Джон Херст - Краткая история Европы [litres]

Диоклетиан пытался остановить начавшуюся инфляцию, введя смертную казнь за поднятие цен. При этом налоги, на которые содержалась армия, росли. Это приводило к конфликту: если у вас было свое дело, оно облагалось более высокими поборами, однако увеличивать цены было запрещено. Все это могло заставить человека задуматься о том, чтобы покончить с предпринимательством. У Диоклетиана был на это ответ: он обязывал людей сохранять свое дело, а их детей – вести его по наследству. Так, императоры стали прибегать к отчаянным мерам: они больше не управляли людьми, а запугивали их. Такая власть лишала общество устойчивости, у него оставалось все меньше воли, чтобы сопротивляться новым вторжениям.

Легализация Константином христианства в 313 г. также была отчасти попыткой усилить империю. При этом он не рассчитывал на силу церкви как общественного института: хотя количество христиан постепенно увеличивалось, они по-прежнему оставались в меньшинстве. Скорее Константин, как и многие его подданные, терял веру в старых римских богов и считал, что бог христиан сможет лучше других защитить его и империю. На первых порах у него было очень смутное представление о том, что значит быть христианином, однако император считал, что бог христиан будет ему покровительствовать, если он их поддержит.

Диоклетиан, Константин и их последователи все сильнее дистанцировались от общества. Они начали подражать персидским царям и выставляли себя полубогами. Они запирались в своих дворцах, никто никогда не видел, чтобы они прохаживались по городу, подобно Августу. Перед тем как допустить человека к императору, его тщательно обыскивали, затем проводили по настоящему лабиринту из дворцовых переходов с завязанными глазами, чтобы он не мог запомнить дорогу и снова пробраться внутрь, если вдруг ему придет в голову убить императора. Когда, наконец, он оказывался перед императором, то должен был пасть ниц и лечь, распростершись перед троном.

По мере того как Рим ужесточал контроль за обществом, люди искали способы избежать растущего давления. Крупные землевладельцы, не желавшие платить налоги, стали оплотом сопротивления власти. Работавшие на них люди пользовались их покровительством. В ранние годы Империи это были рабы, однако, поскольку в какой-то момент римские завоевания прекратились, приток рабов со временем иссяк. Тогда землевладельцы поделили свои земли на равные участки и стали сдавать их рабам, бывшим рабам и свободным людям, желавшим попасть под их опеку. Хотя землевладельцы возмущались ростом налогов (и уклонялись от их выплат в годы правления последних императоров), они единодушно поддерживали их нововведения, согласно которым люди прикреплялись к тем местам, где они жили, беглецам же грозили кандалы. Так, земельные держатели разного происхождения постепенно превращались в одно сословие, известное в Средние века под названием «крепостные». Они не принадлежали лично владельцу, как рабы, у них была своя семья, свой земельный участок, однако они не имели права его покидать и были обязаны работать на своего хозяина и обеспечивать его.

Средневековое общество начало оформляться до 476 года до н. э., которым мы датируем падение Западной Римской империи. К тому моменту на ее территории уже проживали крупные землевладельцы. Они селились в укрепленных сооружениях, защищали их и владели людьми, которые обрабатывали их землю. Сообщества, которые пришли на смену империи на Западе, строились на основе личных связей, вытеснивших идею приверженности государству – как в республиканской, так и в имперской его формах. Однако римские принципы управления государством еще долго жили в памяти Европы.

Государства, пришедшие на смену Римской империи на Западе, были очень примитивны. Они строились по следующему принципу: король, бывший племенной вождь, раздавал земли свои соратникам, а они взамен были обязаны обеспечивать его войском. Так короли обзаводились армиями, не имея ни упорядоченной системы налогообложения, ни разветвленного государственного аппарата. Земельное держание, предоставляемое за военную службу, получило название «фьеф». От этого слова произошло латинское «феод», а затем и знакомое нам слово «феодал».

Феодальные монархии, настолько зависевшие от поддержки своих крупных землевладельцев, неизбежно были довольно слабы. Формально короли владели теми землями, которые распределялись между их служащими. На практике же эти наделы превращались в частную собственность и передавались от отца к сыну. Крупные землевладельцы приносили монарху клятву верности, однако при необходимости они могли ему сопротивляться или вовсе не обращать на него внимания – для этого они достаточно крепко стояли на земле. Дело в том, что в их руках была сосредоточена военная сила. С одной стороны, на нее рассчитывали короли, с другой – ее можно было обернуть и против них (или, во всяком случае, король должен был изрядно потрудиться, чтобы воспользоваться ею). Крупные феодалы селились в замках и потому были защищены как от своих противников, так и от сюзерена.

В то же время изменялась сама структура вооруженных сил. Если в Древней Греции и Риме пехотинцы составляли основу армии, то теперь на первый план выдвинулась конница. Стремя, пришедшее в Европу с Востока, превратило человека на лошади в грозную силу. Воин в седле, упершись ногами в стремена, приобретал большую устойчивость, он становился гораздо менее уязвимым для пехотинца. Кроме того, вес и сила всадника многократно увеличивались за счет того, что во время сражения он как бы образовывал единое целое со своей лошадью. Всадник, скачущий галопом с копьем наперевес, был настоящей военной машиной. Таких конных воинов называли рыцарями, а начинающих рыцарей – оруженосцами. Крупные землевладельцы – лорды – поставляли определенное количество рыцарей на королевскую службу.

Короля и лорда связывали именные клятвы верности. Лорд приносил присягу следующим образом: опускался на колени и вкладывал сложенные ладони в руки короля, после чего давал клятву встать в его ряды и служить ему. Принеся клятву верности, подданный короля вставал, и они стоя обменивались поцелуями. Как видим, этот ритуал закреплял одновременно отношения подчинения и равенства; он символизировал сам характер установленных связей: подданный обещал сохранять верность королю, пока тот оказывает ему покровительство. С самого зарождения королевской власти в Европе между правителем и подданными уже существовал подразумеваемый договор, и эта идея никогда не изживала себя.