Невилл Форбс - История Балкан [Болгария, Сербия, Греция, Румыния, Турция от становления государства до Первой мировой войны] [litres]

Предпринятые правительствами в Вене и Будапеште меры по срыву планов сербской экспансии заключались в следующем: поддерживать раздробленность и изоляцию сербской нации, способствовать масштабной славянской эмиграции и замене славян германскими колонистами, поощрять соперничество и разногласия между хорватами-католиками и православными сербами. В Далмации запрещалось строительство железных дорог. Связь Аграма с другими частями монархии, за исключением Фиуме (Риека) и Будапешта, была почти невозможной. Босния и Герцеговина были превращены в «изолированный отсек» и получили национальный флаг цвета буйволовой кожи. Сербы не могли посещать Черногорию, а черногорцы Сербию, как только через Фиуме, заплатив за поездку на венгерских пароходах и по железной дороге. Что касается Нови-Пазарского санджака, то он превратился в настоящий Тибет; и за границей распространилась легенда, что любой иностранец, осмелившийся побывать там, непременно будет убит турецкими разбойниками. Тем временем в Нови-Пазаре было много венских дам, участвовавших в пикниках и танцевавших на балах, а офицеры австрийского гарнизона с осиными талиями играли в теннис. Босния и Герцеговина, с другой стороны, стали идеальным туристическим местом Австро-Венгрии, и никто не мог отрицать, что их природными красотами можно было в полной мере насладиться, если будут построены железные и шоссейные дороги и отели. В то же время подобная деятельность не была чистой филантропией, и статистика эмиграции наглядно отражает результаты того радостного ожидания, с каким боснийские крестьяне встречали толпы восхищенных туристов.

Несмотря на все эти неблагоприятные факторы, сербо-хорватские провинции Австро-Венгрии не могли, конечно, быть лишены всех преимуществ их участия в большом и процветавшем таможенном союзе, несмотря на то что им приходилось оплачивать свою долю расходов на содержание имперской администрации и прочих государственных учреждений. Да и развитие образования, даже в условиях правления Габсбургов, с течением времени тоже начало сказываться. Одновременно с агитацией, которая исходила из Сербии и была направлена на продвижение сербского влияния в Боснии и Герцеговине с помощью школ и религиозной и иной литературы, в Далмации и Хорватии зародилось движение за более тесный союз этих двух провинций. В 1906 г. оба движения объединились в сербо-хорватскую (или хорвато-сербскую) коалиционную партию, в которую вошли те политические деятели в Далмации, Хорватии и Славонии, которые выступали за тесный союз между различными группами сербского народа, разбросанного по этим провинциям, а также их соратники в Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговине и в Турции. Вследствие сложившихся обстоятельств, уже описанных нами, было невозможно для представителей сербского народа единодушно заявить о своих чаяниях в едином парламенте. И потому партийная работа состояла в основном, за исключением участия в заседаниях Законодательного собрания в Аграме, в организации кампаний в прессе и распространении пропагандистского материала во всех этих провинциях. Самое важное в деятельности коалиционной партии заключалось в том, что она покончила с религиозным антагонизмом и поставила единство нации выше различий в вероисповедании. В этом отношении партия вошла в конфликт с хорватской партией в Аграме, являвшейся сторонницей абсолютного авторитета папы римского. Она стремилась объединить Боснию, Герцеговину и Далмацию с Хорватией и создать третье чисто римо-католическое славянское государство в империи, наравне с Австрией и Венгрией. Настроенные непримиримо сербы Белграда, которые игнорировали Хорватию и римо-католицизм, мечтали поставить под свое господство Боснию, Герцеговину и, по возможности, наибольшую часть Далмации. В итоге пришлось преодолеть враждебность сербов-мусульман Боснии, которым не нравились все христиане. С большим трудом их удалось убедить, что они тоже сербы, а не турки; они равнодушно относились ко всему, кроме ислама и турецкого кофе. Таким образом, это значительно облегчало германизацию двух провинций. Коалиция действовала мудро, приостанавливая программу окончательного политического решения вопроса, и была нацелена на снятие всяческих материальных и нравственных преград между сербами разных провинций Австро-Венгрии, включая Боснию и Герцеговину. Если бы эти люди были уверены в предоставлении соответствующих гарантий, они, возможно, согласились бы на включение всех сербов и хорватов в состав империи, потому что объединение всех сербов и хорватов в независимое государство (не обязательно королевство) вне империи могло привести к непредсказуемым последствиям – войне в Европе и распаду Австро-Венгрии. Принимая во внимание разнообразные препятствия, от которых страдали Сербия и ее дело, большой успех ее пропаганды в Боснии и Герцеговине и других частях Австро-Венгрии с 1903 по 1908 г. является доказательством не только энергии и усердия агитаторов и жизненности сербской нации, но и, что, впрочем, ясно и так, крайней непопулярности режима Габсбургов в южнославянских провинциях дуалистической монархии. Сербия не могла рассчитывать на помощь извне. Россия увязла на Дальнем Востоке, а затем в стране разразилась революция. И хотя новая династия получила поддержку в Петербурге, отношение России к Сербии было в то время прохладным. Конечно, отношения Сербии с Австро-Венгрией были всегда напряженными. Только одна железнодорожная линия связывала две страны, и, поскольку, по географическим причинам, Австро-Венгрия была единственным доходным рынком сбыта для сербской продукции, Сербия в любой момент могла быть поставлена на колени просто путем закрытия границы для ее товаров. Символом экономического вассалитета Сербии и Черногории было то, что почтовые сборы между обеими этими странами и любой частью Австро-Венгрии составляли 10 сантимов. Что касается почтового тарифа для писем, отправляемых из Сербии в Черногорию, которые шли кружным путем через австрийскую территорию, то он равнялся 25 сантимам.

Связи с Западной Европой были ограничены из-за больших расстояний. К тому же, по династическим причинам, дипломатические отношения Сербии с некоторыми другими странами были приостановлены. Прошедшую летом 1907 г. в Лондоне Выставку балканских стран с целью развития торговли между ними и Великобританией вряд ли можно было назвать успешной. Италию и Сербию ничего не связывало. Даже с Черногорией, несмотря на то что король Петр был зятем князя Николая, отношения были плохими. В Сербии считали, что самодержавное правление князя Николая тормозило законное развитие национального сознания, и черногорские студенты возвращались из поездки в Белград с самыми невероятными идеями. Однако революционные взгляды отдельных студентов не имели фатальных последствий для правящей династии, которая по-прежнему продолжала пользоваться благосклонным вниманием и финансовой поддержкой российского двора и на которую смотрели в Европе как на живописный и безобидный общественный институт. Не было необходимости, да и было бы небезопасно что-либо в нем менять.