Луи Буссенар - Избранные произведения. III том [компиляция]

Оба судьи были знакомы с давних пор и испытывали друг к другу глубочайшее уважение.

Обменявшись энергичным рукопожатием и приветственными словами, в которых чувствовалась искренняя симпатия, Фужерон и его коллега приблизились к трупу. Фужерон сказал:

— Знаете ли вы этого человека?

Бувар тут же ответил:

— Это старый виконт де Монвиль! Боже мой, какое несчастье!

— Теперь, когда нет сомнений по поводу его личности, извольте прочитать эту бумагу, адресованную вам лично.

— Нет, только после вас.

— Я прошу вас.

Уступив настойчивым просьбам коллеги, Бувар развернул бумагу, исписанную кровавыми буквами, и, прочитав ее, был сильно взволнован.

— Это ужасно! — дрожащим голосом произнес он. — Лучше посмотрите сами, дорогой Фужерон, затронута честь одной семьи…

— Есть ли в этом необходимость?

— Безусловно.

Судья из Оржера прочитал письмо и был, пожалуй, еще более потрясен, чем его коллега. Он перечитывал его, долго размышлял и добавил:

— Честь не только одной семьи, как вы говорите, дорогой гражданин Бувар, а пяти или даже шести, и самых уважаемых семей из Шартра и окрестностей…

В этой тайне в некотором роде заключается вопрос жизни и смерти для двадцати невинных, которых будут обливать грязью, если вдруг станет известно…

Фэнфэн… незаконнорожденный сын этой благородной женщины. Брат, племянник… свойственник кого-то из этих несчастных… О! Пусть эта страшная тайна навсегда останется между нами!

— Но если его арестуют, его — подлого злодея… Если он заговорит… Если на следствии он выкрикнет в зал имя своей матери… Вы понимаете, Фужерон, имя матери, которое он, без сомнения, знает…

— Надо поразмыслить. В подобных обстоятельствах необходимо действовать с особой осторожностью.

Во-первых, я не стану упоминать в протоколе имя виконта де Монвиля, поскольку положение эмигранта ставит его вне закона.

Итак, обнаруженное нами тело принадлежит нищему — некоему папаше Франсуа…

— Да! Все верно, Фужерон, все верно!

— Но… что с вами? — воскликнул судья из Оржера, увидев, что его коллега побледнел и стал задыхаться, словно вот-вот потеряет сознание.

— Со мной, Фужерон… На моей совести… самая убийственная для спокойствия и чести судьи вещь — осуждение невиновного! Жан де Монвиль… невиновен… и погиб по моей вине! Боже мой! Дайте мне время, чтобы начать и довести до конца дело восстановления его репутации.

Первые действия мирового судьи из Оржера заключались в констатации последствий преступления и поначалу не дали никаких результатов.

Подлинная личность Фэнфэна так и не была установлена, поскольку старый Монвиль, к несчастью, не знал, что его внебрачный сын потребовал и получил узаконенное право на наследование, что он присвоил имя де Монвиля и завладел замком Жуи.

Но тем не менее выяснилось одно важное обстоятельство: Фэнфэн — не первый встречный негодяй. Поскольку он оказался родственником самых уважаемых семей округи, то при его поимке следовало принять меры, чтобы избежать страшного скандала.

К несчастью, об этом еще рано было говорить.

Кроме местных национальных гвардейцев, на которых нельзя было особенно рассчитывать, по соседству не было других вооруженных сил, не считая бригады жандармерии, расквартированной в Жанвиле.

Мировой судья решил немедленно предупредить начальника этой бригады, сержанта Вассёра. Но тот был в отпуске, уже два дня как отдыхал дома с семьей и должен был вернуться на службу не ранее чем через две недели. Досадная помеха, о которой Фужерон, знавший смелость и энергичность сержанта, весьма сожалел.

В довершение почти все жандармы отсутствовали по служебным надобностям и должны были вернуться лишь к ночи.

Таким образом, заполучить их в Мийуард можно было лишь утром следующего дня. Двадцать четыре часа упущены — такая потеря могла стать непоправимой.

Вполне оправившийся после ранения Леон Бувар, сгорая от желания немедленно броситься в погоню, отдал в распоряжение судьи шестерых гусар — эскорт, сопровождавший его отца. За неделю до описываемых событий власти поручили капитану командование тридцатью пятью конными гусарами из второго гусарского полка для поддержания безопасности в округе. Эти храбрые люди, истинные солдаты Республики, расквартированные в Базош-ле-Гальранде, начали регулярно совершать рейды вокруг города, наводя страх на всякий сброд, который стал спешно покидать окрестности.

Молодому офицеру наконец удалось достичь своей цели, после бесчисленного множества запросов и серии рапортов, систематически откладываемых в долгий ящик безразличными или продажными чиновниками. Потребовалось все его упорство, да и стечение обстоятельств, при которых он едва не был убит, чтобы власти пожелали прислушаться к жалобам жителей Боса и выделили тридцать пять человек из легкой кавалерии второго полка, стоявшего гарнизоном в Шартре.

Гражданин Фужерон принял предложение капитана. Тот со своими гусарами обшарил все окрестности, но вернулся ни с чем. Никто не видел либо не смел признаться, что видел подозрительных людей. Столь велик был страх перед местью бандитов, заставлявший местных жителей держать язык за зубами.

— Я вас предупреждал, — сказал гражданин Фужерон. — Эти несчастные обезумели от страха, и в этом нет ничего удивительного, они давно брошены на произвол судьбы и лишены защиты!

Вы можете не сомневаться, дорогой капитан, они ничего не расскажут — абсолютно ничего — человеку, которого не знают.

Со временем они осмелеют и мало-помалу, сперва осторожничая, начнут заводить об этом разговоры, но только между собой.

Эти разговоры дойдут и до жандармов, но не сразу, а постепенно: для этого нужны чутье, терпение и даже некоторая хитрость, чего невозможно требовать от вас, боевого офицера. Какая неудача, что нет Вассёра!

— Но тогда, — прервал его капитан, — я лишний в этой операции!

— Как раз наоборот! Вассёр — это ищейка, которая выманит зверя из неприступного убежища. Вы же — гончая, которая бросится за ним в погоню… Это будет тяжелая охота, где на каждом шагу поджидают опасность, трудности и усталость.

— Что ж, в добрый час! Я непременно должен отомстить!

— А если вам случится изловить Фэнфэна, постарайтесь, чтобы с ним произошел… несчастный случай со смертельным исходом, благодаря которому ему не придется предстать перед судом присяжных.

Затем, попрощавшись с обитателями фермы, судья Фужерон вернулся в Оржер, пообещав назавтра прислать жандармов, а отец и сын Бувары вместе с гусарами вернулись в Базош дожидаться приказа о выступлении.

В отсутствие начальника бригады, жандармы Винсент и Розье под командованием их товарища Прюдома, заменявшего Вассёра, прибыли на следующий день в Мийуард и составили подробный протокол.