпен Жан (1849–1926) — французский писатель, представитель артистической богемы Парижа; после объявления в 1870 году войны с Пруссией вступил в ополчение. .

И вот, гордо выпятив грудь, наш галльский петушок вошел в зал. Дьявольщина! Декор напоминает ворота Сен-Мишель [539] Сен-Мишель — имеется в виду триумфальная арка в Париже, воздвигнутая в 1674 году архитектором Пьером Бюлле и пышно декорированная скульпторами Дежарденом, Марси, Ле-Онгром и Легро; арка воздвигнута в честь короля Людовика XIV по случаю присоединения провинции Франш-Конте. . Огромный зал, точно неф кафедрального собора в стиле Альгамбры; [540] Альгамбра — крепость-дворец мавританских властителей в Испании, построенная в XIII–XIV веках около Гранады; считается лучшим образцом мавританского искусства в Испании. колонны и свод украшены мозаичными панно, на стенах разноцветная обивка, ноги утопают в теплом ворсе восточных ковров, высокие окна выходят на террасу, откуда открывается великолепный вид. Все это слегка напоминает театральные декорации, однако очень красиво.

В глубине, под балдахином, возвышался трон. Не кресло, а нагромождение подушек, шелка, бархата, золота, серебра.

— Потрясающе! — подумал Тотор. — Но меня почему-то не покидает ощущение, будто все это липа. Вкуса им явно недостает!

В зале было много солдат — арабов и негров: белоснежные одеяния вперемежку с пестрой униформой.

Заинтриговало Тотора то, что он увидел у подножия трона, немного правее от центра: какой-то резервуар непонятного предназначения, что-то вроде большого таза из меди или золота, диаметром метра в два, возле которого стоял высоченный негр, ростом не менее шести футов, небрежно опираясь на гигантскую саблю без ножен.

По другую сторону от трона Тотор заметил группу людей и…

Верить ли глазам? Сон это или кошмар?..

Меринос, Меринос собственной персоной! Руки связаны, лицо бледное и равнодушное. Он явно утомлен.

Но жив, жив, черт побери!

Тотор расхорохорился и, не обращая внимания на важных придворных, на вооруженную охрану и мусульманское духовенство, заорал во все горло, так что стены величественного зала задрожали.

Ему ответил такой же радостный, счастливый крик.

Поначалу Меринос не заметил вошедшего Тотора, но, узнав его, тотчас захотел было протянуть другу руки, однако помешали кандалы.

— Негодяи! — вскричал Тотор, пытаясь пробиться сквозь толпу.

Его не пропустили. Солдаты сомкнули ряды, и Тотор вынужден был остановиться.

Он смотрел на Мериноса. Того тоже оттащили назад, и великан с обнаженной саблей встал рядом.

Тотора била дрожь, кровь кипела, и невыразимая радость наполняла душу. Меринос! Его Меринос жив!

Но другу тоже грозила опасность. Впрочем, следовало вести себя осторожно. Не стоило дразнить гусей, не то быть беде. Вероятно, все это плохо кончится. Но, по крайней мере, они умрут вместе, рука в руке, как братья.

Между тем почтенное собрание глухо волновалось и Тотор ощущал на себе недружелюбные взгляды. Но тут зазвучали фанфары, и толпа всколыхнулась. Военные вытянулись в струнку, высоко подняв ружья, иные обнажили сверкающие сабли. Имамы [541] Имам — духовный руководитель, глава мусульманской общины. склонили головы и сложили руки в мусульманском приветствии.