Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Франки не обратили внимания на одну деталь римских традиций. Вместо того чтобы следовать римскому обычаю выборов императора сенатом или армией и одобрения этого выбора народом, германцы сделали акцент на коронационную церемонию, выполняемую главой христианского мира, то есть посчитали самым важным то, что для византийцев было второстепенным. Эта смена метода идеи курии из поддельного Donatio укоренилась в умах жителей Запада, причем довольно быстро, судя по тому, как Людовик II возразил Василию I Византийскому, выразившему протест против принятия им императорского титула. Он возразил, что был коронован папой – едва ли этот довод возымел должный эффект на византийцев. Такая связь с папой и христианским Римом оттеснила классические реминисценции на задний план ради церковной универсальности и сделала императора защитником церкви и главой христианской империи. Отсюда был лишь шаг до средневекового убеждения, что благодаря предприимчивости Льва III императорская власть перешла от греков к германцам.

Такова была концепция Римской христианской империи, которую Оттон I решил возродить. Нельзя не отметить, что решение было своевременным. После распада империи франков появилось довольно много признаков того, что франкские традиции в Германии сдают позиции, и при Конраде I и особенно при Генрихе I Regnum Teutonicorum следовало своими собственными путями развития. Жребий был брошен, когда Оттон I принял церковную коронацию на могиле Карла Великого в Экс-ла-Шапель. Достаточно прочитать описание старого обряда коронации на Майне, датированного этим периодом и основанного на коронационном ритуале, созданном Оттоном I, чтобы понять: политическая идеология франков в отношении королевской власти была в целом принята Оттоном I. Здесь, как и при Карле Великом, король считался Rex-Sacerdos , королем и священником, светским главой церкви и ее защитником. Королевская власть наделялась сакраментальным характером, отчетливо видным в сходстве между литургией королевского помазания и коронации, и соответствующим обрядом посвящения в сан епископа.

Есть достаточно свидетельств того, что Оттон I хотел возродить в своем королевстве теократию Каролингов во всех отношениях и следовать примеру Карла Великого. Но оказалось, что говорить об этом проще, чем сделать. После смерти Карла многое изменилось. Оттону пришлось иметь дело с сильной оппозицией герцогов, с амбициями которых приходилось считаться. Оставалась только церковь, которой, как выяснилось, Оттон мог командовать даже в большей степени, чем Карл Великий.

Все это объяснялось условиями, которые уже существовали при Карле, и значительно укрепились при его преемниках. Они сформировались благодаря особым социальным обстоятельствам, господствовавшим среди германских народов. К примеру, в своей концепции личной собственности, намного более сложной, чем у римлян, любое сооружение, возведенное на германской земле, по закону принадлежало ему. В дни язычества святилища, построенные богатыми землевладельцами, считались и оставались их личной собственностью. Владелец обустраивал их, снабжал всем необходимым для ритуалов, обеспечивал жрецами и, разумеется, имел право на все подношения верующих и атрибуты. Став христианами, германцы сохранили обычай и упорно сопротивлялись всем попыткам миссионеров заменить старую римскую практику, согласно которой представители церкви считались законными владельцами всех мест поклонений, распоряжались ими, снабжались всем необходимым и контролировали священнослужителей. Имея весьма примитивные идеи, германцы не могли и подумать о возможности перехода собственности к обществу или организации. Владелец должен быть только личностью, а не юридическим лицом. Таким образом, на всех западных землях, населенных германскими племенами или управляемых ими – франками, лангобардами, германцами, бургундами, вандалами, англосаксами, готами, – возникла система, при которой церкви считались собственностью своих основателей. Практика распространилась на епископства и богатые аббатства, а также Западную Франкию, где целые диоцезы стали собственностью могущественных аристократов, которые заявляли о своих правах даже на соборы. Только в таких регионах, как Испания, Северная Африка, и в какой-то степени Бургундия, где римская иерархия занимала доминирующее положение по отношению к германской, система частных церквей, или Eigenkirchen , не сумела вытеснить старую догерманскую и римскую практику раннего римского канонического права.

Так случилось, что король германского племени, самый богатый землевладелец, также имел самое большое количество собственных церквей и, значит, обладал огромным влиянием в церкви. Короли Восточной Франкии сумели положить конец практике, которая получила особенное развитие в Западной Франкии. По большей части благодаря Оттону I она не проникла в Германию.

Оттон I значительно усовершенствовал обычай, давший ему такую власть, изъяв церкви и аббатства из-под юрисдикции графов и поместив их под надзор своих специальных представителей. Все это помогло ему сделать из церкви Reichs-kirche , организацию, абсолютно преданную королю и императору. Заметим, что епископов Оттон I в основном выбирал из своих капелланов, которые, являясь членами королевской канцелярии и занимаясь составлением королевских грамот, хорошо разбирались в политических вопросах.

В одном аспекте Оттон I особенно выиграл благодаря теории империи, созданной Карлом Великим и его преемниками. Речь идет о всеобщей вере в то, что главной обязанностью императора является распространение христианской веры среди язычников. У Оттона I был заранее готов план продвижения своей власти и влияния на восток. Мы уже видели, какое внимание он уделял славянским территориям, покоренным его отцом. Надзор за ними он поручил двум своим лучшим графам, Герману Биллунгу и Геро. Задачу Биллунга на правом берегу Эльбы не облегчала поддержка, которую славянские племена вагиров и ободритов, сопротивлявшихся германскому господству, получали от данов, и их периодические набеги на германскую территорию. Маркграфу потребовалось четыре года упорного труда, прежде чем он сумел подавить их сопротивление и умиротворить регион, порученный его заботам. Даны стали платить дань Оттону, а чтобы не пустить германцев в Данию, король Харальд Синезубый построил стену вдоль своей границы с рейхом.

Не желая лазить по стенам, Оттон придумал альтернативный путь проникновения саксонского влияния в Данию – распространение христианской веры. Для этой цели он нашел прекрасного исполнителя в лице Адальдага, архиепископа Гамбурга-Бремена, весьма предприимчивого прелата, отлично разбиравшегося и в церковных, и в политических вопросах. Его интерес к этому предприятию стимулировала перспектива расширения сферы собственного влияния путем присоединения новых епископств.