Фрэнсис Дворник - Центральная и Восточная Европа в Средние века [История возникновения славянских государств] [litres]

Но намерения Оттона и планы Ольги потерпели неудачу с самого начала. Задержка в отправке миссионеров расстроила весь проект. Возможно, еще до того, как епископ Адальберт успел добраться до Киева, Ольга была вынуждена передать власть своему сыну Святославу и удалиться в Вышгород, где надеялась провести остаток дней в мире и молитвах. Святослав, первый скандинавский принц на русском троне, носивший славянское имя, – свидетельство быстрой славянизации скандинавского элемента, – был настоящим викингом, и по характеру, и по манерам. Устояв перед всеми попытками матери навязать ему христианство, Святослав вместе со своей дружиной скандинавских воинов думал только о войне, грабежах и авантюрах и не обращал никакого внимания на ее увещевания. Германский епископ прибыл слишком поздно и, не найдя для себя поля деятельности, покинул Киев, увезя с собой не самые благоприятные впечатления и даже лишившись на обратном пути некоторых спутников. Однако неудача не обескуражила германского короля, и в 968 году, как мы увидим, он назначил того же Адальберта архиепископом Магдебурга и доверил ему важнейшую задачу – привести славянский мир под влияние германской церкви.

Судя по всему, планы Оттона встревожили польского князя, и, хотя Адальберт не пересекал территории князя на пути на Русь – он ехал через Богемию, – Мешко узнал о намерениях Оттона и ощутил опасность для себя и будущей независимости своей страны. Тем не менее он оценил важность христианского фактора в германском завоевании славян на Эльбе и балтийском побережье. Не было никаких причин не использовать тот же фактор против велетов, тем самым лишив германцев опасного оружия, которое могло быть повернуто против него самого и его народа. Мешко пришло в голову, что в его интересах играть роль союзника императора не только в войне, но и в христианизации языческих славянских племен.

Обращение Мешко в христианскую веру было мудрым государственным шагом, но он не просил своих германских союзников прислать ему священнослужителей. Для этого он обратился к своим более дружелюбным соседям, чехам, и получил священников, а также руку дочери Болеслава I Дубравки, ставшей первой польской христианской княгиней.

Союз с чехами существенно укрепил позиции Мешко против Германии. Дружба была вполне реальной, поскольку кавалерия Болеслава помогла полякам сокрушить Вихмана и расширить свои владения в направлении устья Одера. Другим результатом союза было крещение Мешко и обращение Польши. К сожалению, чешский хронист Козьма Пражский, повествуя о деятельности Дубравки в Польше, весьма критичен. В своих хрониках он с негодованием утверждает, что Дубравка имела наглость ввести новую моду среди женщин высшего класса X века. Будучи замужней женщиной, она отказалась от древней традиции закрывать волосы платом, или покровом, и стала носить головные уборы и прически незамужних женщин. Инновация вызвала негодование.

Тем временем юный коллега Козьмы – Титмар, епископ Мерзебурга, вовсе не был шокирован смелыми инновациями Дубравки в моде. Он всячески восхвалял доброту чешской княгини, равно как и ее старания обратить супруга в христианскую веру. Сведения Титмара определенно соответствуют действительности и не оставляют места для сомнений в том, что княгиня принимала активное участие в обращении Мешко и всей Польши, что подтверждает первый польский хронист XII века – Аноним Галл.

Поскольку в Богемии в то время литургия велась на двух языках, можно предположить, что, помимо латинских священников, в Польшу прибыли и те, которые использовали славянский язык. Последние исследования показали, что славянское духовенство проявляло расположение к чешской правящей семье. В Праге, недалеко от кафедрального собора Святого Вита, существовала церковь Святой Девы, ставшая центром славянской литургии римского обряда. Поскольку Дубравка, вероятно, имела к этому какое-то отношение, Козьма, не одобрявший славянскую литургию, был так строг, когда в XII веке писал о ней. Таким образом, благодаря чехам и Дубравке Польша снова оказалась в сфере старой греко-славянской культуры, основанной братьями Константином-Кириллом и Мефодием.

Принятие христианства поляками при посредничестве чехов не могло вызвать возражения со стороны германцев, потому что Болеслав I, как и Мешко, был другом императора и союзником империи, однако его страна некоторым образом составляла часть германской федерации и в качестве таковой должна была платить дань. В 950 году Оттон заставил его отказаться от пассивного отношения к империи и вернуться к политике, проводимой его братом Венцеславом и им самим в первые годы правления. Болеслав I остался верным императору, хотя и не без попыток обернуть ситуацию к собственной выгоде и на благо своей страны. Он отправился вместе с Оттоном в экспедицию против мадьяр и командовал тысячей лучших воинов в знаменитой битве при Лехфельде (955). Неожиданно именно на него пришелся первый удар мадьяр с тыла, где чехи, согласно Видукинду, охраняли припасы армии. После разгрома мадьяр Болеслав, судя по всему, продолжил боевые действия самостоятельно и в конце концов изгнал мадьяр из Моравии, которую они занимала после краха Моравской империи. Развивая успех, он продолжил наступление на северо-восток и юго-восток и сумел присоединить к Богемии не только большую часть современной Словакии за рекой Ваг, но также регионы в верховьях Вислы, включая Краков. Даже славянские племена Силезии были вынуждены признать его власть. Таким образом, Болеслав стал истинным основателем Богемского государства, третьей славянской империи, возникшей в X веке в Центральной и Восточной Европе, бок о бок с Польшей и Киевской Русью.

Принятие Польшей христианства при посредстве Богемии, а не прямо из Германии стало сильным ударом, изменившим ход событий на славянском востоке и ставшим в конце концов смертельным ударом по планам Оттона в этом регионе. Тот, кто в 967 году ожидал, что натиск на восток станет легкой прогулкой, и даже размышлял о приведении Руси под культурное и политическое влияние Германии, был вынужден смириться с суровой реальностью, когда, претворяя в жизнь свои планы, столкнулся с непредвиденным препятствием, созданным сообразительным польским князем.

Союз Мешко с Богемией не только укрепил его позиции, но и уменьшил возможности Оттона использовать эту страну, которую он уже считал своим протекторатом, в качестве плацдарма для действий за Карпатскими горами, где империя Болеслава приближалась к границам нового Русского государства. Опираясь на этот союз, поляк мог позволить себе бросить вызов магдебургскому плану Оттона и ускользнуть из-под юрисдикции Магдебурга. Нам известно из разных источников, что он основал в 968 году польский диоцез в Познани, и первым польским епископом стал священнослужитель Иордан.