Луи Буссенар - Избранные произведения. II том

Пригнав бревно и вытащив его на берег, Боско, с помощью своей подруги, привязал лямками гамака к рее пагару. Фиделия, чтобы одежда не сковывала движений, разоблачилась и осталась обнаженной в полном великолепии своей скульптурной красоты.

Боско, вечный зубоскал, засмеялся и заявил:

— Мое тело далеко не так совершенно, как твое. Поэтому его демонстрацию мы отложим на потом.

Прикрепив одежду Фиделии вторым гамаком, они совместными усилиями столкнули рей в воду.

Волны тотчас же подхватили их и понесли к противоположному берегу, в то время как они, ухватившись за рей, энергично работали ногами.

Фиделия плавала как дорада [731] Дорада — костистая рыба с серо-голубой спиной и ярким золотистым пятном между глаз. и ни в чем не уступала Боско, чувствовавшему себя в соленой воде подобно морской свинье [732] Морская свинья — морское млекопитающее из семейства дельфинов; другое название — пыхтун. .

Все было бы прекрасно, если бы не одна вещь, предвидеть которую они никак не могли.

Все события происходили на экваторе, а тут случаются внезапные и яростные приливы, обладающие неслыханной разрушительной силой [733] Дело тут не в собственно океанском приливе, а в конфигурации берега: приливная волна заходит в узкие бухты удлиненной формы или устья рек, где и проявляется ее разрушительная сила; лучше всего подобное явление изучено в Бразилии, где оно получило местное название «поророка». . Налетая на Южноамериканский континент, они отрывают огромные куски берега, намывают песок на судовые фарватеры, выдирают с корнем деревья, все крушат и перемешивают.

Громадная, мчащаяся со скоростью курьерского поезда волна обрушилась на Боско и его подругу.

Они выдержали натиск, плотно прильнув к бревну, ходившему ходуном: оно ныряло, выныривало, крутилось на месте.

— Вот уж волна так волна, недурна! — насмешливо заявил парижанин, когда душ окончился. — Ты в порядке, Лия?

— Да, дорогой.

— Держись, девочка, держись!

Но из морских глубин примчался другой сине-зеленый, с пенным гребнем вал.

Напружинив спину и крепко обняв бревно руками, Боско ожидал, пока через него не перекатится водяная гора.

И этот удар путешественники перенесли довольно сносно — бревно вынырнуло и обоих пассажиров не смыло с него.

«Все идет хорошо», — думал Боско, глядя на приближающиеся с противоположного берега огромные деревья, забрызганные водяной пылью и пеной.

Громыхая как раскаты грома, подмывая и вырывая висящие в воздухе корни прибрежных деревьев-исполинов, изогнув страшный гребень, на пловцов обрушился третий вал.

— Крепче, держись крепче, детка! — вопил Боско, но голос его потонул в ревущей стихии.

Когда волна наконец с грохотом разбилась, рей могучим напором вышвырнуло из воды далеко на берег, где перемешались деревья, щепки, лианы и трава.

Он упал на землю, покрытую тиной, и глубоко ушел в нее. На одном из его концов красовалась притороченная лямками гамака невредимая пагара. На месте был и второй гамак. Но ни Боско, ни девушки на бревне не было.

Что стало с несчастными нашими героями, которых, казалось, беспощадный злой рок преследовал не уставая? Где же Боско, добросердечный, отзывчивый, искренний, неуклонно верный долгу дружбы, сохранивший веселость, несмотря на несправедливую кару, которую он так незаслуженно понес…

Где же прекрасная мулатка — его возлюбленная, душой и телом преданная белому человеку и бывшая для него ангелом-утешителем в беспросветном аду, где, казалось, должна была угаснуть всякая надежда…

Но любовь Фиделии [734] От французского fidèle — верный. — вот меткое имя! — была сильнее смерти.

В тот момент, когда волна разбилась о берег, девушка почувствовала, как Боско заскользил по вертикально вставшему рею. Одним концом балка ударила его, он потерял сознание и камнем ушел под воду.

Желая спасти любимого или погибнуть вместе с ним, мулатка без колебаний оставила бревно и, нырнув вслед за Боско, обхватив его неподвижное тело, вынырнула на поверхность.

Они очутились среди обломков, щепок и разного мусора, несомого сильнейшим течением и ранившего их и без того изможденные тела.

Но, оглушенная, полузадохнувшаяся, мужественная девушка продолжала бороться.

Держа голову Боско над водой, с необычайной силой, ловкостью и отвагой она продолжала плыть к проклятому берегу, теперь, казалось, убегавшему от нее.

Еще немного — и море успокоится, прилив закончится.

Если они теперь же не достигнут берега, они погибли… Отлив неминуемо подхватит их и отнесет в море, тогда ничто уже не спасет их.

К счастью, по фарватеру пролива близ гвианского низкого берега, так часто меняющего свою конфигурацию, обычно образуются встречные течения. Один из таких противотоков подхватил их и вынес в устье заболоченного, полного ила и тины ручья, именуемого Мадлен.

Фиделия уже дотянулась до какого-то корня, как испустила жалобный стон: начался отлив. Она понимала, что их неминуемо снесет. Ее горестный крик вмиг дошел до сознания Боско, уже начавшего приходить в себя.

— Ты смотри, — откликнулся он с поразительным, присущим ему во всех случаях жизни хладнокровием. — Я-то думал, что проснусь уже на том свете. А вроде еще живой… Эге, похоже, теперь мой черед стать ньюфаундлендом [735] Ньюфаундленд — распространенная порода крупных собак-водолазов. и вытащить из воды эту прелестную девушку!

Поняв опасность положения, Боско сразу же почувствовал прилив сил. Он обнял одной рукой возлюбленную и тоже уцепился за древесный корень. Чувствуя, как отлив уже тянет его в океан, юноша с ужасом вопрошал себя, сколько же еще он сможет так продержаться.

Вода понемногу спадала, и вот они уже по пояс в липком, вязком, зловонном иле, где кишат насекомые, рептилии, ракообразные.

Наступила ночь, еще больше увеличив его тоску и отчаяние.

…Он начал шарить вокруг себя, нащупал твердую почву и, каждую минуту опасаясь соскользнуть в какую-нибудь яму, побрел вдоль ложа ручья, держа на руках потерявшую сознание девушку.

В темноте Боско споткнулся о рей и чертыхнулся. Положив Фиделию на кучу водорослей, остро пахнущих морем, он осмотрел препятствие и узнал их бревно.

Как мы знаем, мокрая пагара все так же была привязана к нему. Боско терпеливо развязал узлы, открыл корзину и вынул маленький лубяной сосуд с тростниковой водкой.

Раздвинув стиснутые зубы Фиделии, Боско влил ей в рот несколько капель спиртного. Девушка вздохнула и пошевелилась. Вне себя от радости, он готов был прыгать, петь, танцевать, крича:

«Она жива, жива, милое дитя! Не придется мне ее оплакивать! Не придется терзаться от мысли, что она умерла, спасая меня…»