Луи Буссенар - Избранные произведения. II том

Лузитанское правительство не утруждало себя заботой о своих служащих. Жалованье им выплачивали редко, а зачастую и вовсе не выдавали, предоставляя полную свободу выкручиваться как угодно. Они и выкручивались, да так ловко, что жили совсем неплохо и довольно быстро сколачивали солидные состояния, свидетельствовавшие, несомненно, об их изумительных административных способностях.

Жан Грандье, осведомленный об этой особенности бытия местной администрации, поговорил несколько минут (ведь время — деньги!) с его превосходительством и тут же получил разрешение на немедленную выгрузку своей поклажи. Его превосходительство потребовал лишь устного заявления о том, что в многочисленных и тяжелых ящиках находятся исключительно орудия труда. Жан, не моргнув, охотно выполнил требование и тотчас уплатил таможенные пошлины, которые многим показались бы, вероятно, несколько раздутыми, ибо составили кругленькую сумму в тридцать пять тысяч золотых франков. Правда, из них лишь пять тысяч приходились на долю правительства, остальные же тридцать шли в карман его превосходительства. И это понятно: его превосходительство, в свою очередь, должен был вознаградить за временную слепоту английских контролеров, что стоило ему нескольких крон! [1872] Крона — денежная единица, принятая во многих странах мира.

Жан был в восторге от сделки и приказал, не мешкая ни минуты, выгружать «орудия труда», которые тут же были отправлены по железной дороге в Преторию [1873] Претория — город, основанный бурами в 1855 году, назван в честь бурского политического деятеля Андриеса Преториуса; в 1860–1900 годах — столица Республики Трансвааль, с 1910 года — столица Южно-Африканского Союза, с 1961 года — ЮАР. .

Неистощимое великодушие и неиссякаемая веселость юноши производили сильное впечатление на всех, кто сталкивался с ним. Умение одним лишь словом или жестом заставить повиноваться себе, сдержанность, преисполненная чувства собственного достоинства, непринужденность в обхождении с людьми, уверенность в своих силах — все выдавало в нем вождя.

Товарищи, первыми фанатически поверившие в Жана, вербовали все новых и новых добровольцев. Таким образом, отряд пополнился двумя юными креолами [1874] Креолы — потомки первых переселенцев-колонизаторов из Европы в Южную Америку. из Реюньона [1875] Реюньон — остров в Индийском океане, в группе Маскаренских островов, колониальное владение («заморский департамент») Франции. , которые, попытав счастья в шахтах Трансвааля, возвращались домой без единого лиарда [1876] Лиард — французская монета. , а затем — еще двумя молодыми португальскими солдатами, дезертировавшими по какой-то веской причине из своих частей, и, наконец, юнгой торгового флота, страстным любителем приключений, покинувшим свой корабль, чтобы примкнуть к отважным сверстникам. Хотя среди пятнадцати парней, мечтавших о подвигах, оказались представители самых различных национальностей, все они отлично уживались друг с другом, слившись в тесную, дружную семью.

Через двадцать четыре часа после прибытия в Лоренсу-Маркеш поезд уже мчал юных искателей приключений в Преторию, куда они и прибыли без особых осложнений. Жан Грандье отправился к Крюгеру и был тут же принят вместе с товарищами, так как в Трансваале ничто не преграждало доступ к президенту — ни приемные, ни адъютанты, ни секретари — и каждый, у кого было дело, мог свободно встретиться с этим необычайно популярным государственным деятелем, воплощавшим в себе неизбывную энергию отважных, сражавшихся за независимость своей родины жителей героической республики.

Волонтеров ввели в обширный зал. За заваленным бумагами письменным столом сидел президент. Секретарь, стоя рядом, перелистывал депеши и по указанию патрона делал на них пометки. В уголке крепко сжатых губ старика свисала его неизменная трубка, дымившая после методических и коротких затяжек. Выразительное, с крупными чертами и массивным подбородком лицо великана, знакомое по фотографиям всему миру, было обрамлено густой бородой, чуть прищуренные глаза пронизывали собеседника острым взглядом, отражавшим твердость характера и внутреннюю силу. Достаточно было взглянуть на его крепко сбитую фигуру и сдержанные, неторопливые движения, чтобы ощутить сокрытую в нем мощь и железную, непреклонную волю. Короче говоря, ничего общего с Крюгером на английских карикатурах!

Этот человек производил величественное впечатление, несмотря на простоту нескладно скроенной одежды и вышедший из моды смешной, единственный в своем роде и неизменный, как и его трубка, шелковый цилиндр, без которого он нигде и никогда не появлялся. Но шляпа эта — предмет особый: она словно бы являлась частью самого президента Крюгера и в данном отношении была столь же уникальна, как и чепчик королевы Виктории [1877] Виктория (1819–1901) — королева Великобритании (с 1837 года). , монокль мистера Джозефа Чемберлена [1878] Чемберлен Джозеф (1836–1914) — министр колоний Великобритании в 1895–1903 годах, один из идеологов английской колониальной политики на рубеже XIX–XX веков. или треуголка Наполеона. Цилиндр поражал всякого, кто видел его впервые, и у Фанфана, ошеломленного подобным шедевром шляпного мастерства, невольно вырвалось по меньшей мере непочтительное восклицание:

— Боже, ну и колпак!

К счастью, президент не разбирался в тонкостях парижского жаргона. Впрочем, Крюгер не знал — точнее, уверял, что не знает и не понимает, — ни одного языка, кроме голландского, хотя благоразумнее было бы не очень доверять этому.

Президент медленно обернулся к Жану Грандье, легким кивком ответил на его приветствие и спросил через своего переводчика:

— Кто вы и что вам угодно?

— Я — француз, желающий сражаться на вашей стороне, — последовал лаконичный ответ.

— А эти мальчики?

— Завербованные мною волонтеры. Я за свой счет вооружаю, снаряжаю и одеваю их, покупаю им коней.

— Вы так богаты?

— Да. Всего я намерен собрать сотню молодых людей, чтобы сформировать из них роту разведчиков, которую передам в ваше распоряжение.

— А кто будет командовать ими?

— Я. Под начальством одного из ваших генералов.

— Но ведь они еще совсем молокососы!

— Молокососы? Неплохо! Отныне так и будем называться: отряд молокососов. Могу вас заверить, вы не раз услышите о нас!

— Сколько же вам лет?

— Шестнадцать.

— Гм… молодо-зелено.

— Но своего первого льва вы убили в шестнадцать лет, не так ли?

— Верно! — улыбнулся Крюгер.

— И разве не в юном возрасте человек полон дерзновенных мечтаний, способен на беззаветную преданность, жаждет самопожертвования и с презрением относится к опасностям и даже к смерти!