Луи Буссенар - Избранные произведения. II том

Появление австрийцев в коротких белых мундирах и кожаных киверах [1678] Кивер — старинный военный головной убор из кожи и сукна, часто украшенный пучками перьев или конского волоса. было как гром среди ясного неба. Сталь штыков вспыхивала на солнце, ослепляя убегавших. Ненавистные тедески предвкушали победу. Уже слышались их хриплые крики: «Ура! Ура! Ура!»

Вдруг у обводного канала за деревьями прозвучали сигналы горна, от которых перехватывало дух и замирало сердце зуава:

Ту-ту… Пристанище!

Ты знаешь свое дело, «шакал»!

Полк зуавов перестраивался в атакующие колонны, готовясь к броску. Полковник на белом коне, с саблей наголо, отдавал короткие приказы. Три стрелковые роты уже выдвинулись по направлению к неприятелю.

Наконец командир поднялся на стременах и крикнул зычным голосом:

— Третий полк! Вперед, марш!

Зуавы, опережая офицеров, бросились в атаку. Солдаты бежали навстречу противнику через поля и виноградники, преодолевая каналы и овраги.

— Не так быстро! Не нарушайте строй! Ровнее! Атаковать парадным шагом! — отдавать приказы полковник.

Но в пылу атаки зуавы не слышали и не видели ничего. Под завораживающие звуки горна они неслись вперед и только вперед. Во главе войска бежал сержант-горнист Бодуан, герой Севастополя, по прозвищу Питух. За ним следовал капрал со своим отрядом. Саперы и барабанщики, капралы и сержанты, простые солдаты — все старались оказаться в первых рядах.

— Хорошо! Хорошо! — подбадривал капрал свою небольшую группу. — Эй, Обозный, скоро увидишь, что такое война.

— Да, господин капрал, — отвечал чей-то дрожащий голос.

— Ты что, боишься, толстяк?

— Еще как боюсь, господин капрал!

— И ты осмеливаешься произнести это вслух? Ведь ты — зуав!

— Я не люблю драться.

— Не обязательно, чтобы досталось тебе. Лучший способ избежать оплеух — бить самому. Это говорю тебе я, Франкур, твой капрал!

Оглушительный залп прервал речь командира отряда. Несколько горнистов упали как подкошенные. Из восьми солдат четвертого отряда пятеро лежали на земле. Питух кричал изо всех сил: «Вперед! Вперед!», Франкур хрипло вторил ему.

Солдат, которого называли Обозным, чудом остался в живых. Некоторое время он стоял оглушенный и ослепленный взрывом. Приказ командира вывел его из оцепенения. Решительно выставив вперед штык, зуав побежал дальше.

Командир отряда Франкур был среднего роста, худощавый, но мускулистый и широкоплечий молодой человек. Его бледное лицо выражало одновременно и решительность и лукавство. Над верхней губой пробивался легкий пушок, большие серые глаза светились умом. В свои двадцать два, может быть, двадцать три года он уже стал капралом.

Приятель и подчиненный Франкура, по прозвищу Обозный, являл собой полную противоположность — большой, грузный юноша, с круглым, румяным, почти всегда веселым лицом. Добродушный и сильный крестьянин из Боса [1679] Бос — территория к юго-западу от Парижа, его житница. Леон Сиго мало знал и мало видел на своем веку и всему наивно удивлялся. На призывном пункте его по ошибке записали в зуавы. Никто не собирался исправлять допущенную оплошность, и молодой человек отправился в Алжир для службы в транспортном подразделении. Прибыв к месту назначения, юноша спросил напрямик:

— Здесь, что ли, находится полк обозных солдат? — Ответом был взрыв хохота. Прозвище «Обозный» так и осталось за толстяком. С тех пор Леон Сиго потешал однополчан своей неуклюжестью и наивностью.

Пять месяцев спустя его перевели в Италию. По дороге он пережил все ужасы морского путешествия, но не стал проворнее. Даже нося форму зуава, юноша не мог избавиться от походки крестьянина, шагающего за плугом, а феску натягивал на уши, как обычную шляпу.

Когда парижанин Франкур в шутку предложил ему свой головной убор, добряк Обозный ответил как всегда невозмутимо:

— Мне не нравится… Падает все время.

Леон Сиго любил своего командира и добродушно сносил его шутки и колкости.

— Давай! Давай! — кричал капрал.

Впереди показался широкий канал. Питух обернулся и, посмотрев на колонну, протрубил атаку.

— Чертова лягушачья страна, — проворчал Франкур, решительно направляясь к обрыву.

— Я дальше не пойду, — пятясь, проговорил Обозный. — Не хочу утонуть.

Капрал сильно толкнул солдата в спину и прыгнул сам. Оба оказались по пояс в воде. Остальные последовали за ними, поднимая в воздух мириады брызг. На другом берегу кипел бой. Французам предстояло сразиться с сильным и умелым противником.

Франкур рассмеялся и ударил кулаком по воде. Тысячи мельчайших капелек с шумом взметнулись вверх.

— Как выражается наш повар, мы сделаем из них котлетки…

Горнисты не переставали играть:

Воодушевленные маршем, зуавы быстро выбрались на высокий берег и, перескочив через дорогу, оказались в гуще вражеских войск.

— Коли! Коли!

Скрежет металла перекрывали яростные крики наступавших и душераздирающие стоны умирающих. Австрийская колонна на протяжении ста метров оказалась выведенной из строя. Зуавы рубили саблями направо и налево, сбрасывая неприятельских солдат кого в канал, кого в реку. Десятитысячная дивизия Бурбаки [1680] Бурбаки Шарль (1816–1897) — французский генерал, по происхождению грек, участник Крымской войны 1853–1856 годов. К началу боевых действий его 3-я пехотная дивизия Третьего корпуса насчитывала 6627 человек. , сосредоточенная на правом берегу Сезии, была спасена.

Но Пьемонтской дивизии, засевшей в Палестро, угрожала вторая австрийская колонна. Радуясь первому успеху и все более распаляясь, зуавы двинулись на помощь союзникам. Франкур, шагавший рядом с сержантом-горнистом, произнес:

— Знаешь, мне сегодня полагается медаль.

Питух остановился, чтобы перевести дух.

— Рад за тебя, земляк!

— И я получу ее, если только австрияки не свернут мне шею.

— Что ж, давай. А я исполню ригодон [1681] Ригодон — французский старинный танец с музыкой и движениями оживленного характера. в твою честь.

— Думаю, за это надо выпить.

— У меня есть вода и кофе, что тебе больше по душе?

— Фу, шляпный сок… В моей фляге есть кое-что получше — водка… Молоко тигра! Держи, свистун!

— Я капельку, а потом — тебе, Обозный!..

— О! У меня разламывается голова от грохота пушек, — простонал толстяк.

— Это бывает, — успокоил его горнист. — В дни сражений всегда мучает мигрень [1682] Мигрень — приступы головной боли, часто сопровождающиеся тошнотой и рвотой. и пересыхает глотка.

— Живей, пошевеливайтесь! Мерным шагом! — Вскоре показались постройки большой фермы Сан-Пьетро, из которых австрийцы вели наблюдение за Палестро. Стреляли отовсюду, будь то жилой дом или хлев. Пламя и дым вырывались из бойниц, проделанных в стенах строений.