Луи Буссенар - Избранные произведения. III том [компиляция]

— Вы — Мадьяна. Существо мужественное, чистое и красивое, что, на мой взгляд, превыше всего. А я — ваш до конца дней.

— Но достойна ли я вас? Следует рассказать, почему вы нашли меня в Контесте одну с моей верной кормилицей посреди ужасных авантюристов. А также, зачем бандиты похитили меня… Почему, наконец, мы покинули этот ад и отправились в Сен-Лоран, где будем завтра, а затем поедем в Кайенну, куда нужно прибыть как можно раньше.

— Мадьяна! Дорогая Мадьяна! Вы вырвали меня у смерти. Я безгранично люблю вас, бесконечно восхищен и признателен… Я испытываю к вам горячее, неколебимое доверие. Храните про себя или, если хотите, откройте вашу тайну. Все, что вы сделаете, будет хорошо.

— А я обязана вам свободой, жизнью и честью! Отныне вам принадлежит мое горестное прошлое, еще более туманное настоящее и будущее, в котором, надеюсь, нас ничто не разлучит. Никогда! Вот почему я не буду ничего скрывать.

— Так говорите! Я выслушаю вас с вниманием и радостью.

Душераздирающая история. — После трагедии в Сен-Пьере. — Все время неудача. — Почему Мадьяна оказалась в Контесте. — Открытие. — Роскошь. — Письмо. — Оправданные страхи. — Отъезд. — Счастливое путешествие. — Голландский правитель. — Арест. — Ужасная ошибка. — Катастрофа.

— Как вы знаете, я родилась на Мартинике [1838] Мартиника — один из малых Антильских островов, владение Франции. 998 тысяч кв. км. Население (в 1894 году) — 20 тысяч чел. Открыт в 1493 году X. Колумбом. Переходил из рук в руки колонизаторов. Окончательно принадлежит Франции с 1814 года. , в старой креольской семье. Отец отслужил офицером в морской пехоте и женился на той, что дала мне жизнь. Брак, соединивший две безграничные любви и два огромных состояния. Мы были в числе самых богатых и счастливых семей, когда восьмого мая тысяча девятьсот второго года произошла ужасная катастрофа, полностью опустошившая остров.

— А! Бедствие в Сен-Пьере [1839] Сен-Пьер — город на острове Мартиника, основан в 1665 году, разрушен и дотла сожжен извержением вулкана Пеле в 1902 году, когда погибли все 40 тысяч человек, населявших город. . Гора Пеле…

— В несколько минут наше счастье рухнуло. Плантации были опустошены, люди сметены с лица земли, состояние пошло прахом, а моя мать… дорогая, святая мама погибла. Мне было девять лет.

— Мадьяна! О, это невыносимо!

— Мы оказались посреди ужасной разрухи. Отец обезумел от горя. Кормилица, чуть живая, держала в руках мое почти бездыханное тело. Чудом мы уцелели и выжили, видимо для того, чтобы с отчаянием в сердце оплакивать смерть любимого существа, милого и доброго.

Горе чуть не убило моего отца. И если он не умер от смертельной тоски, то только благодаря горячей любви к дочери. Его привязывала к жизни мысль об отцовском долге. Папа обнял меня и, глядя в мое лицо влажными от слез глазами, сказал: «Я буду жить ради тебя, родное дитя, я восстановлю наше состояние!» И с того дня никогда не видели его ни плачущим, ни, увы, улыбающимся! Для возрождения былого счастья Мартиника не оставляла никакой надежды. Человек мужественный и решительный, отец начал подумывать о нашей Гвиане, ее богатых приисках, работа на которых требовала изнурительных усилий, часто не приносивших удачи. Но иногда труд вознаграждался потрясающим успехом.

Железная Рука, слушавший с бьющимся сердцем эту тяжелую исповедь, нежно прервал девушку:

— Но жизнь в жестокой битве, схватка с ужасными трудностями, не знающая передышки борьба с любителями наживы, — все это конечно же безмерно огорчало вашего мужественного отца, чью энергию и бесстрашие вы унаследовали.

— Да, мой друг, да. Итак, семья переехала в Гвиану, папа устроил нас в Кайенне, в лагерь Монжоли, прибежище всех несчастных, а сам уехал на золотые прииски. Мы остались одни, без средств к существованию, если не считать небольших субсидий от правительства и того, что зарабатывала мама Нене. О, несравненное, дорогое и горячо любимое создание! Вторая мать, бесконечная преданность которой стала для меня единственной поддержкой в детстве. Мы жили среди таких же несчастных, как и я, братски объединенные бедой.

Годы пролетели быстро. В детстве тяжелые воспоминания и скорбь длятся недолго. От отца приходили письма, полные нежности. К ним всегда добавлялось немного золота, доставляемого кем-нибудь из старателей. Мне шел пятнадцатый год, и я все больше испытывала непобедимое желание увидеть папу, которого я представляла себе очень несчастным, безжалостно одиноким, снедаемым лихорадкой; все звали его Старатель-Фантом [1840] Фантом — призрак, привидение. .

Я написала ему о моем большом желании увидеться и доверила свое послание одному из случайных людей. Прошло полгода, но ответа не было. Обуреваемая тревогой, я решила осуществить безумный замысел. Мы с кормилицей отправились в этот ненадежный, загадочный край, где идет борьба не на жизнь, а на смерть. Шестьсот километров пути… И в каких невыносимых условиях! Вы представляете себе, чем для нас был подъем в гору?

Ведь сейчас мы покрываем за один день расстояние, которое тогда удавалось преодолеть лишь за неделю. Теперь скорые поезда перемещают нас, как перышки, и их более шестидесяти, следующих из Со-Эрмина до приисков Итани.

Мы шли пешком. Бесконечные переходы через горы, кустарники, саванну, болота, лес, под дождем и солнцем… Сквозь туман и назойливые облака мошкары мы пробирались усталые, голодные, терзаемые жаждой и лихорадкой.

И наконец прибыли, лишенные всего, в Неймлесс!

— О да!.. Неймлесс! Этим все сказано, — печально вставил Железная Рука. — Во-первых, надо было жить. А где и как?

— К счастью, у меня есть кое-какие способности. Я пою, поэтому с самого начала использовала свой жиденький голосок для того, чтобы как-то существовать.

— У вас божественный голос!

— Не будем преувеличивать. Кроме всего прочего, мама Нене — немного колдунья. Это свойственно всем старым негритянкам Мартиники. Она «врачевала» людей, то есть устраняла порчу, лечила болезни, зачаровывала змей. Еще когда я была маленькой, Нене посвятила меня в тайны своего искусства.

— Она сделала из вас самую очаровательную волшебницу.

— У вас прелестная манера толковать слово «колдунья». Однако солнце садится, время торопит. Я должна до наступления ночи закончить свой рассказ, хотя только начала.

Мы стали работать сиделками. Лечили креольскими средствами горячечных больных [1841] Горячечные больные — горячкой до начала XX века называли несколько болезней, сопровождавшихся высокой температурой и потемнением сознания. и выздоравливающих от язв желудка, за работу ничего не брали. Но нам добровольно кое-что приносили и очень мило предлагали отъявленные жулики; отказаться было просто невозможно.