Невилл Форбс - История Балкан [Болгария, Сербия, Греция, Румыния, Турция от становления государства до Первой мировой войны] [litres]

Сербия тем самым могла полагаться только на собственные ресурсы на протяжении всего длительного периода пропагандистской деятельности с 1903 по 1908 г. Находившиеся в ее распоряжении финансовые средства были крайне ничтожны, особенно в сравнении с огромными суммами, щедро выделяемыми ежегодно австрийским и германским правительствами своим секретным государственным службам. Также нужно признать, что Королевство Сербия, имевшее столицу в Белграде, вследствие внутреннего хаоса и династических скандалов на протяжении последних сорока лет пришло в упадок, отмеченный стагнацией в интеллектуальной жизни и всеобщей бедностью. Ему не хватало материальных средств и внутренней силы, которыми должен обладать успешный Пьемонт [71]. Никто не смог бы отрицать, например, что Белград со всеми его природными достоинствами не был на первый взгляд таким привлекательным центром, как Аграм или Сараево. Также не вызывал сомнения тот факт, что качества, которые проявили сербы Сербии со времени своего освобождения, едва ли могли вызвать к ним безграничное доверие и восхищение со стороны их еще не обретших свободы соотечественников. Тем не менее сербская пропаганда, собственно говоря, пансербского движения была весьма успешной, особенно в Боснии, Герцеговине и Старой Сербии.

Одновременно деятельность сербо-хорватской коалиции в Далмации, Хорватии и Славонии также достигла значительных успехов, несмотря на противодействие клерикалов и серьезные конфликты с правительством в Будапеште. Оба этих движения вызывали большую тревогу и чувство обеспокоенности в австрийской и венгерской столицах, поскольку они пользовались большой поддержкой и зачастую открыто проявляли свой сепаратизм. В октябре 1906 г. барон (после аннексии Боснии и Герцеговины – граф) Эренталь сменил графа Голуховского (происходившего из семьи польских магнатов) на посту министра иностранных дел в Вене и начал проводить более активную и вместе с тем антиславянскую внешнюю политику, чем его предшественник. То, что теперь понималось под сербской опасностью, приобрело в глазах Вены такие масштабы, что было решено – настало время для решительных действий. В январе 1908 г. барон Эренталь представил свой план по дальнейшему развитию железнодорожной системы Боснии, которая в результате постройки железнодорожной ветки через Нови-Пазарский санджак будет связана с турецкими железными дорогами в Македонии. Концепция этого плана была непродуманной, поскольку в Боснии существовала узкая колея, а в Турции – обычная. Железная дорога была бы бесполезна с точки зрения международной торговли, а технические условия строительства были таковы, что они потребовали бы непомерно больших вложений. Этот план был явным свидетельством печально известной политики «Дранг нах остен» германских держав в направлении на Салоники и Константинополь. Этого сообщения было достаточно, чтобы в министерствах европейских стран, и особенно России, поселилась тревога. В результате произошедших событий стали невозможны совместные действия России и Австро-Венгрии на Балканском полуострове, и хрупкое Мюрцштегское соглашение, действовавшее совсем недолго, преждевременно закончилось (см. также гл. «Возрождение страны во время правления принца Фердинанда Саксен-Кобургского). Сербия и Черногория, столкнувшиеся лицом к лицу с новой опасностью, которая угрожала разобщением их территорий, были вне себя и, в ответ на это, предложили проект железной дороги Дунай – Адриатика, едва ли осуществимый из-за международной репутации этих стран. В июле 1908 г. Европу потрясло известие о революции младотурок в Константинополе. Австро-венгерская дипломатия осознавала неизбежность появления подобного движения, и, несомненно, это знание наряду со страхом перед пансербским движением заставили австрийского министра иностранных дел предпринять необходимые шаги для урегулирования позиции его страны в отношении Боснии и Герцеговины, сюзереном которых был все еще султан Турции. Последствия переворота младотурок в балканских государствах были одновременно – и об этом мог рассказать любой, кто посетил в то время эти страны, – и патетическими, и достаточно забавными. Состояние постоянного хаоса в Турецкой империи и длившийся годами процесс постепенного, но неизбежного распада породил в соседних государствах атмосферу напряженного ожидания, когда же наконец это случится. Это желание выливалось во время бесконечных македонских восстаний в ужасные преступления одних граждан против других, вина за которые возлагалась на турок. В то же время отказ турок провести реформы позволял спекулировать ужасами, творившимися в Македонии, вел к организации повстанческих отрядов, провоцировавших на вмешательство в ее дела. Как только младотурки восстановили ультралиберальную конституцию Мидхата-паши, от которой отказались в 1876 г. вскоре после ее принятия, балканским государствам не оставалось ничего иного, как только аплодировать этому событию с показным энтузиазмом. Чувства, которые испытывали балканские народы этим летом, скрытые за напускными улыбками, были утомительны даже для людей южного темперамента. Болгарии, имевшей трезвый взгляд на вещи, пришлось первой реагировать на новую и сложную ситуацию. Было понятно, что следовало предпринять какие-то шаги, и сделать это как можно быстрее. 5 октября 1908 г. князь Фердинанд выступил с неожиданным заявлением, что с турецким сюзеренитетом отныне покончено, и провозгласил независимость Болгарии, а себя – царем болгар (с 1878 г. Болгарское княжество было данником и вассальным государством Османской империи, однако оно быстро развивалось, и материальное его благосостояние росло, что вызывало зависть в Королевствах Сербии и Греции). Эта новость поразила весь континент. Европа еще не оправилась от шока, еще в большей растерянности пребывали Белград и Афины, когда два дня спустя барон Эренталь официально объявил об аннексии Боснии и Герцеговины императором Францем-Иосифом I. Несмотря на то что все уже давно забыли о Берлинском трактате и смотрели на присутствие Австрии в этих двух провинциях точно так же, как на присутствие Англии в Египте и на Кипре, формальный отказ от соблюдения трактата со стороны Австрии и аннексия провинций без всякого предупреждения и консультаций с другими заинтересованными державами давали предлог для вмешательства других стран, особенно России. Результат этих ударов слева и справа, обрушившихся на Сербию, можно сказать, был парализующим. Когда Белград пришел в себя, он начал кричать о войне и компенсации, что стало причиной кризиса в международных отношениях, от которого Европа не могла оправиться вплоть до следующего года. Тем временем народы Сербии и Черногории не заметили тот факт, что Австрия ради примирения с Турцией из-за потери ею провинций добровольно, но с точки зрения австрийцев, недальновидно вывела войска из своих гарнизонов в Нови-Пазарском санджаке. Эвакуация освобождала этот столь важный для реализации планов Сербии и Черногории коридор.