Джеймс Роудз - История Гражданской войны в США. 1861–1865 [litres]

В это время командующие армией Союза не были уверены, последует ли Худ за армией Шермана или пойдет на север, к Нашвиллу. Армия, двинувшаяся к морю, оказалась неоправданно громоздкой, и отделение более 10 000 человек во главе со Скофилдом было скорее облегчением, поскольку, как показали дальнейшие события, Шерман был достаточно силен, чтобы нанести поражение Худу и разбросанным войскам неопределенной численности, которые могли бы собраться для обороны Джорджии. Более того, поскольку его конечной целью было «укрепление наших армий в Виргинии», он должен был иметь достаточно войск, чтобы противостоять Ли, пока Грант не сядет тому на пятки. Он признавал, что силы, оставленные в Теннесси, «численно превосходят» войска Худа. [707] Ibid. P. 659–660. Если принять во внимание все, что могло быть известно в период с 1 по 12 ноября, кажется бесспорным, что он совершенно справедливо поделил армию между собой и Томасом.

Шерман взвешивал свое решение неторопливо, внимательно, предусмотрительно; за шесть дней до того, как двинуться на юг, он был готов при необходимости совместно с Томасом начать преследование Худа; в таком случае один выступил бы непосредственно против конфедератов, а другой отрезал бы им пути отступления, поскольку Шерман считал, что «главной целью должен стать разгром этой армии»; [708] Ibid. P. 659. но шли дни, и он укрепился во мнении, что марш-бросок на юг перевешивает все прочие планы, и принял окончательное решение. 12 ноября, сделав по пути на юг остановку в Картерсвилле, он получил последнее донесение Томаса [709] От 12 ноября. и ответил: «Очень хорошо». [710] Official Records… Armies. Ser. 1. XXXIX, Pt. III. P. 757. Мосты были сожжены, перерезаны все телеграфные провода и все линии коммуникаций с Томасом и правительством. Судьба Шермана, как и Юлиана, [711] Имеется в виду Флавий Клавдий Юлиан (Юлиан Отступник), римский император в 361–363 гг. – Примеч. ред. что «бесстрашно устремился в самую глубь Маркианского, или Черного, леса», на многие дни оказалась неведома миру. [712] Гиббон Э. История упадка и крушения Римской империи. XXII (пер. В. Неведомского). С 12 ноября по 14 декабря на Север от него не поступило ни одного сообщения. «Я не стану пытаться посылать курьеров, – написал он Гранту, – но уверен, что газеты Ричмонда будут держать вас в курсе». [713] Official Records… Armies. Ser. 1. XXXIX, Pt. III. P. 661. В течение 32 дней ни Линкольн, ни Грант не имели иной информации об этом важном походе, кроме той, что могли почерпнуть из газет конфедератов.

Живое воображение Шермана оттенило странность ситуации: «Две враждебные армии движутся в противоположных направлениях, каждая в полной уверенности, что этим добьется окончательного и решительного результата великой войны». [714] Sherman W. T. Memoirs… II. P. 170. Нет никакой возможности найти строгую последовательность в высказываниях этого великого полководца; отдельный аспект кампании часто привлекал его внимание в ущерб остальным, и он был настолько плодовит в мыслях и быстр на слово, что идея, возникшая в его уме в конкретный момент, моментально обретала выражение без оглядки на прежние речи. Как почти всегда бывает с людьми действия, сегодняшние мысли могли подавлять вчерашние, но лишь для того, чтобы завтра уступить место новым, хотя это не оказывало негативного влияния ни на его способность принимать правильные решения, ни на непреклонность в осуществлении плана. Гранту, более сдержанному и совсем не экспансивному, невозможно предъявить обвинения в непоследовательности его письменных приказов. Ему не хватало воображения и он не был таким беспокойным. Одно замечание Шермана демонстрирует точную характеристику разницы темпераментов: «Гранту плевать на то, что делает противник вне поля его зрения, а меня это пугает». [715] Wilson J. H. Under the Old Flag. II. P. 17.

Армия, сосредотачиваясь у Атланты, уничтожила железнодорожную станцию, мастерские и прочие городские здания, которые могли бы оказать пользу противнику в его военных операциях. Правое крыло и один корпус левого крыла начали движение 15 ноября; Шерман покинул Атланту на следующий день с Четырнадцатым корпусом; в его распоряжении находилось 62 000 «физически здоровых, опытных солдат, хорошо вооруженных, экипированных и обеспеченных на все случаи жизни, какие только способен предвидеть человек, готовых к сильным и решительным действиям». [716] Sherman W. T. Memoirs… II. P. 172. Один из оркестров играл широко популярную песню «Тело Джона Брауна», солдаты пели хором: «Слава, слава, аллилуйя, душа идет вперед!» Для них эта песня имела большое значение: мысленно они возвращались к событиям, которые произошли после того декабрьского дня 1859 года, когда тот, кто теперь был прославлен святым в их календарях, расстался с жизнью на виселице. Когда начался поход к морю, погода была прекрасной, воздух бодрящим, и марш на юго-восток создавал у людей приподнятое настроение. Многие рядовые солдаты обращались к своему генералу: «Дядюшка Билли, наверное, Грант ждет нас в Ричмонде». «Среди солдат и офицеров господствовало такое беззаботное настроение, – написал Шерман, – что весь груз ответственности я ощутил на себе». [717] Ibid. P. 179. История этого похода – не история упорных боев и медленного продвижения, какой была история кампании от Чаттануги до Атланты. «Что касается “льва” на нашем пути, – написал Шерман после того, как подошел к Саванне, – то мы с ним так и не встретились». [718] Official Records… Armies. Ser. 1. XLIV. P. 793. Офицеры и солдаты относились к походу как к «пикнику», «продолжительному праздничному веселью». [719] Cox J. D. March to the Sea. P. 42. Вся тяжесть легла на плечи командующего. Он был на вражеской территории, ему нужно было проявить умение обеспечивать продовольствием большую армию. В начале похода армия имела определенные запасы: хлеба примерно на двадцать дней, сахара, кофе и соли – на сорок, фуражного зерна – на три. Также было достаточное количество боеприпасов. Все это везли 2500 повозок, каждая запряженная шестеркой мулов. В задачи интендантства входил также перегон больших стад, достаточных для месячного обеспечения армии свежим мясом. В армии было 600 санитарных повозок; артиллерия была сокращена до 65 пушек. С армией следовал понтонный обоз, поскольку наступающим предстояло форсировать множество рек. Правое крыло составляли Пятнадцатый и Семнадцатый корпуса, левое – Четырнадцатый и Двенадцатый; каждый корпус двигался по самостоятельному маршруту. С каждым корпусом следовал обоз примерно из 800 повозок, который растягивался на марше более чем на пять или более миль. Артиллерия и обозы с авангардом и арьергардом имели преимущественное право передвижения по дорогам; пехота шла импровизированными тропами по обочинам. Войска начинали ежедневный переход на рассвете и приступали к разбивке лагеря после полудня, обычно занимая территорию от десяти до пятнадцати миль. Левое крыло достигло Милледжвилла, столицы штата, на седьмой день. Этот поход по центру Джорджии настолько встревожил конфедератов, опасающихся захвата Мейкона, или Огасты, или обоих городов, что они решили разделить свои силы; но, когда в итоге стало понятно, что цель движения противника – Саванна, они по ряду причин не смогли сосредоточить большое количество сил для обороны города. 10 декабря конфедераты укрылись за оборонительными сооружениями Саванны. Поход протяженностью 300 миль завершился и началась осада.