Луи Буссенар - Избранные произведения. II том

Но эти названия не прижились. Теперь лекарство окрестили, по аналогии с прежним, «порошком иезуитов».

Долгое время истинная природа порошка оставалась неизвестной медикам. Только в 1679 году один англичанин по имени Тальбот, сбывавший, если верить мадам Севинье [1394] Мадам Севинье — Мария де Рабютен-Шанталь, маркиза де Севинье (1626–1696), французская писательница, хозяйка литературного салона в Париже, автор «Писем» (изданы в 14-ти томах в 1862–1925 гг.). , в Париже «порошок иезуитов» по четыреста пистолей за дозу, открыл за баснословную цену тайну Людовику XIV.

Благодаря королю, купившему секрет для того, чтобы сделать его всеобщим достоянием, хину узнали и во Франции.

Первые сведения и точные данные о хинном дереве и местах его распространения добыл во время своих экспедиций французский геодезист Шарль Мари де Ла Кондамин.

Отправившись в Центральную и Южную Америку вместе с Годеном и Бугером, он, воспользовавшись случаем, досконально изучил долину Лойя, где росли целебные деревья.

По свидетельству Жозефа де Жюсье [1395] Жюсье Жозеф де (1686–1758) — французский ботаник, участник экспедиции упомянутого выше Ла Кондамина. , ботаника экспедиции, Ла Кондамин первым на месте составил описание такого дерева, зарисовал с натуры все его части, вернул ему первоначальное название «кинкина» и в 1738 году, спустя ровно сто лет со времени излечения герцогини, опубликовал работу о хине.

Исследования Кондамина продолжил Жозеф де Жюсье, который остался в Перу на два года.

Благодаря трудам двух французских ученых, точным описаниям и привезенным образцам хина заняла законное место в ботанике и была занесена великим шведом Линнеем в семейство мареновых.

Жозеф де Жюсье не торопился возвращаться во Францию. Увлеченный открытиями в неизведанной стране, он проехал всю Перу, добравшись до Боливии, и вернулся на родину лишь в 1771 году. Здоровье ученого было подорвано и не позволило ему достойным образом обработать полученные данные и опубликовать их.

В 1776 году французское правительство поручило ботанику Домби продолжить исследования Жозефа де Жюсье. Однако правительство Испании, которому подчинялось Перу, всячески препятствовало проведению экспедиции. Стремясь присвоить честь новых открытий, оно задерживало выезд Домби и снарядило собственные экспедиции под руководством ботаников Рюица и Павона.

Домби, вынужденный присоединиться к испанцам, вместе с ними побывал в местах распространения хины и сделал ценные открытия. К несчастью, государственные чиновники, препятствовавшие организации французской экспедиции, не позволили ему воспользоваться результатами этих открытий. Его коллекции не добрались до Музея истории естествознания, затерявшись в дороге. Увы! Ученый не смог предать гласности итоги своих изысканий.

Слава Богу, что Рюиц и Павон сумели обнародовать свою работу — «Флора Перу и Чили».

Регионом распространения чудо-дерева долгое время считали лишь перуанские долины, пока Жозе-Селестино Мутис, придворный медик вице-короля дон Педро Массиа де ла Седра, не открыл хину в Новой Гренаде, близ Санта-Фе. Целебные свойства ее оказались такими же, если не эффективнее, нежели у той, что произрастает в долине Лойи.

Результаты его исследований тут же оспорили Рюиц и Павон, демонстративно выказав свое презрение знаменитому ботанику.

Будущее, однако, показало, что Мутис был абсолютно прав. Производители хинина до наших дней предпочитают всем остальным те виды растения, которые открыл и описал Мутис.

Ученый находился еще в Санта-Фе, когда два знаменитых путешественника, Гумбольдт и Бонплан, выехав из Европы в 1799 году, высадились в Картахене (Колумбия) в 1801-м, посвятив весь предыдущий год исследованиям бассейна реки Ориноко. Погостив у Мутиса, они пересекли Новую Гренаду, королевство Кито, северные провинции Перу, чтобы отправиться в Мексику, в одно из самых плодотворных путешествий века.

Результатом этой экспедиции стало открытие и описание новых разновидностей хины. Впервые была расширена зона географического ее распространения и выявлены новые свойства коры.

Сегодня мы помним имена Пирди, Хартвига, Гудо, Варсевица, Линдена, Функа, Шлима, Триана, Поппинга, Лешлера. Все они побывали в Новой Гренаде, в Перу, в Чили и обогатили науку новыми данными.

До 1848 года неизученной оставалась территория Боливии. Ни Жозеф де Жюсье, проникавший в самые глухие районы, ни Хенк, знаменитый его последователь, Боливией не занимались. А потом именно в этих районах стали добывать ценные виды хины, и именно эти места особенно богаты ею.

Исследования здесь проводил Веддель, отделившись от экспедиции Кастельно [1396] Кастельно Франсис (1812–1880) — французский путешественник. В 1843–1847 годах дважды пересек Южную Америку. . Ученый проник в провинцию Карабайя. Из этого путешествия он привез обильный материал. Среди прочего — восемь новых видов хины, старательно описанные во всех деталях в его «Истории изучения хины». Главное внимание Веддель уделил микроскопическому исследованию органов растения, результатом чего стали ценнейшие открытия.

Между тем разного рода обстоятельства способствовали дальнейшему продвижению науки в этой области.

Все путешественники, присутствовавшие при изготовлении лекарственного средства дикарями, выражали опасение, сохранятся ли чудодейственные свойства хины, если ее попытаться разводить в других местах. Ведь естественные запасы не бесконечны.

Голландское правительство первым поняло, что в этом направлении необходимо что-то предпринять. В Перу и в Боливию отправился доктор Хасскарл, с тем чтобы привезти живые растения на территорию нидерландских колоний и натурализовать там.

Эксперимент завершился полной победой ученого. Молодые деревца прекрасно прижились на Яве, где их и по сей день успешно выращивают.

Вскоре примеру Голландии последовала и Англия, поручив аналогичную миссию Маркхаму, Притчеру и Спрюсу. На этот раз хинным деревьям предстояло переехать на Цейлон и в Индию, к подножиям Гималаев и в Бенгалию.

Со временем давнишние посадки превратились в настоящие леса, и прибыли англичан стали исчисляться миллионами.

Завершая небольшой исторический экскурс, скажем, что ученые создали множество трудов по акклиматизации хины. А с появлением работы Говарда почти не осталось неисследованных проблем.

Теперь создадим, если угодно, «словесный портрет» хины.

Даже старые деревья невысоки. Листья, как у всех мареновых, целые, ровные, без всяких зазубрин, но очень различны по размерам и форме.

Цветы бывают белые, розовые или пурпурные, с приятным запахом. По форме напоминают юлу. Венчик обычно цилиндрический или конусоидальный с копьевидными лопастями и беловатыми волосками на концах. Пять тычинок с удлиненными пыльниками.